В 1932 году в газете "Хибиногорский рабочий", которая издавалась управлением только строящегося тогда большого промышленного комбината, Николай Аврорин опубликовал статью, где на примерах показал: ботанический сад за Полярным кругом, "в бесплодной тундре, где еле уживается человек" - не химера и не "детская забава на серьезной и трудной новостройке", а "северный аванпост советской ботаники".
Как виделось автору, через Ботанический институт Академии наук, который связан со всем миром, можно и нужно "широко развернуть работы по акклиматизации декоративных растений". Причем базой полярного озеленения должны стать не только и не столько "чужестранцы", а местный материал. В Хибинах, уверял биолог Аврорин, очень много красивых растений, которые для этого годятся.
Первоначально под сад отвели около 500 га вблизи горной станции "Тиэтта" Академии наук СССР на берегу озера Малый Вудъявр. Однако затем было выбрано более удобное и презентативное для Хибин место в долине Умптэк и на склонах гор Вудъяврчорр и Тахтарвумчорр. К нашим дням территория сада выросла до 1670 га, из которых 80 занимает парковая часть с питомниками и оранжереями.
В 1932 году Николай Аврорин при участии таких же, как он сам, выпускников Ленинградского университета Ларисы Бобровой, Михаила Качурина и Авенира Коровкина высадил первые опытные растения, а на территории сада был построен первый дом - материалы выделил трест "Апатит", деньгами помог Хибиногорский горсовет.
Тем же летом, 11 июля, в семье Аврориных родился сын, которого назвали Евгением. Закончивший школу сразу после войны, сын биолога предпочел ботанике физику. Причем физику ядерную.
В отличие от отца его увлекли технические науки - в 1954-м Евгений окончил физфак МГУ и был направлен на работу в "хозяйство" Харитона - сверхсекретное тогда КБ-11, а ныне РФЯЦ - ВНИИЭФ в Сарове Нижегородской области. И уже там успел поучаствовать в разработке первого советского двухкаскадного термоядерного заряда.
Год спустя вместе с первым десантом физиков-теоретиков перебрался на Урал, где с нуля создавался новый ядерно-оружейный центр. В 1963 году за достигнутые результаты в создании термоядерного оружия сын геоботаника был удостоен Ленинской премии, а в 1966-м - в 34 года! - стал Героем Социалистического труда.
- Мы познакомились с Аврориным в феврале 1956-го уже на Урале, - рассказывал Борис Мордвинов, его ровесник и сосед по "дому теоретиков" на улице 40-летия Октября - самой первой улице Снежинска. - Женя старше меня на 88 дней, закончил тот же физфак МГУ, но на год раньше. Однако в отличие от меня Аврорин прошел плодотворную трудовую школу в КБ-11 (это нынешний Саров), удачно вписавшись в завершающую стадию разработки и испытаний первого советского термоядерного бинарного устройства...
В 1985 году после неожиданной смерти академика Евгения Забабахина заместить его в должности научного руководителя ВНИИП, как тогда назывался ядерный центр на Урале, было поручено Евгению Аврорину. Это существенно расширило круг проблем, которыми он стал заниматься. Уже при нем был подготовлен и проведен сначала на Невадском, а затем на Семипалатинском полигонах уникальный в своем роде советско-американский эксперимент по контролю за подземными ядерными взрывами.
Образцы ядерного оружия, созданного на УралеВ 1987 году Евгения Аврорина избрали в членкоры Академии наук СССР, а в 1992-м он стал академиком. Именно ему пришлось нацеливать коллектив на решение прежних и новых задач в условиях полного запрещения натурных испытаний. Пик проблем пришелся на середину 90-х, когда обвально сократилось финансирование, специалисты ядерного центра по полгода не получали зарплату, а директор РФЯЦ - ВНИИТФ Владимир Нечай, отчаявшись что-либо изменить, свел счеты с жизнью прямо в рабочем кабинете.
В этот тяжелейший для коллектива период Евгений Николаевич Аврорин принял мужественное решение совместить в одном лице обязанности директора и научного руководителя института, заранее оговорив, что ограничивает этот форс-мажорный срок двумя годами. И слово свое сдержал: сумел выправить экономическую ситуацию, в 1998 году передал директорские полномочия Георгию Рыкованову и в тандеме с ним плодотворно работал еще как минимум две пятилетки...
Как РФЯЦ-ВНИИТФ встречал свое 60-летие
За полвека своего существования ядерно-оружейный центр на Урале (вначале под научным руководством К.И. Щелкина, с 1960 года по 1984 год - Е.И. Забабахина, с 1985-го по 2007-й - Е.Н. Аврорина) обеспечил разработку и принятие на вооружение ядерных зарядов и боевых частей с рекордными характеристиками. Вот беглый перечень этих достижений:
- самый маленький ядерный заряд для артиллерийского снаряда калибра 152 мм;
- самый легкий боевой блок для Стратегических ядерных сил;
- самый прочный и термостойкий ЯЗ, выдерживающий давление до 750 атмосфер и нагрев до 120 градусов, предназначенный для мирных целей;
- самый ударостойкий ЯЗ, выдерживающий перегрузки более 12000 g;
- самый экономичный по расходу делящихся материалов ЯЗ;
- самый чистый ЯЗ, предназначенный для мирных применений, в котором 99,85 процента энергии получается за счет синтеза ядер легких элементов;
- самый маломощный заряд - облучатель.
