Сырники с изюмом
У лифта на 13-м этаже окно с ламбрекеном и зимний сад с буйной зеленью у лифта.
- Соседи придумали, - показывает на сад одна из шести хозяек дома сопровождения 23-летняя Анастасия Кунгурцева, - а мы квартиру арендуем у нашего волонтера и за садиком ухаживаем.
Настя зовет в дом. У плиты на кухне, где на сковороде пыхтят сырники с изюмом, нас ждут девушки - Валерия Веренева, Татьяна Бойко, Маргарита, Лена и Светлана. "Можно без фамилий?" - смущенно просят три из них. Настя Кунгурцева из Перми, Света из Самары, еще две - выпускницы Сергиево-Посадского детского дома слепоглухих. У Риты "трудная" семья, и она жила у бабушки в подмосковной Коломне, пока не узнала про "диковину" - дом сопровождения слепоглухих. "Это место, где у нас все, как у вас", - делится Рита.
У девушек нарушение слуха и зрения. Эту форму инвалидности психологи называют "космонавт в скафандре": мы его не слышим, он не слышит нас, у "космонавта" ясный ум и рассудок, но он видит как через мутное стекло.
- Я агроколледж в Перми окончила, потом вуз и стала дизайнером по ландшафту, пока зрение не упало, - рассказывает Настя. - Теперь иду учиться на психолога, чтобы преподавать бытовую реабилитацию в домах слепоглухих.
У девушки навыки хозяйки и грамотная речь. "Ой, пока болтала, сырники пригорели", - Настя за руку держит свою помощницу Леру. Та на языке жестов беззвучно шутит: "Сами съедим". По губам угадываю "перевод" их пальчиковой коммуникации и беру сырник: "Ну нет, мое". Жую, а Лера и Настя довольные смеются. С первого взгляда и не понять, что у них по два слуховых аппарата на каждую и "туннельное" зрение: это когда оно утеряно на 50-70 процентов и не дает четкости и обзора. Как они при этом готовят сырники, не понимаю. Лера бесхитростно "добивает": "А я в кафе работаю".
- Кем? - вырывается невольно.
Девушки опять смеются. "Ты их успокой, - на языке жестов просит Лера Настю, - я фасую рыбу и развожу поблизости, если некому". "За вполне конкурентную зарплату, - добавляет Настя, - плюс пенсия. Жить можно".
Света в прачечной гладит белье, Лена на сыроварне делает сыр, Рита рисует и шьет. На ее и ее коллег фартуки, свечи, керамику и подарочную упаковку на сайте "Дома слепоглухих" подписаны до 24 тысячи человек. А три года назад Рита ничего не умела. На занятиях с психологом она, 19-летняя, говорила: "Я - дети". Теперь еле слышно, но твердо повторяет: "Я взрослая".
Таня Бойко пришла в дом сопровождения с мечтой снять имплантат. Он давил болями в ушах и не давал слуха, оказалось - не настроен. Вчера Таня впервые услышала, как Лена смеется и как скрипнула дверь. "Думала, новый шум в голове, - смущается она, - а это музыка". Теперь она хочет, как девочки, - работать. Еще, как Лера, учиться в православной гимназии и готовиться к сдаче экзамена: Лера поступает в колледж. Она хочет быть... фотографом.
Артель в скафандре
От растерянности меняю тему:
- А кто у вас занимается на "шведской" лестнице? - Она заняла часть прихожей.
- Мы на ней одежду сушим, - смеется Настя Кунгурцева, - она нам от хозяина досталась. Лучше спросите, как нас работодатели терпят?
И тут девушки просто "накинулись" на сурдопереводчицу Настю с просьбой озвучить их версии жизни среди зрячих и слышащих. Они работу находят через "Дом слепоглухих", а поначалу в нем "тренируются" - кто на кухне, кто на курсах кройки и шитья, керамики, кто в компьютерном классе или в массажном центре. Это шаги из "скафандра" в космос людей. Любимые шаги-игрушки - занятия у незрячих тренеров с дипломами вузов - Николая Хлудова и Евгении Лагуниной. Николай при помощи адаптированной приставки Брайля для компьютера учит выходить в интернет и пользоваться смартфоном, часто встроенным в ухо. Девочки есть девочки: включают видеозвонок и жестами говорят "без умолку". "Женя любого научит управляться с компьютером, как с игрушкой, - шутит Лера, - и когда мы говорим работодателям, что с "цифрой" на ты, они удивляются".
