Социологи предсказали россиянам обострение рабочих конфликтов
Ученые Института социологии РАН после серии опросов на уникальной по своим масштабам выборке (по 4 тысячи респондентов в каждую волну) сделали вывод: "гражданская сознательность" россиян в политических и околополитических вопросах явно растет. Но при этом люди практически не готовы "проявлять инакомыслие" у себя на работе. Даже тот, кто с пеной у рта защищает права потребителя, критикует городские власти или подписывает интернет-петиции, - этот непримиримый борец не "откроет ногой" дверь в кабинет своего начальника, не создаст профсоюзную ячейку, покорно останется на бесплатную сверхурочную смену.
Уволенному коллеге он посочувствует, но не рискнет защищать его перед шефом. Он и за себя-то постоять, скорее всего, не сумеет, лучше уволится "по собственному". Какая уж тут борьба, если на дворе кризис и всюду сокращения штатов...
Между тем, говорят социологи, сплошь и рядом работодатели сильно лукавят, когда разного рода шоковые меры и сокращения штатов оправдывают "антикризисными" резонами. Очень часто это просто способ переложить на персонал свои проблемы в бизнесе, пользуясь тем, что сотрудники панически боятся потерять работу и не знают, как защищать свои права (в отличие от трудящихся Франции, Испании, Германии и прочих стран, где кризисы тоже бывают, но и профсоюзы не дремлют).
Наши работодатели, по мнению социологов, привыкли, что сотрудники им полностью подконтрольны и "подневольны" (как немой Герасим и его Му-Му перед вздорной барыней). Однако ничье терпение не вечно. В недалеком будущем трения между хозяевами компаний и наемным персоналом могут принять достаточно острые формы и спровоцировать в обществе нешуточные конфликты. Уже сейчас примерно каждый пятый россиянин (22%) считает, что противоречия между собственниками и наемными сотрудниками предприятий для России - одни из самых серьезных. В общем рейтинге этот пункт занимает четвертое место после конфликтов богатых и бедных, власти и народа, чиновников и граждан.
Кодексы и понятия
Потерять работу люди боятся хотя бы потому, что для трех четвертей из них (74%) это основной доход. 38% граждан рассчитывают на ежемесячные трансферы от государства - пенсии, пособия и т.д. По данным социологов ИС РАН, в России не работает сейчас только треть взрослого населения (31,6%). Четверть занята в таких сферах, как промышленность, энергетика, транспорт и строительство, 2,5% - в сфере государственного или муниципального управления. В торговле, сфере бытового обслуживания и ЖКХ заняты 13,5%, в преимущественно "бюджетных" сферах образования, здравоохранения, науки и культуры - 14,5%, а 2,1% относят своих работодателей к рыночному сектору финансов, кредита, страхового дела, маркетинга, консалтинга и т.д. 4,3% - военнослужащие, 3,3% трудятся в лесном и сельском хозяйстве, 1,4% - в области информационных технологий и связи.
Большинство граждан работает в компаниях с численностью персонала в 10-50 человек (25% всех опрошенных) и от 50 до 100 человек (14,5%). Корпорации-гиганты взяли к себе под крыло лишь 3,7% россиян, крупные структуры до 1000 человек - 12,3%.
Человек красит место, в том числе и рабочее. Но гораздо лучше это делает Трудовой кодекс. Однако с ним у многих россиян проблемы. По данным социологов, только половина граждан (51,7%) работают на постоянной основе (оформлены в штат по приказу или на основе бессрочного контракта). Примерно каждый десятый (9,3%) заключил с работодателем только временный письменный договор. Достаточно зыбкое положение у 6,8%, которые трудятся на основе устной договоренности (понятно, что в этом случае все права работника тоже лишь "сотрясение воздуха"). Треть, как уже говорилось, не работает вообще по разным причинам (в том числе из-за преклонного возраста).
Россия - страна подчиненных. Это ясно доказывают итоги опросов. Большинство работников лишены возможности выбора даже в тех аспектах трудовой жизни, где имеют право что-то решать сами. Каждый пятый сам принимает решение о том, как изменить темп своей работы, и это наивысшая мера самостоятельности. Треть россиян и в этом подчиняется воле шефа, 14% решают такой вопрос совместно. Понятно, что прерогатива шефа - давать подчиненным задания и устанавливать распорядок дня. Однако начальник каждому четвертому сотруднику в приказном порядке диктует время отпуска, каждому пятому - когда взять законный отгул. Кстати, треть опрошенных вообще отказалась отвечать на вопросы о своих взаимоотношениях с начальством и стиле принятия решений.
Большинство россиян уверены, что от их мнения на работе практически ничего не зависит (такой ответ дали около 40% всех граждан, то есть более половины работающих). Лишь каждый двадцатый думает, что в его силах что-то изменить в масштабах всего предприятия. Четверть способны повлиять на принятие решений только в своих подразделениях.
Черное и белое
Большинство россиян, даже несмотря на кризис, зарплату получают вовремя. Такой ответ дали 60% от общего числа респондентов. Но жалованье "белое" только в 42,6% случаев, то есть почти половина трудящихся граждан и их работодателей что-то скрывают от налоговой инспекции. То же касается и официального оформления на работу в соответствии с требованиями закона - 47,6%. Больничные оплачивают 41 проценту россиян. Хуже всего дело обстоит со сверхурочными работами. Дополнительные деньги в этих случаях имеют шанс получить только 22,3% россиян, то есть около трети работающих. Дополнительные социальные блага (служебное жилье, транспорт, медпомощь, оплату питания, ссуды и т.п.) работодатель предоставляет только 3,5 процента граждан.
