"Так получилось, что встречно пришли предложения - мои к каналу "России" и канала ко мне, - говорит Юрий Стоянов. - Мы думали об одном и том же. В результате должна родиться юмористическая программа. Там будет все то, что я умею. Говоря детским языком, есть такой дядя, который умеет хорошо баловаться, на маленькой территории за небольшой промежуток времени способен сыграть много разных ролей. Партнеров у меня не будет. Илюшу мне никто не заменит. Никакого другого человека подставлять под сравнение с ним я не буду. Даже если бы это был Роберт Де Ниро или Чарли Чаплин, зритель их все равно бы никогда не принял. То, что придумывается сейчас, сохранит все лучшее, что было в "Городке", но с большими поправками".
Но возможен ли "Городок", как его теперь ни назови, без Олейникова?
Юрий Стоянов: Такой "Городок", какой делали мы с Ильей, возродить невозможно, да и не нужно. В том "Городке" все держалось на огромном терпении Ильи, на его мудрости, расчетливости, уме, опыте. Меня часто спрашивают, какие у нас были отношения. Я отвечаю: они были семейные. Это когда возможна и ссора, и размолвка, но мысль о разводе не появляется никогда. Конечно, Илья был папой передачи "Городок", а я был ребенком, которому все можно и в творчестве, и в личных отношениях. Можно сказать так: я был действием "Городка", а Илюша его атмосферой. Когда Бог дал тебе такую комедийную внешность, казалось, можно было и вовсе не работать. Один мой товарищ сказал: "Что ты его мучаешь? Чего ты от него добиваешься? Он появляется в кадре - уже смешно". Такая характеристика Илью очень обижала. Он был глубокий, большой драматический артист. Мой долг, человеческий и режиссерский, - сделать фильм о друге.
Как зарождался "Городок"?
Юрий Стоянов: Он зарождался не из концепции. Он зарождался из дружбы.
С Олейниковым?
Юрий Стоянов: Да, конечно. Когда мы познакомились, у нас не было никаких совместных планов. Илья был человеком сугубо практичным, для которого количество эфиров должно десятикратно компенсироваться концертами. Для чего ты появляешься в ящике? Чтобы стать узнаваемым - и поехать с гастролями по городам и весям. Илья десятилетиями этим занимался. А я тогда работал в БДТ, был подневольным артистом. Ну, какие у нас могли быть совместные планы? Никаких, кроме дуракаваляния перед телекамерой, чем мы иногда исключительно для себя занимались: экранизировали анекдоты, смешные байки… Дело в том, что Илья привык работать в паре. А тут он увидел, что пара складывается, что мы очень "цепляем" друг друга. Что такое пара? Это два человека, которые помогают друг другу играть. Чем старательней ты помогаешь партнеру, тем и сам в результате лучше работаешь. Илья почувствовал, что мы можем работать вместе.
Как раз в то время Кирилл Набутов придумал передачу "Адамово яблоко", и мы пришли к нему с идеей, поначалу весьма аморфной. Нам уже было понятно, что ставка на так называемых писателей-сатириков - дело безнадежное. Но анекдоты, которые мы травили друг другу, показались нам интересным драматургическим материалом. Причем нас увлекала не литературная реприза, сколь бы остроумной она ни была, а ее человеческое наполнение. То есть нам интересны были люди, которые находятся внутри этой истории. Игровой анекдот дает возможность очень достоверного, глубокого, почти киношного существования в кадре. И мы стали использовать такие анекдоты. Но не ради смешной шутки в конце, а ради актерского существования в сюжете. Не раз приходилось слышать упреки: "У вас в середине все значительно смешнее, чем в конце". А для меня это всегда был самый большой комплимент. Мы брали анекдоты не самые известные, но очень игровые. Через какое-то время почувствовали, что четырех минут, которые нам отводились в передаче "Адамово яблоко", нам уже мало, что из этих коротких штанишек мы уже выросли. А тут выяснилось, что на канале "Россия" дефицит юмористических передач. Вот так на этом канале мы и начали делать "Городок".
Как возникло название передачи?
Юрий Стоянов: Я вспоминаю, мы поехали на три дня в Репино, в полуопустошенный Дом писателей. Там мы сидели в бане и перебирали всякие названия. В абсолютно трезвом виде. Нам было понятно, что в этой программе должно быть много всего. Что она должна быть очень населенной. Что играть мы в ней будем очень много разных людей. Что в ней не будет постоянных ведущих, не будет обращения к телезрителям: "Добрый вечер!" И что программа будет тяготеть к маленькому кино, к маленьким таким новеллкам. А вот как это назвать? И где это будет происходить? Я вспомнил, что у нас театре в свое время шел спектакль "Наш городок" по роману Торнтона Уайлдера. Я предложил это название продюсеру, только в несколько измененном виде - "Городок N". Потом "N" выбросили, осталось просто "Городок". После чего мы вдруг с ужасом поняли вопиющую "нешлягерность" этого названия. О чем передача? О проблемах малых городов России? Или это рубрика внутри "Парламентского часа", "Вестей недели"? Но, как после выяснилось, название оказалось потрясающим. Да, некий городок, где живут разные люди, от мэра до дворника. И где могут происходить какие угодно истории.
Кто писал сюжеты для "Городка"?
