Поделиться
С января 1866 года в журнале консервативного направления "Русский вестник" стал выходить роман Федора Достоевского "Преступление и наказание". И это был, как выражаются нынче, самый "успешный" роман писателя. Этим романом зачитывались буквально все русские студенты. Еще бы! Ведь главным героем романа был студент Родион Романович Раскольников. Но разумеется, печатая этот роман, Достоевский не мог и предположить, что именно это его произведение будет входить в школьную программу. Вряд ли он думал и о том, что "Преступление и наказание" окажет влияние на всю мировую романистику, а также на развитие европейской философии.
На тему влияния этого романа на мировую литературу написаны уже сотни диссертаций. Но вот совсем свежий пример. Одним из главных интеллектуальных хитов последнего десятилетия был признан роман американского писателя Джонатана Литтелла "Благоволительницы" (опубликован в 2006 году, в русском переводе вышел в издательстве "Ad Marginem" в 2014-м). Литтелл родился в Нью-Йорке в 1967 году, вырос во Франции, закончил Йельский университет, работал в разных странах как сотрудник одной из гуманитарных организаций. Два года провел в России, в частности в Чечне, где был ранен и чуть не попал в заложники. Он - потомок еврейских эмигрантов конца XIX века, и его предки носили фамилию Лидские. Роман написан на французском языке, сразу же получил Гонкуровскую премию и стал абсолютным мировым бестселлером. Он переведен более чем на 20 языков.
Сам Литтелл отрицает влияние Достоевского. Тем не менее, его герой совершает двойное убийство топором в бредовом состоянии и затем мучается кошмарами.
Если это бессознательное влияние, то тем интереснее. Это значит, что ключевая сцена романа Достоевского, где Раскольников убивает двух женщин - старуху-процентщицу и ее сестру Лизавету (возможно, что беременную), стала, говоря философским языком, архетипической. Она всплывает в мировой романистике уже помимо воли авторов, как какой-нибудь "эдипов комплекс".
Это удивительное явление! Ведь, казалось бы, ничего более дикого, а главное - случайного, чем это убийство, и представить себе нельзя! Ну, допустим, убийство старухи было Раскольниковым задумано как "теоретическое убийство". Но предположить, что на квартиру старухи придет ее сестра, Раскольников не мог. Таким образом чистота теории была изначально нарушена. Из "теоретического" это убийство стало просто убийством - мерзким и отвратительным, с тем, что на языке следствия называется "убрать свидетеля".
За две недели до начала публикации романа в "Русском вестнике" в Москве случилась аналогичная история: бедный студент Данилов в целях ограбления убил ростовщика Попова и его служанку Нордман. Он романа, естественно, не читал, а Достоевский отослал его начало (со сценой убийства) в журнал за месяц до этого события. То есть опять совпадение и игра случая.
И таких вроде бы случайных совпадений много. Так, 4 апреля 1866 года было совершено первое покушение на императора Александра II. Бывший бедный студент Дмитрий Каракозов, год назад исключенный из Московского университета за неуплату за обучение и вступивший в тайное революционное общество, возглавляемое Н.А. Ишутиным, у ворот Летнего сада стрелял в императора, но промахнулся. По версии властей, его руку оттолкнул мещанин Осип Комиссаров, которого за это возвели в дворянское сословие.
Нельзя предположить, что между Раскольниковым и Каракозовым была какая-то связь. Что Каракозов стрелял в царя под впечатлением от выходившего в это время романа, который он весь еще и не мог прочитать. И сами посудите: где старуха-процентщица и где Государь? Но когда после целой череды неудавшихся покушений (всего их было десять) членам организации "Народная воля", наконец, удалось убить Александра II (это случилось 1 марта 1881 года), то критик и философ Н.Н. Страхов в письме к Л.Н. Толстому назвал этой убийство именно "теоретическим".
"Бесчеловечно убили старика (так! - П. Б.), который мечтал быть либеральнейшим и благодетельнейшим царем в мире. Теоретическое убийство, не по злобе, не по реальной надобности, а потому что в идее это очень хорошо".
До этого события Достоевский не дожил всего месяц, он скончался 28 января 1881 года...
Еще одно поразительное совпадение... В 1880 году "народоволец" Степан Халтурин устроился столяром в Зимний дворец и по частям закладывал в винный погреб динамит, который передавали товарищи. Взрыв прогремел 5 февраля, и по случайности никто из царской семьи не пострадал, зато погибли 10 солдат охраны. Но незадолго до этого, ремонтируя царский кабинет, Халтурин оказался с императором один на один. Он теоретически мог его убить, например, молотком, но как-то рука не поднялась. Пламенный революционер в реальной ситуации оказался слабее Раскольникова.
Сама жизнь словно откликалась на роман Достоевского, доказывая, что этот роман - не больная фантазия, но то, что происходит на самом деле. А затем проблема "теоретического убийства" стала кошмаром ХХ века, когда это явление приобрело массовый характер. Кстати, и роман Джонатана Литтелла об этом. О массовом уничтожении евреев и о том, как теория воплощалась на практике и что переживали по этому поводу ее исполнители...