Мария Алексеевна, съезд уполномоченных даст возможность найти ответы на волнующие общество вопросы? Встреча пройдет вживую?
Мария Львова-Белова: Я надеялась встретиться с региональными уполномоченными вживую, но, к сожалению, пандемия откорректировала планы, съезд пройдет онлайн. Его темой станет образование.
А это не только учеба в школе, отношения между сверстниками, горячее питание, доступные кружки, но еще и доступное образование для детей с инвалидностью, детей-сирот, обучение детей, которые находятся на длительном лечении в больницах и т. д. Качество образования определяет уровень дальнейшей жизни ребенка, поэтому вопросов у нас много. Готовясь к встрече, мы исходили из запросов регионов.
Вроде бы проблемы у всех одни и те же, но в каждом субъекте РФ они воспринимаются очень по-разному.
Уполномоченные подготовили множество вопросов, адресованных министру просвещения, замминистру министерства труда и соцзащиты, а также представителям министерства здравоохранения.
Мария Львова-Белова: Одной из важнейших тем съезда будут подростки и все, что с ними связано - специалисты по работе с трудными подростками, травля в школе, альтернатива колониям для подростков-правонарушителей. Масштабный медиапроект будет посвящен детской безопасности. Чужих детей не бывает, от нашей внимательности часто зависит жизнь и безопасность ребенка. Трагическая история в Костроме - яркое подтверждение этому.
Этот съезд будет отличаться от предыдущих?
Мария Львова-Белова: Да. Нам очень важно услышать голос наших детей и мы будем давать им слово. Что дети ждут от образования? - результаты опросов показывают, что ожидания взрослых и ожидания детей, во многом не совпадают.
Вы известны своими проектами для молодых людей с ограниченными возможностями, будут ли уполномоченные обсуждать проблемы детей-инвалидов и их родителей?
Мария Львова-Белова: Мы должны разработать дорожную карту с инфраструктурой и ресурсами для каждой семьи, у которой рождается ребенок с инвалидностью. Чтобы семья понимала, где и что искать (реабилитация, лечение, образование и т.д). Еще одна важная тема для таких семей - создание центров дневного пребывания. Многие мамы жалуются, что у них нет элементарной возможности куда-то выйти, потому что не с кем оставить ребенка. Центр дневного пребывания должен стать не только местом обретения новых социальных связей и развития ребенка, но и возможностью передышки для мамы. Вымотанная мама, не справляющаяся с тяготами жизни, бросающий семью отец - все это явно не способствуют детскому благополучию. Бывают и совсем печальные истории, когда родители не выдерживают и сдают своего ребенка в интернат. Чтобы этого не происходило, мы должны поддержать такие семьи.
Недавно общественные организации объединились в сообщество, чтобы помочь семьям в кризисной ситуации.
Мария Львова-Белова: Эту темы мы тоже обсудим. Что нужно сделать, чтобы ребенок не попадал в соцучреждения? Как работать с алкогольно-зависимыми родителями? Сейчас направляем все силы на то, чтобы, если уж возникла необходимость отправить в детдом, то ребенок находился там временно и не "зависал" в системе. Обсудим и работу с приемными семьями, случаи, когда возврат ребенка в кровную семью невозможен.
Чем встреча будет полезна региональным детским омбудсменам?
Мария Львова-Белова: Каждый уполномоченный получит конкретную карту действий по каждому направлению. Возможно, это небольшие шаги, но, если замахиваться глобально, все может остаться на бумаге. Например, на съезде будет обсуждаться необоснованная госпитализация безнадзорных детей - детей-отказников. Ребенок из неблагополучной семьи или найденный на улице часто попадают в больницу. Потом начинаются громкие скандалы. Вспомните историю девочки, которую няня таскала за волосы. Мы можем сократить механизм перемещения детей из семьи в соцучреждение. Алгоритм разработан, он действует не в каждом регионе, и даже там, где действует, все равно есть случаи, когда ребенок надолго попадает в больницу. Я уже не говорю о том, как он себя чувствует в тот момент, когда остается совершенно один в больнице со всеми своими переживаниями и мыслями о непонятном будущем. Поэтому мы постараемся разработать конкретные шаги, чтобы избежать таких ситуаций.
