...Дмитрий Анатольевич приехал чуть раньше обговоренного времени. Мобильник прижат к уху.
Дмитрий Морозов: Извините, это очень срочно. Нужно устроить в одну из московских клиник мальчика из ЛНР, страдающего портальной гипертензией и кровотечением. Мы с коллегами из Донбасса давно дружим. Заключили договор о сотрудничестве с Луганским медицинским университетом, работаем с республиканской больницей.
А сейчас вот малышонок с пищеводным кровотечением. Требуется высокотехнологичная операция. По-моему, самым большим опытом таких операций обладает профессор Александр Юрьевич Разумовский из московской Филатовской детской больницы. Я попросил именно его взять этого мальчика. Конечно, он согласился. Обычное дело. Мы же общаемся между собой, знаем, кто и что делает лучше, помогаем друг другу. Главное - вовремя помочь ребенку.
В Москве такое реально. А других регионах?
Дмитрий Морозов: Детская хирургия - специальность относительно молодая: ей чуть больше 100-120 лет. И для каждого исторического периода были свои задачи, свои открытые вопросы. Кстати, задачи и вопросы всегда были и будут. Так устроена жизнь. И поверьте, отечественная детская хирургия достойно представлена в общей мировой практике. А по многим направлениям, например в эндоскопической хирургии, мы порой даже обгоняем своих западных коллег.
Как главный детский хирург, я в этом полугодии провел детальный аудит состояния нашей специальности во всех субъектах Российской Федерации. Последнее анкетирование главных детских хирургов было посвящено хирургии новорожденных. Результаты весьма обнадеживающие. К примеру, больше половины детей с врожденными пороками пищевода, вариантами кишечной непроходимости, аноректальными пороками, пороками развития прямой кишки оперируются эндоскопически, малоинвазивно. Это серьезное достижение!
В этом году с коллегами из регионов уделили особое внимание острым вопросам организации экстренной хирургической помощи детям. Некоторые из них еще требуют своего разрешения. Какие именно? Например, оказание неотложной помощи детям взрослыми хирургами в районных больницах. Ее качество, уровень необходимо контролировать. Необходимы профессиональные регистры сложных патологий детей. Имею в виду хирургию врожденных пороков развития. Чтобы любой ребенок, где бы он ни проживал, получил достойную помощь.
И потому главный детский хирург Минздрава России каждый месяц выезжает в какой-либо регион России?
Дмитрий Морозов: Начал с Владивостока, Хабаровска и Южно-Сахалинска. У нас сформировалось взаимодействие со всеми главными детскими хирургами страны. Каждый месяц общаемся. Удалось сформировать концепцию межрегиональных центров в Российской Федерации.
Объясните.
Дмитрий Морозов: Это важно для лечения детишек со сложной и редкой патологией. Например, в определенном субъекте могут родиться за год всего два-три пациента с врожденным отсутствием пищевода (атрезией). Их нужно грамотно прооперировать. Надо иметь соответствующее дорогостоящее оборудование. Это чрезвычайно сложно, трудновыполнимо. Поэтому необходимо детишек со сложными патологиями концентрировать в межрегиональных центрах специализированной помощи.
Начали реализацию этой концепции с Дальневосточного федерального округа. Подписано соглашение между Министерством здравоохранения РФ и Агентством стратегических инициатив, утвержден план действий по внедрению пилотного проекта формирования межрегиональных центров хирургии новорожденных в Хабаровске, Владивостоке. Это позволит концентрировать в одном месте кадры, ресурсы и пациентов со сложной патологией, не перевозя их за сотни, а то и тысячи километров.
А сами кадры-то есть?
Дмитрий Морозов: Мы провели так называемые "деловые игры" с коллегами Дальневосточного федерального округа по неонатальной и торакальной хирургии, хирургии грудной клетки, комбустиологии, детской онкологии, нейрохирургии. Удалось выявить те проблемы, те вопросы, на которые мы сообща должны найти ответы.
