Как говорят специалисты, в СССР, главным образом в средней полосе страны, осушили в общей сложности 10 миллионов гектаров болот. Сегодня они превратились в настоящее бедствие. Что с ними сейчас делать? Отвечает старший научный сотрудник Центра сохранения и восстановления болотных экосистем Института лесоведения Российской академии наук, доцент Югорского государственного университета Татьяна Минаева.
Татьяна Юрьевна, когда в советское время осушали болота, не понимали, к чему это приведет? Это была глобальная ошибка?
Татьяна Минаева: Вы знаете, я бы так категорично не сказала. Просто страна переживала разные периоды в своем развитии. Было время, когда на торфе работало большинство электростанций, другого топлива не было. И осушение болот казалось настоящим перспективным открытием, ведь у нас они занимают пятую часть страны. По запасам торфа мы на первом месте в мире и сегодня. Ко всему думали, что на осушенных болотах вот-вот заколосится пшеница, вырастут леса. Правда, прошло время и оказалось, что торф сегодня практически никому в мире не нужен. Да и с полями, надо сказать, ничего не вышло. С осушенными участками мучились в итоге потом садоводы, потому что ничего на этих участках толком не росло.
И что с этим "богатством" делать сегодня?
Татьяна Минаева: Снова обводнять, иного выхода нет. Сегодня такая же проблема стоит и в других "болотных державах" мира, в которых в свое время их осушили. Вот интересный факт. В Индонезии, где осушенные болота занимают все островные и прибрежные территории страны, осушением болот под посадки риса и масленичной пальмы в свое время занимались наши очень хорошие инженеры-гидрологи. И они прекрасно сделали свою работу, причем без всякой иронии, но сегодня, как и у нас в России, торфяники там горят так, что дым доходит до Индии и Африки. И вот сегодня власти этой страны приняли решение запустить государственную программу по обводнению торфяников и восстановлению болотных экосистем. То есть в Индонезии сейчас запущен обратный процесс.
Обводнением торфяников специалисты занимаются и в России. Так, еще в начале 2000-х годов наш институт вместе с национальным парком Мещера инициировал проекты по восстановлению болотных экосистем на территории парка. Причем мы вынуждены были обратиться к тем же самым российским инженерам-гидрологам из бывшего института "Гипроторф", чтобы они разработали проект по обводнению когда-то осушенных ими же болот. И специалисты согласились. Это были одни из первых таких проектов по восстановлению болотных экосистем. Сейчас при поддержке Минприроды России в сотрудничестве с международной организацией по сохранению водно-болотных угодий и нашего института этим занимаются специалисты в Твери, Рязани, Нижнем Новгороде.
Вы выступали на недавней экологической конференции в Глазго по сокращению выбросов парниковых газов. Ведущие ученые обсуждали значимость болот для экосистемы на планете...
Татьяна Минаева: Да, нетронутые первозданные болота действительно настоящее мировое богатство. В них содержится в два раза больше углерода, чем во всех вместе взятых лесах на планете. Болота - мощнейший аккумулятор, предотвращающий выброс парниковых газов. Дело в том, что болотные системы так устроены, что отмирающие в них растения благодаря влажности, низкой температуре не разлагаются, выделяя СО2, а спрессовываются, превращаясь в торф. Но как только к болотам прикладывает руку человек, начинает их осваивать, вести на них какую-то деятельность, они моментально превращаются из залежи углерода в настоящую "фабрику" парниковых газов. Я уж не говорю о том, когда осушенные торфяники начинают гореть. Кроме того, болота предотвращают наводнения, аккумулируя в себе лишние осадки, служат еще и фильтром-очистителем для поступающей в них воды.