Василий Андреевич, вы пытаетесь разобраться, человек рождается эгоистом или альтруистом. Со времен Дарвина ученые бьются над этим вопросом, философы уже сформулировали почти десяток определений альтруизма. Не отстают и биологи, а генетики периодически сообщают о разных вариантах гена альтруизма.
Василий Ключарев: Мы ни в коем случае и не замахиваемся на то, чтобы дать окончательный ответ на этот сложнейший вопрос. Одном из самых важных для понимания сути человека и его эволюции. Задача предельно скромная: посмотреть, что происходит в нашем мозге, когда он выбирает, поступить как альтруист или как эгоист.
Надеюсь, в мозг испытуемых не вводятся электроды?
Василий Ключарев: Сейчас есть современные методы, которые позволяют изучать мозг, не проникая в него. В нашем случае это транскраниальная магнитная стимуляция (ТМС). Аппарат излучает "пучок" магнитного поля, он проникает в мозг и временно подавляет активность той или иной зоны. В данном случае мы работали с лобной корой. Она возникла на поздних этапах нашей эволюции, отвечает за сознание, рабочую память и, что для нас принципиально важно, - за самоконтроль. Что произойдет, если отключить эту зону? Гипотеза была такая. Если альтруизм приобретен в ходе социализации человека и мы освобождаем его от самоконтроля, то на первое место выходит борьба за существование. Природный эгоизм. Люди должны меньше помогать друг другу. И наоборот, если альтруизм дан нам природой от рождения, то отключение лобной зоны должно снять приобретенный в ходе эволюции контроль, открыть дорогу глубинному естеству человека, который готов помогать другому.
И что ответил мозг добровольцев?
Василий Ключарев: Они играли в традиционные игры, которые применяют в своих исследованиях психологи и экономисты. Человеку дают приличную сумму денег, которые он может забрать домой, а может поделиться с другими. Каков результат? Когда снимали самоконтроль, то человек отдавал предпочтение альтруизму, больше делился, чем оставлял себе.
То есть, наши далекие предки, когда только спустились с дерева и жили инстинктами, тем не менее были альтруистами. Возлюбили ближнего своего. И этот "закон" остался где-то в глубинах и нашего мозга. Но по мере эволюции, когда появлялись верхние, в том числе лобные области, когда человек начал жить осознанно, в этих зонах "возник" эгоизм. Странная картина? Вроде все должно быть наоборот.
Василий Ключарев: Если оценивать наши результаты формально, то такой вывод напрашивается. Но их надо рассматривать во всей полноте этой масштабной проблемы. Мы же посмотрели, что происходит в мозге, когда человек поставлен перед выбором, как ему поступить, проявить альтруизм или эгоизм. Не более того. Вообще в мире на эту тему делается огромное количество исследований. Например, профессор Майкл Томаселло показал, что маленькие дети обладают врожденной способностью помогать, даже когда их не просят. Словом, каждое исследование - это кирпичик в общую картину сложнейшей проблемы. Дает ее новый ракурс, позволяя хотя бы немного приблизиться к истине.
Другое ваше исследование связано с фейками. Сейчас нейросети пытаются их выявлять фейки, но успехи пока не впечатляют. Очевидную ложь они научились отлавливать, но более-менее изощренное вранье часто пропускают. В чем суть ваших работ?
Василий Ключарев: Мы не ловим фейки, а смотрим, как мозг на них реагирует. Цель - узнать, какая зона мозга в наибольшей степени грузится фейками, что в ней происходит. Можно ли его переучить более критично относиться к гигантскому потоку информации. В экспериментах участвуют две группы добровольцев. Одну несколько месяцев учили медиаграмотности, в том числе распознавать фейки. Другая подобный тренинг не проходила. Подчеркну, что такие исследования в нашей лаборатории находятся в самом начале пути.
Все это звучит, прямо скажем, фантастично. Неужели даже двоечника можно с помощью манипуляций на мозге, посылая в него соответствующие сигналы, сделать если не умным, то критичным? Не обучая медиаграмотности?
Василий Ключарев: Вполне возможно, это нереально, но цель науки - ставить задачи, даже нереальные. Отрицательный результат не менее важен, чем положительный. Нередко именно он дает совершенно неожиданную подсказку для дальнейшего поиска. И мы имеем возможность попробовать.