Поделиться
Телеканал "Культура" показал фильм Анджея Вайды "Катынь". Среди участников дискуссии-послесловия к фильму великого польского режиссера был и гость "РГ", руководитель Федерального архивного агентства Андрей Артизов.
Российская газета: Сам факт показа "Катыни" - свидетельство серьезного продвижения общественного сознания по пути восстановления исторической справедливости. Тем не менее расстрел НКВД шести тысяч польских офицеров весной 1940 года в Катыни остается чувствительной проблемой в российско-польских отношениях. Какие архивные документы должны быть еще открыты, чтобы этой трагедией перестали манипулировать отдельные политики?
Андрей Артизов: В федеральных архивах практически все документы по Катыни открыты, больше того, недавно мы получили тот самый знаменитый "пакет N 1", который десятилетия хранился в архиве Политбюро, и право его вскрыть имели только два человека: Генеральный секретарь и заведующий общим отделом ЦК КПСС. Пакет передан из Архива президента Российской Федерации в Российский государственный архив социально-политической истории, где хранится весь основной фонд Сталина. В нем письмо Берии к Сталину и текст постановления Политбюро от 5 марта 1940 года о расстреле польских военнослужащих, со сталинским автографом и подписями Ворошилова, Молотова, Микояна. Благодаря рассекреченным документам удалось, и здесь большая заслуга моих предшественников, подготовить четыре тома документальных публикаций о Катыни на польском языке.
А также два тома на русском: первый - о пленении и содержании польских военнослужащих, второй - непосредственно о расстреле и о том, что последовало после расстрела, в том числе с материалами комиссии Бурденко, материалами немецкой комиссии, Нюрнбергского процесса.
Засекречены пока документы следственного дела по Катыни, которое в 90-х годах прошлого века вела наша Главная военная прокуратура. Кстати, в ходе этого следствия была проведена криминалистическая и почерковедческая экспертиза упомянутого постановления Политбюро от 5 марта 1940 года. Она подтвердила подлинность документа. Очень небольшое количество дополнительно выявленных документов у нас сейчас проходят процедуру рассекречивания. Сути представления об этом преступлении они не меняют, но помогают уточнить цифры и списки погибших.
Что же касается секретности вообще, то примерно 98 процентов документов в публичных архивах у нас доступны гражданам. В 16 федеральных архивах уровень закрытости чуть-чуть выше - четыре-четыре с половиной процента.
РГ: Сколько человек тогда было расстреляно?
Артизов: В общей сложности речь идет примерно о 20 тысячах. Но не только в Катыни расстреливали.
РГ: "Архив" Катыни доступен польским историкам?
Артизов: Как польским, так и всем другим.
РГ: Не кажется ли вам, что наши архивисты не всегда успевают вовремя рассекретить документы. Думается, российские историки явно проиграли украинским коллегам тему голодомора. Между тем документы по "геноциду украинского народа" были выложены даже на сайте бывшего президента Украины Виктора Ющенко...
Артизов: Это вопрос оперативности работы наших архивов. Архивы, конечно, не могут быть вне политики, как они не могут быть и вне общества. У некоторых политиков, к сожалению, возникает соблазн подходить к истории как к политике, опрокинутой в прошлое. Но чтобы аргументированно отвечать таким политикам, требуется серьезная и длительная основанная на правдивых исторических документах исследовательская работа. Поэтому нужен прогноз, чтобы успеть подготовить адекватный ответ тому, кто завтра или послезавтра вылезет, извините за грубое слово, с подобной затеей. Что касается "голода в СССР начала 30-х годов", приходится признать, с публикацией документов мы опоздали. А на Украине тему "геноцида" раскрутили: даже политические решения приняли. Мы опоздали, но работа начата и уже есть первый результат: 31 марта в издательство сдан первый том фундаментального многотомного издания "Голод в СССР". В этом томе документы о том, что это была общая боль и трагедия русских, украинцев, белорусов, казахов, немцев... Идеология большевиков - это интернациональная идеология. В этой идеологии выделение было не по национальному, а по социальному признаку.
РГ: Вы храните свой партбилет?
Артизов: Конечно, в своем личном архиве. И партийный билет, и удостоверение бывшего сотрудника аппарата ЦК КПСС. Кстати говоря, подписанное Кручиной. Для меня это документ эпохи.