Цифровое образование - тема, к которой большинство родителей относится если не с опасением, то с явным предубеждением, - будет обсуждаться?
Мария Львова-Белова: Конечно. У нас была целая волна обращений на эту тему. И хотя министр просвещения Сергей Кравцов не раз отмечал, что и речи быть не может о том, что вся учеба в обязательном порядке перейдет на дистанционный формат, родители все же опасались, что цифровая образовательная среда - это про вечный дистант. Нет, цифровая среда - это про дополнительный ресурс образования в целом, про дистант как альтернативу очной учебе в пандемию, про возможность детям с инвалидностью в отдаленных районах получать образование, про шанс пройти дополнительные курсы по разным направлениям.
Конечно, есть ряд моментов, которые тревожат. Например, при отмене бумажных носителей и использовании детьми электронных изданий есть как положительные, так и отрицательные моменты. Я вижу по своим детям - они таскают тяжеленные рюкзаки с кучей учебников. Электронные издания упростили бы эту проблему. Но все, связанное с цифровизацией, имеет плюсы и минусы, подходить к этой теме нужно очень аккуратно. Большое количество родительских переживаний связаны с личными данными школьников и отсутствием их надежной защиты. У нас есть данные МВД о скрытых чатах, недоступных родителям и педагогам, где дети могут общаться между собой. Как и почему это происходит, предстоит выяснить.
И нужно все максимально разъяснять родителям - нехватка информации в родительском сообществе приводит к агрессивному восприятию новаций. Поэтому нам важно, чтобы министерство просвещения обозначило весь спектр ближайших реформ и разъяснило сложные моменты.
Множество возмущений у родителей вызывает допобразование. Стоимость кружков и секций могут выдержать не все семьи.
Мария Львова-Белова: В регионах сейчас внедряют электронные сертификаты для оплаты кружков и секций. Но, к сожалению, они предполагают оплату одного-полутора кружков и ограничивают возможности детей. Еще одна тема для разговора - 30 процентов регионов имеют дефицит педагогов допобразования.
О проблемах современной школы можно говорить бесконечно. А что вы ощущаете на своих детях?
Мария Львова-Белова: Мне кажется, современному образованию не хватает индивидуального подхода. По своим детям я вижу, что в общем формате ситуация успеха зачастую для них недоступна. У каждого ребенка есть свои сильные стороны, на которых школа могла бы сыграть для мотивации обучения и дальнейшего развития.
Еще одна чувствительная тема - школьное питание. Почему при наличии федеральных денег и активного участия абсолютно всех (общественных организаций, родительского сообщества, самих детей) не получается окончательно все наладить? В каждом регионе ищут свое решение, то многоуровневая система контроля, то единый стандарт меню, но мы все равно регулярно получаем жалобы от школьников и родителей. Важная тема - отношения в коллективе. Травля. Иногда родительское сообщество говорит: "Ничего страшного в этом нет", но это неправильный подход. Буллинг бывает не только между школьниками. Недавно мы разбирали случай, когда учительница открыто травила семиклассника. Но много и примеров, когда ученики травят учителей. Сегодня о буллинге стали говорить открыто. Я была на открытии "Большой перемены" в "Артеке" и видела постановку школьницы, которая рассказывала о личной истории травли. Когда модератор попросил поднять руки тех, кого это коснулось, две трети зала подняли руки. Сегодня в некоторых школах работают службы примирения, их нужно активно развивать. На встрече мы подробно обсудим и другие способы предотвращения буллинга.