Девушки деликатно умалчивают: берут их на работу не всегда.
- Работодатели боятся нанимать человека с инвалидностью, - признает исполнительный директор "Дома слепоглухих" Эльвира Парфенова, - но нам везет, находим тех, кто идет на риски, которые дают хорошего работника.
Мы едем в интернет-магазин, где комплектовщиком по официальному договору трудится Коля Кользуков. Он житель "Дома", но без пяти минут новосел второго дома сопровождения, который вот-вот откроется. У парня отдельный "кабинет"-склад-аппаратная. Не так давно он не понимал, что такое деньги и как их считать, как жить самому и ходить на работу, теперь же заточен на самовыражение и недоволен: у него срочный интернет-заказ, а гости просят показать процедуру оформления, что отнимает время.
- Он такой, - позже скажет хозяин интернет-магазина Александр Пивень, - все по полочкам. Правда, это мой третий работник из "Дома". Не все тянут, но тут дело такое: если не идет, надо переключить человека на что-то другое. Я сам инвалид второй группы, поэтому меня такие трудяги не пугают. Тут главное без крайностей - не злиться, не гнобить и не миндальничать.
Он помыкался без работы, пока не открыл свое дело. Взялся "за гуж внаглую": по случаю прочитал у блаженного Августина фразу, от которой холодок по спине пошел: "Злиться - это как принять яд и ждать, что от этого умрет другой". Понял: о нем. Стирать плохие воспоминания начал с работы в одиночку, но понял, что команда может больше. Но в ней он, работодатель, злился, как злились на него.
- Смирным меня не назовешь, но вот такие, как он, - Пивень кивает на Колю Кользукова, тот вдалеке раскладывает ткани, - смирили. Рядом с ними быстрее понимаешь, что людей совершенных не бывает, все с пороками, просто кто-то их раб, а кто-то не сдается. Их мы или такие, как Коля, чувствуем. От них идет свет.
Проводники и сталкеры
У Коли скоро новоселье. Из тренировочного "скафандра" "Дома слепоглухих" он переезжает "жить на волю" - в новый дом сопровождения с 15-ю юношами и девушками. Коля ходит в коттедж собирать мебель и чистить двор. Когда он поднялся на третий этаж, зацепила хвоя вокруг и вид на небо. Он понял: сбылось.
- Это обыкновенное чудо, сделанное самим, - делится основатель "Дома слепоглухих", настоятель храма Казанской иконы Божией Матери в Пучково Лев Аршакян. - Чудо того, как в человеке вопреки всему укореняется протест "доживанию" в психоневрологических интернатах. Я не знаю, как "включается" то самое чудо, когда человек находит волю и силы плыть против течения. Впервые это чудо я видел на реке Иордан, где незрячая паломница прозрела. Она не стала видеть, как мы, но увидела свет и больше не захотела жить, как раньше.
Еще на Святой земле Аршакян вышел на Сергея Сироткина - участника "загорского эксперимента" 70-х годов, одного из четырех студентов без слуха и зрения, кто с отличием окончил МГУ и стал кандидатом философских наук и одним из основателей "Дома слепоглухих". Его дело продолжают его вдова Надежда Голован, слепоглухая актриса, и священник Лев Аршакян.
- Я одно знаю, они, - отец Лев показывает в сторону компьютерного класса, где идут занятия, - ближе к Богу, чем мы. Иначе, как объяснить, что наш Неби без слуха и зрения, я его зову Никола Дагестанский, падал со скал, а у него ни царапины? Он жил, как в ауте: один в доме в горном ауле зимой топил снег, чтобы выпить чая, а все равно у нас...
Неби не нашел времени с нами встретиться. После работы, он массажист, к которому очереди, пошел в библиотеку. "Читать, - видя наше онемение, тихо прикрыв глаза, говорит отец Лев. - Он как-то сказал, что книги помогли ему не путать счастье с радостью. Говорит: "Радость приходит и уходит, а счастье - найденный покой. Он удерживает нас от сравнения себя с другими, ведь сравнение склоняет к зависти и ревности".
Вот так Неби стал для нас поводырем между счастьем и ревностью. И ведь попробуй пройди через неизбежность искрения духовно глухих людей с глухими. Прошел и провел - проводник, сбился - сталкер.