С 4 по 10 апреля на сцене Театра-фестиваля "Балтийский дом" свои премьеры покажут артисты из Беларуси, Армении, Казахстана, Киргизии, Южной Осетии. Россию представят хозяева площадки, а еще "Творческая мастерская" из Карелии.
Накануне "Встреч" режиссер Роман Габриа рассказал "РГ" о спектакле "Къоста", посвященном выдающемуся поэту и художнику, основоположнику осетинской литературы Коста Хетагурову. Это одна из главных премьер Юго-Осетинского государственного драматического театра в Цхинвале.
Вы - главный режиссер петербургского театра "Мастерская", много ставили в Театре им. Комиссаржевской, сотрудничали с Инженерным театром АХЕ - как появился Юго-Осетинский театр и Коста Хетагуров?
Роман Габриа: Это только кажется, что связь неочевидна, но на самом деле спектакль "Къоста" тесно связан с Петербургом - Хетагуров здесь долгое время жил, учился в Академии художеств. Его однокурсник, например, Михаил Врубель, да и в целом у них был очень большой и талантливый курс. В нашем городе Коста Хетагуров написал огромное количество стихов на русском языке. Так что связь здесь не просто логична, а, я бы сказал, исторически обоснована.
Вы и режиссер спектакля, и автор пьесы. Чем вас привлек "осетинский Леонардо да Винчи"?
Роман Габриа: Впервые к литературе Коста Хетагурова я прикоснулся в конце 2012 - начале 2013 года. Мне понадобилось десять лет, чтобы выносить замысел, который появился у меня после этой первой встречи. А что зацепило - он оказался невероятно космополитичной фигурой, что для кавказского человека, конечно, необычно. Послушайте только: "Весь мир - мой храм, любовь - моя святыня, Вселенная - отечество мое"... И когда я делал спектакль, представлял себе такую картину: Коста смотрит в большое больничное окно (в Александровской больнице Петербурга поэт провел больше полугода после операции. - Ред.) и видит не окружающую действительность ХIХ века, а космос. Его видение - это видение настоящего художника, а его язык настолько связан с литературной традицией Пушкина, что это не может не трогать.
Артисты читают стихи и на русском, и на осетинском языках. Но ведь Коста Хетагуров был не только поэтом, но и прекрасным живописцем...
Роман Габриа: Это очень важно! Мне близка живопись в театре. Да, у нас получился глубоко поэтический спектакль, но его язык как раз больше даже живописный. Цвет и свет, детали, реквизит, костюмы... Собственно, это тоже поэзия, только визуальная. Так эти два дарования нашего героя встречаются на сцене.
В спектакле сразу три Коста. К чему такой сложный прием?
Роман Габриа: Это и его разные ипостаси, и разные годы жизни. Первый Коста Хетагуров лежит в петербургской больнице, он прикован к постели и занимается главным трудом своей жизни - выпуском поэтического сборника "Осетинская лира". При этом он непримирим и борется за каждое слово, чтобы стихи звучали так, как он их написал. Дальше мы будто откатываемся назад, и перед нами второй Коста - герой лирический, связанный с сердечными переживаниями и своей возлюбленной. Здесь все в белом цвете, эфемерное, оторванное от земли, тогда как тот, кто лежит в больнице, - земной, стареющий, уходящий человек. И третий Коста Леванович - это самый его привычный и консервативный образ: гражданский философ, публицист, журналист, общественный деятель. Мне захотелось разделить эти три ипостаси, чтобы подчеркнуть качества актеров - все роли играют разные артисты, и чтобы алмаз "певца Осетии" засиял всеми своими гранями.
У "Встреч в России" большая история. Сегодня российскую культуру кто-то пытается "отменить". То, что раньше казалось "дружбой народов", зачастую оказывается фикцией. Как вписывается фестиваль в этот изменившийся мир?
Роман Габриа: То, что я скажу, - очевидные вещи, но почему-то сегодня о них тем более необходимо напоминать. Как бы ни был устроен мир, как бы люди ни делили что-то, театр - место без национальности, место, призванное объединять в любые времена - и в благополучные, и в сложные. Вопросов, которые сегодня ставят перед театром и перед режиссерами, в принципе не должно возникать. Театр нужен людям, у него нет ни социальных, ни политических границ. Надо играть, вот и все.