- Легче поверить, что муллу из мечети пригласили быть настоятелем католического монастыря... - так комментировали мои японские коллеги весть о том, что прославленный концерн "Сони" этим летом возглавил иностранец.
Но факт остается фактом. Некто Говард Стрингер, гражданин США, который родился и вырос в Англии, читал лекции по истории в Оксфорде, теперь сам творит историю. Ведь этот "гайдзин", то есть чужеземец, не знающий ни слова по-японски, стал президентом корпорации с годовым оборотом 70 миллиардов долларов, которую принято считать олицетворением японского послевоенного экономического чуда.
Фирму "Сони" создал в 1946 году Акио Морита, отец которого занимался производством саке. С основателем легендарной ныне корпорации я познакомился в 1962 году, когда он только что вернулся из Нью-Йорка, открыв на Пятой авеню ее американский филиал.
"Как вам удается опережать конкурентов на мировом рынке?" - спросил я президента "Сони".
"Не столько нашей изобретательностью, сколько умением раскрывать потенциальные возможности чужих изобретений", - усмехнулся он.
Эта шутливая фраза выражала суть дела. Мысль заменить радиолампы транзисторами родилась не в Японии. Но именно концерн "Сони" впервые создал карманный транзисторный приемник, положивший начало массовому прорыву японской бытовой электротехники на мировые рынки.
Каждый японец знает трогательную историю о молодых сотрудниках "Сони", командированных сразу после войны в Соединенные Штаты. Живя буквально впроголодь, они скопили из своих скромных суточных 1500 долларов, чтобы купить патент на производство полупроводников.
Акио Морита любил повторять, что
теряет интерес к продукции своей фирмы, как только она перестает быть новинкой. Едва выпуск радиоприемников на полупроводниках освоили другие японские компании, "Сони" взялась за цветные телевизоры. Причем если прежде японский экспорт (главным образом текстиль) побеждал конкурентов дешевизной, то Морита сделал ставку на качество. Фирма, которая до 1960-х годов вообще не прикладывала рук к телевизионной технике, сумела буквально заполонить американский рынок, где цветное телевидение вошло в быт еще до войны.
"Сони" отнюдь не была крупнейшим в Японии электротехническим концерном, зато неизменно играла роль главного конструкторского бюро отрасли. Вслед за транзисторным радиоприемником она первой поставила на конвейер портативный магнитофон ("уокмен"), телевизор высокой четкости "тринитрон" и другие новинки.
Затяжной спад, в котором пребывает японская экономика с начала 1990-х годов, привел к тому, что акции "Сони" потеряли 66 процентов своей цены. Только американский филиал концерна, которым с 1997 года руководил Стрингер, сумел свести убытки к минимуму, сократив штаты на девять тысяч человек.
Возглавив "Сони", Стрингер заявил, что в патриархальном японском обществе полностью рационализировать бизнес по-американски невозможно. Но без жестких мер не обойтись: из 65 заводов он наметил закрыть 11. Предстоит уволить десять тысяч человек, то есть сократить общее число рабочих мест концерна на 7 процентов. Это, по его расчетам, позволит к марту 2008 года снизить издержки производства на 1,8 миллиарда долларов.
Приход американца к руководству корпорацией, которая поистине служила иконой для японских предпринимателей, может дать импульс для корректировки патриархально-коллективистской системы трудовых отношений. Японцы привыкли к тому, что их заработок зависит от стажа, а не от личных заслуг и что хозяин может уволить штатного сотрудника, лишь объявив себя банкротом.