Не так давно вы возглавили один из старейших научных центров России - Институт педиатрии и детской хирургии имени академика Вельтищева.
Дмитрий Морозов: Это ведущий педиатрический федеральный центр. С ним связано становление многих научных школ, совершенствование педиатрической, хирургической помощи детям, рождение клинической генетики в педиатрии, детской нефрологии и пульмонологии.
Мы родоначальники клинической генетики, молекулярной диагностики, цитогенетики, разноплановой диагностики различных наследственных врожденных заболеваний у детей. Детские кардиологи и аритмологи нашего НИИ лидируют в мире. К примеру, хирургическая коррекция нарушений ритма сердца у детей в нашей стране выполняется лишь у нас.
День сегодняшний диктует новые требования?
Дмитрий Морозов: Сегодня мы должны, обязаны генерировать свои собственные знания и технологии лечения, диагностики, обеспечивать производство новых лекарств, медицинского оборудования. Да, мы всегда это понимали. Но сегодня это осознается особенно остро. Я, например, всегда уделял внимание фундаментальной науке в детской хирургии. И все мои сподвижники, ученики, многие студенты, ординаторы, аспиранты, задействованы в экспериментальной хирургии, во взаимодействии с математиками, физиками и химиками.
Стараемся двигаться вперед именно в базовой, фундаментальной хирургии, выполняя научные исследования по тем направлениям, которые, по сути, - отправная точка совершенствования практики. У нас есть возможность опираться на высокопрофессиональные педиатрические команды генетиков, гастроэнтерологов, кардиологов, нефрологов. Такое же содружество есть и между хирургами разных специальностей. Можем создавать мультидисциплинарные команды для лечения, например, множественных пороков развития, пороков развития при тяжелой сочетанной патологии, больных со сложными наследственными заболеваниями. Скажем, лор-операции могут проводиться ребенку, за которого мало кто возьмется. А мы можем помочь ему, соединив в команду педиатров, хирургов-аритмологов, анестезиологов-реаниматологов, обеспечив интубацию, энтеральное и парентеральное питание, нутритивную поддержку и многое другое. Тяжелые детки получают шанс не только на сохранение жизни, но и на выздоровление.
И как в былые времена, кадры решают все.
Дмитрий Морозов: Мы меняем учебные программы, вводим цифровизацию, фантомные симуляционные классы, занимаемся интеграцией в мировое пространство. Но главной все равно остается работа молодого человека в клинике, как у нас принято говорить, "у постели больного". Все современные цифровые технологии никогда не заменят реального общения с пациентом, его родителями, бабушками, дедушками. Важность диагностики, сбора анамнеза, долгого терпеливого разговора с родителями пациента и самим малышом не заменить. Если не будет этой тонкой нити взаимодействия, то медицина будет превращаться в "технологии", и появятся новые сложности. Я сам пришел в клинику на первом курсе, как и почти все мои ученики. Поэтому когда они становятся хирургами, я их знаю уже как минимум восемь лет и готовлю по всем направлениям, начиная от того, как себя вести и как одеваться, заканчивая тем, как оперировать.
С 1957 года в нашей стране проводится ежегодная научная конференция лучших студентов кафедр детской хирургии. В течение трех дней они выступают по всем направлениям детской хирургии. Такого больше нет ни в одной специальности! Судят их выступления лучшие профессора-хирурги по этим направлениям, авторы учебников. Я сам, начиная с четвертого курса, выступал на таких конференциях, сначала в Минске в 1992 году, потом в Иванове. Мы стараемся погрузить студентов в современные технологии, в клиническую практику, не забывая про важнейшую часть образовательного процесса - воспитание личности.
При всех своих должностях и титулах вы чуть ли не каждый день оперируете. Редкая хирургия редких заболеваний?
