Поэтому простое наведение порядка с финансами (а здесь новый министр Татьяна Голикова, я думаю, преуспеет) - это только прелюдия к началу большой работы, результаты деятельности которой должно почувствовать на себе практически все население нашей страны.
Очень важно, чтобы программа деятельности именно этого - социального - министерства оформилась не только как плод раздумий его сотрудников. В минздравсоцразвития, конечно, хватает квалифицированных специалистов, но без широкого и открытого обсуждения с общественными организациями и экспертным сообществом даже самые благие начинания, как показывает опыт последних лет, в процессе реализации могут обернуться проблемами. Поэтому всё, о чем сказано в этой статье, прошу рассматривать как повод для старта такой дискуссии.
Начну со здравоохранения. Тут надо прежде всего дать четкий ответ на вопрос: где кончается бесплатная (т.е. бюджетная) медицина? Переводя на конкретный язык, какой объем государственных гарантий, обеспеченных 100-процентным финансированием, необходим для того, чтобы хотя бы остановить негативные тенденции в состоянии здоровья граждан России? Сейчас на это тратится примерно 3 процента ВВП, в то время как в развитых странах эта цифра в 2-3 раза больше. Хочу подчеркнуть, что речь идет о расходах государства. Предварительные оценки показывают, что и нам нужно выделять не менее 6-7 процентов ВВП. А если мы хотим добиться значимого сдвига в здравоохранении, то и 8-10 процентов.
И, конечно, проблема не исчерпывается только тем, чтобы "выбить" здравоохранению дополнительные деньги. Нужно их потратить с умом. Например, еще раз оценить необходимость строительства новых центров по оказанию высокотехнологической медицинской помощи, на что уйдут десятки миллиардов рублей. Может быть эффективнее (и экономнее) было бы просто полностью загрузить бюджетным заказом уже действующие федеральные центры, где есть и необходимое оборудование, и подготовленный персонал?
Отдельно стоит проблема оплаты труда в здравоохранении и в бюджетной сфере в целом. Минздравсоцразвития только в самое последнее время попыталось инициировать зарплатные эксперименты в регионах. А для бюджетников федерального подчинения так и продолжает действовать давно изжившая себя Единая тарифная сетка, которая сдерживает рост оплаты труда и не позволяет адекватно оценить его результаты.
Хочу напомнить, что при введении в рамках национального проекта "Здоровье" доплат врачам и медсестрам первичного звена было заявлено о необходимости увязки размера этих доплат с качеством работы каждого специалиста. Но минздравсоцразвития так и не смогло решить эту задачу. Поэтому пришлось увеличивать зарплату на 10 тысяч рублей в месяц всем врачам первичного звена и на 5 тысяч рублей всем работающим с ними медсестрам. С такой уравниловкой пора заканчивать. И все дальнейшие повышения должны быть жестко индивидуализированы на основе объективных критериев, которые предстоит разработать и внедрить. Не грех тут воспользоваться и опытом других стран, например, Великобритании, в которой работа врача оценивается более чем по 200 параметрам.
И, конечно же, проблема из проблем - состояние здоровья детей.
И здесь мы выходим на общую проблему - отсутствие персонифицированного учета детского населения России. Более 60 миллионов работников у нас состоят на учете в Пенсионном фонде и налоговых органах. Есть база данных на каждого пенсионера, которых ни много ни мало 37 миллионов человек. Создан и реестр федеральных льготников, в котором чуть ли не 15 миллионов человек. Детей в России - чуть больше 30 миллионов. И мы о них ничего не знаем.
Как мне представляется, каждый новорожденный должен вноситься в специальный реестр, в котором до достижения им взрослого состояния должно отмечаться всё, что связано с его здоровьем, медицинским обслуживанием, а затем и образованием. Обязательно отмечаются и малейшие признаки семейного неблагополучия (например, "отсидка" хотя бы одного из родителей или его отсутствие), жилищные условия. Беспристрастный компьютер должен сигнализировать, если ребенок вовремя не был вакцинирован, если пропустил срок диспансерного обследования, если не пошел в школу, в конце концов. Составление и ведение такого реестра - это залог будущего российского успеха, и это важнейшее дело должно инициировать минздравсоцразвития.