Последнее время в новостных сводках все чаще мелькают сообщения о детях, погибших из-за безучастия сограждан. Разве советский гражданин прошел бы мимо плачущего ребенка? Мы стали так невнимательны друг к другу?
Мария Львова-Белова: Я бы не стала романтизировать советского гражданина и говорить, что тогда общество было внимательнее и человечнее. Вспомним хотя бы тот ужас, который творился в детских закрытых учреждениях. Почитайте "Соленое детство" Саши Гезалова о жизни сирот в детдоме в благословенных 70-х. Мы были человечными в тех сферах, которые были доступны и видны. Сегодня я знаю много ситуаций, когда нашим современникам удается предотвратить трагедию. В Иркутске две воспитательницы детского сада совершили героический поступок - отбили шестилетнего ребенка у мужчины, который тащил его в подъезд. Но, к сожалению, об этом особенно не говорится. Каждое утро я получаю около 80 сообщений в соцсетях от людей, которые считают своим гражданским долгом "подсветить" увиденную ими несправедливость - тут семью обидели, там опека не так себя повела. А сколько волонтеров во время пандемии поддержало тех, кому неоткуда было ждать помощи! Люди приносили продукты одиноким, пожилым, инвалидам, не боясь заболеть. Разве мы невнимательны друг к другу?
По результатам соцопроса, 30 процентов россиян считают, что качество знаний у обычных детей снизится из-за совместного образования с детьми-инвалидами. Мы готовы к инклюзивному образованию?
Мария Львова-Белова: У нас было время, когда дети с ДЦП считались необучаемыми. Сейчас мы видим, что можно обучать ребенка с любым заболеванием. Есть адаптированные программы, в том числе и для детей с тяжелой умственной отсталостью. Все больше примеров ресурсных классов. Появляются специалисты в области инклюзивного образования. Но мы не видим продолжения после школы - ни в профессиональных образовательных учреждениях, ни в дальнейшем трудоустройстве. Мы осваиваем целину, и это долгий процесс, в котором будут сначала находиться маленькие решения. Но самое главное, мы понимаем, что инклюзивное образование нужно развивать. Сегодня общество потихоньку начинает привыкать к мысли, что дети с инвалидностью могут учиться вместе со всеми. В рамках нашего проекта "Сопровождение через всю жизнь" мы создаем координационный совет, с помощью которого постараемся сформировать целостную картину интеграции таких детей. В Пензенской области у нас была ситуация, когда ребенок был готов учиться, но вуз не был готов его принять.
Как такое возможно?
Мария Львова-Белова: А как отвезти взрослого человека на коляске в туалет, если туалет к этому не приспособлен? Мы с ректором института вместе выясняли, можно ли увеличить дверной проем, скорректировать высоту, простите, унитаза. А восприятие однокурсниками? Он приходит, а однокурсники его не принимают. Мы придумали "уроки понимания", чтобы студентам проще было понять ребят с ограниченными возможностями. Еще одна проблема - преподаватели, которые не спрашивают этих студентов, боясь поставить их в неловкую ситуацию. Один из них так и сказал: "Он у меня тут сейчас в обморок упадет, а я потом за это отвечать буду". И это вуз. А в школе родители со своими стереотипами: "Почему мой ребенок должен учиться вместе с "ним", переведите "его" в спецкласс". Классы не хотят из-за ученика на коляске переезжать с четвертого этажа на первый: "А почему мы должны это делать?" И все это нужно преодолевать. Методические материалы, пространство учебы, наше сознание, - все запроектировано под то, чтобы детей-инвалидов не было ни в колледжах, ни в вузах. Но наша задача - прорубить им окно в этот мир.
Трудно быть детским правозащитником?
Мария Львова-Белова: Я очень ценю, что президент доверил мне эту должность. Когда ты занимаешься любимым делом, когда понимаешь, что от работы твоей команды постепенно что-то меняется, о трудностях не думаешь. Думаешь о том, что ты можешь сделать здесь и сейчас, чтобы изменить мир к лучшему.