Дмитрий Морозов: Детская хирургия - это общая хирургия, погруженная в детский возраст. То есть у нас есть все: экстренная и плановая хирургия, хирургия повреждений. Но вот в Институте Вельтищева выкристаллизовалась еще одна новая, с позволения сказать, "редкая хирургия редких заболеваний". Поскольку 83% пациентов, которые госпитализируются в наш институт, имеют наследственную генетическую патологию разных органов и систем. Если это нефрология, то это наследственные нефриты. Если это пульмонология, то это генетические болезни легких и так далее. Для спасения нужны биопсии, эндоскопические исследования, трахеостомии, гастростомии, обеспечение питания, различные эндоскопические, лапароскопические и тороскопические исследования. А после этого сложные реконструктивные операции.
Редкая хирургия редких заболеваний требует серьезного опыта коллектива, тонких, выверенных тактических поступков и близкого к совершенству хирургического лечения. И все это возможно лишь тогда, когда работа обеспечивается командой разных специалистов высокого уровня. Это и есть путь развития редкой хирургии редких заболеваний.
Вспомним Волгу. Вот я уже три года не была в родном Нижнем Новгороде. А вы в родном Саратове, где выросли и учились, когда были в последний раз?
Дмитрий Морозов: У меня на родине живут мама и родные, друзья. При малейшей возможности приезжаю к ним. Стараюсь вырваться на Волгу, которая особенно величественна поздней осенью.
Отвлечемся на секунду. Вы пришли не с пустыми руками. Принесли в подарок сборник своих стихов. Вот о нашей Волге:
"Волга замирает. Ежегодно
Красоты природы не тая,
Делает, что Господу угодно,
Островное царство бытия".
Дмитрий Морозов: Да, я волжанин. Похвалюсь: в 1994 году с отличием окончил педиатрический факультет Саратовского государственного университета. На первом курсе пришел работать в саратовскую клинику детской хирургии имени ее основателя, профессора Захарова. Это позволило поступить в ординатуру, защитить кандидатскую и докторскую диссертации, стать профессором кафедры, а затем десять лет возглавлять ее.
Это в прошлом. А теперь?
Дмитрий Морозов: Мы продолжаем сотрудничать. В январе 2023 года вместе с коллегами из Московской области, Институтом Габричевского будем проводить в Саратове Всероссийскую конференцию по педиатрии и детской хирургии в рамках консорциума "5П Медицина". Родные места, традиции, сотрудничество, близкие люди... Без этого невозможно, да и скучно.
А еще династии. У вас же просто детско-хирургическая семья?
Дмитрий Морозов: И это так греет душу! Моя жена Ольга Леонидовна была детским хирургом. Сейчас она профессор кафедры патофизиологии Сеченовского университета. Наши первые дети - двойняшки Кирилл и Дмитрий тоже уже детские хирурги. Один выбрал специализацию хирургия новорожденных, другой занялся детской урологией-андрологией. Они, следуя семейным традициям, круглые отличники, занимались хирургией с первого курса. У них уже есть опыт экспериментальной хирургии, дежурств, эндоскопических операций. Я ими горжусь. Они настоящие хирурги, хотя делают лишь первые шаги.
А младшая - десятилетняя дочь Вера?
Дмитрий Морозов: Что-то мне подсказывает, что и она займется лечением детей.
Дмитрий Анатольевич Морозов родился 5 мая 1971 года в Минске в семье военнослужащего. В 1994 году с отличием окончил педиатрический факультет Саратовского государственного медуниверситета, а в 1996 году - клиническую ординатуру кафедры детской хирургии.
Доктор медицинских наук, профессор, главный детский хирург Минздрава России. Руководитель НИИ педиатрии и детской хирургии имени академика Вельтищева, заведующий кафедрой детской хирургии и урологии-андрологии Сеченовского медуниверситета. Пять лет возглавлял Комитет по охране здоровья в Государственной Думе.
С 2013 года - председатель Жюри ежегодных Российских научных студенческих конференций. Руководитель Школы мастерства "Детская хирургия" Первого МГМУ им. И.М. Сеченова.
Женат, трое детей. Пишет стихи, играет на фортепиано, гитаре.