Требуются новые подходы и к положению инвалидов. Во-первых, начнем с того, что и здесь мы не знаем, сколько же их. Сейчас, вроде бы, уже более 13 миллионов. Во-вторых, каждый из инвалидов должен иметь предусмотренную законом индивидуальную программу реабилитации (сейчас этот документ есть только у 20 процентов людей с ограниченными возможностями). Но начать надо с исправления ошибки, допущенной при принятии 122-го федерального закона, когда критерием инвалидности стала "степень утраты трудоспособности". Уже сотни тысяч людей из-за этого потеряли в размере выплачиваемой им пенсии, оказались лишенными работы, а значит, и надежд на социализацию, полноценное участие в общественной жизни.
Не менее амбициозна повестка дня в сфере труда и занятости. Во весь рост встает проблема трудовой миграции из-за границы. Но она напрямую вытекает из того, что мы не знаем полного набора вакансий на нашем рынке труда. Надо, видимо, создавать единую, общероссийскую базу данных и при этом стимулировать работодателей передавать туда все свои запросы.
В области трудовых отношений на повестку дня выходит и проблема переформатирования механизма социального партнерства. Трехсторонние комиссии (федеральная и региональные), в которые входят представители государства, профсоюзов и работодателей, видимо, исчерпали потенциал своего развития. Это связано прежде всего с тем, что интересы работников представляет почти исключительно Федерация независимых профсоюзов России (ФНПР). Хотя, во-первых, уже далеко не все трудящиеся входят в этот профсоюз. И, во-вторых, появились новые профсоюзы (например, в автомобильной отрасли), которые занимают очень активную позицию. Вот и получается, что трудовые конфликты (а их во время экономического роста происходит все больше и больше) решаются не через четкие процедуры согласования интересов, а совершенно другими, зачастую нецивилизованными способами. Поэтому миздравсоцразвития, которое заодно выполняет и функции министерства труда, нужно резко расширить поле своей деятельности и вступить в интенсивный диалог со всеми организациями - и работников, и работодателей, проявившими себя в трудовой сфере.
Это тем более необходимо в связи с тем, что, несмотря на то что в России действует в целом неплохой Трудовой кодекс, у нас по-прежнему отмечаются массовые нарушения прав работника. С этим невозможно идти в сторону экономики, в которой должны преобладать рабочие места, требующие интеллектуального и инновационного труда.
И последний, но не менее важный сюжет. Надо, наконец, освободить страховые внебюджетные фонды (пенсионный, социального и обязательного медицинского страхования) от несвойственных им функций и выплат. Почему Пенсионный фонд ведет реестр федеральных льготников и получателей материнского капитала, а также занимается ежемесячными денежными выплатами (ЕДВ)? Какое отношение эти виды деятельности имеют к пенсионному страхованию? Почему Фонду социального страхования поручено финансировать обеспечение инвалидов техническими средствами реабилитации и выдавать родовые сертификаты? Никакого отношения к страхованию это не имеет. Не поэтому ли в работе и того и другого фондов возникает масса проблем, мешающих сосредоточиться на улучшении пенсионного страхования и обеспечении больничными листами?
Минздравсоцразвития никуда не уйти и от необходимости реформирования нынешнего единого социального налога (ЕСН). Можно, конечно, ждать, что этим займется минфин, но этого момента можно ждать очень и очень долго. В то время как для всех, на мой взгляд, уже абсолютно очевидна необходимость возвращения системы обязательных страховых платежей. Понятно, что разом решать все эти проблемы будет очень сложно. Но дорогу осилит идущий, уважаемая Татьяна Алексеевна.