Летом 2017-го Евгений Николаевич скромно, в семейном кругу, отметил свои 85. А в ноябре собрал в кулак все внутренние ресурсы и отправился в Саров, чтобы поздравить с 90-летним юбилеем своего коллегу, ученого-ядерщика Юрия Алексеевича Трутнева. По словам очевидцев, держался на людях так, что о тяжелом недуге никто бы не смог догадаться.
Невероятно много знавший и при этом абсолютно не пафосный в любой из своих должностей, он через всю жизнь пронес трепетное чувство дружбы, которая зарождается в юности, но с годами, как правило, затухает.
Аврорин с коллегамиВ семье Аврориных стараниями двух любящих сердец - Евгения и Веры - эта атмосфера не угасала никогда. А сам хозяин, иронично-мягкий в общении с домашними и близкими друзьями, становился тверд как скала, когда дело касалось принципиальных вопросов, связанных с работой, или когда чьи-то предложения не совпадали с его внутренней системой ценностных координат.
- Это, пожалуйста, без меня, - отвечал он в таких случаях и своей позиции уже не менял.
…Печальная весть из Челябинского онкодиспансера, где в последние дни находился Евгений Николаевич, а до этого проходил курсовое лечение, пришла в начале января 2018-го. Он давно знал свой диагноз, но ни тайны, ни трагедии из него не делал - работал, старался быть с коллективом до последнего дня. По словам научного руководителя РФЯЦ - ВНИИТФ Георгия Рыкованова, до тех пор, пока ситуация позволяла, практически каждое утро Е.Н. приезжал на работу, и всякий раз им было что обсудить.
- Вызывала громадное уважение способность Евгения Николаевича находиться в хорошей форме, отслеживать глубинную суть обсуждаемых проблем, чувствовать пульс важных событий, быть внимательным по отношению к коллегам, - отмечали в дни прощания его ученики и соратники.
Сегодня, 11 июля 2022 года, в день 90-летия со дня рождения академика РАН, Героя Социалистического труда, лауреата Ленинской и государственных премий Евгения Николаевича Аврорина в Российском федеральном ядерном центре ВНИИ технической физики, куда он прибыл с научным десантом более 60 лет назад и где остался навсегда, соберутся его коллеги, соратники, ученики и последователи из Екатеринбурга и Москвы, Сарова и Новосибирска, Санкт-Петербурга, Томска, Челябинска, Миасса, других научных центров - академических и отраслевых. В формате объединенного НТС они обсудят актуальные задачи, вставшие перед учеными и конструкторами нашей страны в условиях резко изменившейся международной обстановки.
Рассекреченные ныне уральские академики Евгений Забабахин, Лев Феоктистов, Борис Литвинов, Евгений Аврорин, а также их не столь именитые но весьма заслуженные коллеги - те, что работали в одно время с ними, и те, которые продолжают их дело сейчас, создали и сохраняют оружие, чтобы не допустить войны с его использованием.
Ядерное оружие - это оружие против войны.
Чтобы такой заслон работал, необходимо было обеспечить стратегический паритет в ядерных вооружениях США и СССР. Неслучайно вслед за ядерным центром Лос-Аламос в США в Советском Союзе появился Арзамас-16, ныне - Саров. А в ответ на создание дублирующего американского ядерного центра в виде Ливерморской национальной лаборатории (штат Калифорния) в середине 50-х годов прошлого века на Южном Урале был основан второй советский ядерно-оружейный центр. Теперь - город Снежинск в Челябинской области.
За 60 лет своего развития он сменил последовательно несколько официальных названий, но сохранил в неизменности свой статус и главное предназначение: не просто дублера, "младшего брата" или резервной, страховочной площадки на всякий крайний случай, а вполне самостоятельного и самодостаточного научно-исследовательского центра с развитой конструкторской, экспериментальной, производственной и испытательной базой. И с удивительно сплоченной, мобилизованной, талантливой командой физиков-теоретиков, экспериментаторов, конструкторов, технологов, инженеров.
Несколько десятилетий этот город, его объекты и работающие здесь люди были скрыты от посторонних глаз строжайшей завесой секретности. И не встречались, не знали в лицо тех, кто занимался тем же делом в Ливерморе. Узнавали и оценивали друг друга только по результатам: ядерным испытаниям и новым образцам оружия, что передавалось в войска и ставилось на боевое дежурство.