Юрий Стоянов: Одесситы, конечно. Самое главное из того, что произошло с "Городком", это отказ от заимствованного юмора. От анекдотов, которые продаются в электричках. Нам просто судьба послала этих ребят-одесситов. И они постепенно привыкли к нам. Сначала как к людям, артистам, потом - как к телевизионным персонажам.
Сколько женских ролей вы сыграли в "Городке"?
Юрий Стоянов: Наверное, более двух тысяч. Хотя дело не только в количестве. Назовите мне актрису, которая сделает это так же смешно. Смешно ведь не от того, что женщину играет мужик. Смешно - потому что смешно. Давайте проведем эксперимент: одну и ту же женскую роль сыграют два человека - комедийная актриса и я. А после спросим: кто смешнее? Я думаю, счет будет по крайней мере равный.
А мужчины, играющие женщин? Все эти верки сердючки, "новые русские бабки", кто там еще… Экранное количество особей мужеского полу, облаченных в женское платье, по-моему, уже превышает санитарные нормы.
Юрий Стоянов: Вот и зрители иногда спрашивают меня: "Скажите, почему некоторые актеры-мужчины так любят играть женские роли?" "Потому что считают, что это легко, - отвечаю я. - Нацепил паричок, навел макияж, подложил там, где надо, завихлял бедрами… Смешно? По-моему, противно. Ведь дальше этого многие не идут - ограничиваются внешним перевоплощением, нередко вульгарным и пошлым. Мне не понравился ни один актер, сыгравший женщину". Тут из зала всегда раздается изумленный возглас: "Даже Калягин?!" - "Калягин не играл женщину. Он играл мужчину, прикидывающегося женщиной. Не надо путать".
За эти годы, пока жив был "Городок", вам не надоело всяких теток играть?
Юрий Стоянов: Мне нравится, как я это делаю. Вообще я себя на экране люблю не очень, но некоторые женщины из тех, что мною сыграны, мне по-человечески интересны. Когда я надеваю платье, парик и смотрю на себя в зеркало, я вспоминаю женщин, которые были в моей жизни или с которыми просто был знаком, и во мне выстреливает какое-то отношение к ним.
Какое же чаще всего?
Юрий Стоянов: Чаще всего - очень сочувственное. Вот на сочувствии к ним все эти роли и были сыграны. Не забывайте к тому же, что в кадре рядом со мной находился Илья. Подобно тому, как короля играет свита, Илья играл меня как женщину. Он относился ко мне как к женщине, а не как к мужику, который играет женщину. То есть женщину в данном случае играли два человека, а не один.
Вы в "Городке" принципиально не занимались социальной сатирой?
Юрий Стоянов: Ну почему же, у нас были социально острые сюжеты. Была даже пара предвыборных передач с четкой позицией: в какой стране мы хотим жить, а в какой не хотим. В простых и смешных историях мы показывали наше время: как люди одеваются, как воспринимают богатого человекак и как - нищего, как реагируют на курс доллара или на ценник в магазине… Мне кажется, пройдет какое-то время, и по "Городку" можно будет изучать историю страны. Мы с Ильей на это работали, иногда - совершенно сознательно.
На мой взгляд, вы хороший драматический артист. Но вот что я прочитал о вас в "Википедии": "Юрий Николаевич Стоянов - российский эстрадный актер-комик и телеведущий". Вам не обидно такое определение?
Юрий Стоянов: Вы знаете, я тоже считаю себя хорошим драматическим артистом. А в "Википедии" про меня все сказано неправильно. Во-первых, ни по образованию, ни по профессии я не являюсь эстрадным актером и крайне мало работал на эстраде. Во-вторых, телеведущим я стал лишь недавно. И в-третьих, я не комик и уж тем более, упаси бог, не телеюморист. Я бы назвал себя так: артист театра и кино.
Вы пришли на телевидение в начале 90-х годов. И только благодаря телевидению смогли реализоваться? Чем, на ваш взгляд, тогдашнее ТВ отличалось от нынешнего?
Юрий Стоянов: Это было совсем другое телевидение. Оно только начинало ощущать свои возможности. Еще не было осознания собственной всесильности, абсолютного могущества, неколебимой уверенности в том, что ТВ способно поднимать людей к вершинам власти и низвергать с этих вершин. Это все возникло позже, когда появились огромные деньги. А в начале 90-х мы, создатели программы "Городок", как бы пошли в первый класс. Вместе с новым телевидением. С этим "Пятым колесом". С этим мальчиком на канале "Россия", у которого расстегнута рубашечка, неправильно повязан галстук. То телевидение было расхристанное, безалаберное, но - живое. Технологически слабое, убого оснащенное, но - искреннее. Сегодня я как режиссер, который очень любит телевизионную технологию, интересуется ею и кое-что в ней понимает, могу сказать, что технологически наше ТВ совершило огромный скачок. Но тем, кто работает сейчас на телевидении, значительно тяжелее работать, чем работалось нам в начале 90-х.
Самоцензура?
Юрий Стоянов: Конечно. Хотя что такое самоцензура? От хулиганства в эфире ты приходишь к чувству меры, к пониманию для чего и для кого ты делаешь свою программу. Вот и мы, когда делали "Городок", понимали - для чего и для кого.