Вообще-то Юрий Бутусов, который уже ставил у Райкина "Макбетта" (именно так назвал свой фарс по Шекспиру режиссер), "Ричарда III", "Короля Лира" "Отелло" и "Чайку" пришел в театр с желанием поставить именно "Ревизора". Началась работа, и спустя три недели режиссер понял, что ему "не хватает слов".
"Это мое какое-то личное ощущение. Возможно, мне захотелось каким-то образом на эти слова, в общем достаточно хорошо всем знакомые, более откровенно отреагировать современным текстом. Наши разговоры и обсуждения пьесы на репетициях, уж простите за нескромность, показались мне содержательными и очень интересными… И мы, оттолкнувшись от Гоголя, попытались создать новый текст, новую историю со знакомыми героями. Это рефлексия и наш разговор с Гоголем", - объясняет Юрий Бутусов.
На воплощение задуманного ушел почти год. Текст рождался прямо во время репетиций, все делали в буквальном смысле "на живую", делится Марьяна Спивак, исполнившая роль Марьи Антоновны. "Михаил Дурненков неделями сидел с ними на обсуждениях и репетициях и записывал монологи наших душ", - рассказывает она, но уходит от ответа на вопрос, а что она сама открыла для себя нового в тексте Гоголя: "Каждый увидел и привнес что-то свое".
Охотнее рассказывает о своей героине: "Машей движет желание просто быть. Как и все она стремится к свободе и ищет любви". Но это только звучит просто и в чем-то банально. А если копнуть глубже, то за фантазиями юной барышни, вопреки ожиданиям совсем безрадостными, тенями встают серьезные детские травмы. И сейчас ей движет лишь одно желание - сжечь все дотла и сбежать.
Свои тени, причем вполне реальные (свет и тень - здесь вообще будто самостоятельные герои), вырастают и за другими персонажами. Например, Аммоса Федоровича (Антон Кузнецов) мучает тень Гамлета с извечным вопросом: давать или не давать? А если давать, то как? Ведь это же целое искусство. А не смог дать - сам виноват. Того и гляди, утонешь со всей своей многодетной семьей зимой в лунке, которую сам же для купания на речке и прорубил. По неосторожности и не такое бывает.
Последствия? Не смешите - в таком деле главное отчетик нужный написать. А уж этим искусством Антон Антонович (Тимофей Трибунцев) владеет в совершенстве. Нынче у него со всеми "отношения", заверенные на бумаге или кровью - как совесть подскажет. Над городничим кружат тени богатства и власти, и своего он не упустит. А если он вдруг вам чем-то напомнил Дона Корлеоне, помноженного на крестного отца, то это лишь почудилось. Тени и не такую шутку сыграть могут.
Или вот Хлестаков (блестяще сыгранный талантливейшим Константином Райкиным) - что за человек? "А кто вам сказал, что он - человек?", - не дает расслабиться Юрий Бутусов.
А кто? Миф, идея, искуситель или сам Христос, готовый за людские грехи снова и снова взбираться на Голгофу. Похоже и сам режиссер до конца не знает: "Мне хотелось разобраться, кто этот Хлестаков. Для меня он находится в ряду с Башмачкиным и другими маленькими людьми русской литературы".
"Я боюсь, когда легкости нет. Если о чем-то задумался - пропал…", - размышляет Иван Александрович о жизни.
А Осип (Артем Осипов), как у и Гоголя резонирует своему господину: "Есть в вас напор… Одним напором можно стать первым человеком в государстве". Главное - цель правильно поставить и упереться. А там "крутись, да воздастся тебе по напору твоему".
Но Хлестаков не унимается, он все ищет то счастья для детей, то ревностного служения народу, то справедливости, а то и Бога. И чего ему не живется как всем с их тенями? Может из-за света, неотступно следующего за ним по пятам.
"Это спектакль о невозможности принять действительность и невозможности бегства от неё, о поисках рая и свободы как единственной настоящей человеческой ценности", - размышляет режиссер.
Протестует ли он против реальности? В душе, может быть, а на сцене - лишь невообразимое удивление перед человеческой природой и тоска о времени, которое уходит безвозвратно.
"Когда я слышу: "Ну, такое сейчас время…", мне становится смешно. Время зависит от людей, которые в этом времени живут. От их желаний, от их движения не в сторону зарабатывания денег, когда под это дело списывается все, а в сторону каких-то других вещей, связанных с образованием, воспитанием, душой, в конце концов", - резюмирует Юрий Бутусов.
Константин Райкин, худрук театра "Сатирикон":
- В наши дни зло совсем распоясалось. Раньше оно рядилось под добро, злодей лицедействовал, актерничал, пытался изображать приличного человека. Но сейчас время идущей в наступление подлости, и зло стало откровенно неприкрытым. Вот как снова сделать эту великую пьесу Гоголя острой, шоковой и зубастой, а не только роскошным поводом для проявления актерского мастерства, каким она, безусловно, оставалась для блистательных актерских имен, в разные годы игравших в этой жемчужине репертуара русского театра. Над этим мы и работаем.
Михаил Дурненков, драматург:
- В целом живой процесс создания этой пьесы можно назвать словом "актуализация". Резкий, беспощадный текст Гоголя за многие годы превратился в уютную комедию про милых и смешных провинциальных чиновников. И, конечно, в этом виноват не сам текст, который как был гениальным, так и остался, а его жанровое прочтение театром, где от многочисленных повторов неожиданность и резкость гениального юмора "Ревизора" слабеет, затирается и перестает воздействовать на зрителя. Можно сказать, мы предприняли попытку увидеть текст "Ревизора" так, как если бы он впервые был написан сегодня.