В какой-то момент стена отчуждения сама стала казаться угрозой миру, и ее с обеих сторон почти до основания демонтировали. Настал тот исторический день, когда создатель американской водородной бомбы Эдвард Теллер в компании более молодых коллег из Ливермора оказался в Снежинске и своим столь же знаменитым посохом поприветствовал "Кузькину мать" в 57 мегатонн. А ученые из Снежинска отправились с ответным визитом за океан.
Академик Евгений Аврорин: Могут ли возобновиться ядерные испытания?
- Разговоры об этом все время идут, но конкретных планов пока нет. И я не вижу оснований утверждать, что в ближайшее время они появятся. А что произойдет в отдаленном будущем, прогнозировать трудно: никто ведь не знает, как может повернуться ситуация. Если американцы захотят существенно развивать свои ядерные силы или модернизировать их коренным образом, то, конечно, потребуются ядерные испытания. Или если возникнут какие-то проблемы с продлением срока эксплуатации, с надежностью, безопасностью. Все гипотетические варианты трудно предсказать. Ведь лоббисты есть везде. И когда-то им, возможно, удастся убедить нужных людей, что возникли проблемы, надо возобновлять ядерные испытания.
- А с нашей стороны вы такой инициативы не допускаете?
Аврорин: С нашей стороны, думаю, нет.
Из интервью "Российской газете", июнь 2006.
Как крымский город Щелкино стал побратимом уральского Снежинска
Их разделяют море, горы и больше тысячи верст. А связало имя Кирилла Ивановича Щелкина - Ученого, Конструктора и Гражданина с большой буквы. Самого неизвестного из самых заслуженных творцов советского Атомного проекта.
Его день рождения, отмечаемый в мае, весной 2014-го привел на крымскую землю гостей из ядерного центра в Снежинске, что был организован по инициативе и под научным руководством Кирилла Щелкина - ученика академика Семенова, друга и единомышленника академика Курчатова.
Крым, Белогорск, в лицее имени К.И. ЩелкинаНесколько суток - через Москву, Новороссийск, а затем на пароме до Керчи - добирался грузовик с подарками из Челябинской области в точку назначения на азовском побережье Крыма. Ценное оборудование, приборы, расходные материалы и много других полезных вещей для городской больницы Щелкино, детского сада, двух общеобразовательных школ и городской телестудии оказались как нельзя кстати.
А Вадим Абакулов, в ту пору - глава Снежинска и приехавшие вместе с ним академики Георгий Рыкованов и Евгений Аврорин - научный руководитель и почетный научный руководитель РФЯЦ-ВНИИТФ - были встречены на крымской земле как люди самые родные. В прямом общении с учителями, медицинскими работниками, воспитателями детского сада и за "круглым столом" с депутатами городского Совета Щелкино гости с Урала рассказали о своем ядерном центре, его прошлых и нынешних достижениях.
С учетом переходной ситуации в Крыму особый упор был сделан на то, как, за счет каких ресурсов и возможностей выживал в наиболее трудные для себя 90-е город Снежинск и предприятия, расположенные за его охраняемым периметром. И хотя общее число жителей, бюджеты Снежинска и Щелкино, как и принципы их формирования, заметно отличаются, за два дня делового общения нашлось много интересных и важных пересечений.
Снежинск и Щелкино - города-побратимыВ отличие от Снежинска, где градообразующей основой был и остается ядерно-оружейный центр со всей своей научной, экспериментальной и производственно-испытательной базой, город Щелкино, названный так в 1982 году, рождался как жилой поселок при Крымской атомной электростанции, строительство которой, как известно, в 1989 году остановили в высокой степени готовности. А затем, уже в условиях отделившейся Украины, попросту забросили. Иными словами, своего градообразующего предприятия в Щелкино так и не получили. И четверть века выживали, как могли.
- В самый пик строительства Крымской АЭС, - с сожалением вспоминала секретарь городского Совета Наталия Перевалова, - в Щелкино было около 25 тысяч человек, а проектировали его - с учетом строительства второй очереди - на все пятьдесят. Было построено и введено пять детских садов - примерно на полторы тысячи мест. А теперь в городе около 12 тысяч жителей, много пенсионеров, но и малышей, особенно в последние годы, заметно прибавилось...
Власти города и депутаты горсовета были озабочены тогда подготовкой предложений в стратегическую программу развития Крыма. Гости из Снежинска задавали уточняющие вопросы, делились собственным опытом.
- Завязка перспектив развития на какой-то один градообразующий объект или предприятие, даже сам упор на такую идею сегодня не могут быть панацеей, - поделился с "РГ" своими соображениями научный руководитель РФЯЦ-ВНИИТФ академик РАН Георгий Рыкованов. - Диверсификация в условиях рынка гораздо продуктивнее. Вероятно, для Щелкино нужно искать какой-то один крупный проект плюс проекты-спутники. И с таким портфелем "стучаться" в программу развития Крыма.