13,2% опрошенных пожаловались социологам, что за последний год их права и интересы как члена трудового коллектива оказались тем или иным образом ущемлены. Ученые задали встречный вопрос: а как вы реагировали, каким образом эти права попытались защитить? Самый распространенный ответ оказался удивительно предсказуемым. Подавляющее большинство обиженных не смогли или не решились сделать ровным счетом ничего (9,2%). 7,8% россиян обращались к начальству с просьбой решить вопрос. 3,2% просто сменили место работы. Все остальные ответы - в пределах так называемой статистической погрешности и набрали от 0,3 до 1,5%: обращения в суд или профсоюз, использование личных связей, митинги или акции протеста, угрозы или попытка дать взятку... 15% россиян просто проигнорировали вопрос социологов. 61% уверен, что права не нарушались никогда.
Ну, а если завтра все-таки придется объяснить работодателю, что он не рабовладелец, а крепостничество в России отменили два с лишним века назад? Каждый десятый честно сказал, что его девиз - смирение, и он ничего не станет делать даже в случае серьезного нарушения своих трудовых прав. Более четверти (26,7%) перейдут на другую работу. 12% готовы судиться, 8,4% все-таки вспомнят, что где-то за дерматиновой дверью еще заседает профсоюз, и пойдут эту заветную дверь искать. По 2% обратятся в СМИ, чтобы предать дело огласке, или начнут забастовку, митинг и прочие акции протеста (хотя, конечно, от слов до реальных дел дистанция большая). А самый распространенный ответ - "попробую договориться" с работодателем. Такой позиции придерживается 31,7%. Формулировка расплывчатая и большой уверенности в своих силах за ней не чувствуется.
Работать еще упорнее
Спасение утопающих - дело рук самих бедолаг. Понимая, что от работодателей милостей ждать сложно, а на дворе кризис, люди спасаются от подступающей бедности как могут. В обществе, по данным социологов, растет число людей, которые готовы опираться сугубо на собственные силы и не ждут от государства особенной помощи ("главное, чтоб не мешало"). Четверть россиян используют любую возможность, чтобы найти разовую и повременную работу. 16,5% берут дополнительную нагрузку на основном месте, 6,6% становятся "совместителями" на постоянной основе (то есть, выражаясь проще, крутятся на нескольких работах без выходных и отпусков). Около 2 процентов опрошенных либо проходят переквалификацию, либо осваивают новую профессию рантье - сдают внаем жилье или дачу, гараж или автомобиль, живут на проценты от банковских вкладов и т.д. Каждому десятому помогают родственники, 26,7% питаются тем, что сами и вырастили на садовом участке, а 6,6% находят возможность еще и продавать плоды своего труда. 9,4% влезают в долги. А около трети по-прежнему не предпринимают ничего. 14,6% считают, что в этом нет необходимости, а каждый пятый (20,6%) необходимость видит, а возможности - нет.
Отсутствие равного доступа к рабочим местам половина россиян называет острейшей проблемой страны, причем для 23% в этом кроется нечто личное. Грустно, но зачастую квалификация действительно не позволяет россиянам рассчитывать на что-то большее, чем они имеют сейчас. Лишь примерно четверть (23,1%) ежедневно использует на работе компьютер, 10,2% делает это эпизодически. Знание иностранного языка нужно 8,4% россиян, Интернет - 27,2%. При этом 22,3% наших сограждан с компьютером не в ладах, более половины (57,6%) не знают никаких наречий, кроме родного, четверть (25,6%) не способна пользоваться Интернетом.
Все это кажется не слишком существенным в спокойные и благополучные годы. Сейчас, когда доходы падают, работодатели не горят желанием вникать в проблемы сотрудников, цены растут, а конкуренция на рынке труда обостряется, люди болезненно воспринимают "неравенство шансов" - даже если оно обусловлено понятными причинами. За кризисный год только 13% смогли улучшить свое материальное положение. Правда, голыми руками россиян не возьмешь. Они понимают, что очень многое зависит от их собственных усилий. По данным опросов, с 9% до 14% за прошедший год выросла доля тех, кто повысил уровень своего образования или квалификации, с 6% до 10% - тех, кто добился улучшений на работе.
Крепостное право под видом "эффективного менеджмента": почему мы это терпим?
Итоги опросов комментируют академик РАН, директор Института социологии РАН Михаил Горшков, кандидат философских наук, руководитель Центра комплексных социальных исследований ИС РАН Владимир Петухов и доктор социологических наук, главный научный сотрудник ИС РАН Наталья Тихонова.
В старые времена ходила шутка: "При капитализме имела место эксплуатация человека человеком, а в светлом будущем все станет наоборот". Получается, так оно и вышло - ничего не изменилось? Почему даже самые активные граждане крайне редко отстаивают свои права перед "эксплуататорами"?
Михаил Горшков: Люди не то что боятся - они скорее растеряны, не понимают, как вообще приступить к отстаиванию своих прав. Опыта такого нет. Что делать, если часть твоей зарплаты стала "серой", а затем и вовсе исчезла? Если по приказу начальства тебя перевели на другую, хуже оплачиваемую должность? Вопросы обычно без ответа. Когда ситуация принимает крайние формы, в наше время тоже происходит взрыв - достаточно вспомнить печально известное Пикалево. Но таких случаев сейчас немного, власть предпринимает усилия к тому, чтобы до крайностей дело не доходило. Однако приведу очень тревожные цифры: на сегодня вне правового поля, по нашим данным, находится около 70% работников предприятий. В основном частных - хотя и госпредприятия вносят свою лепту. Еще год назад цифра была намного меньше - 40%. Напрашивается простой и очень неприятный вывод - свои проблемы бизнес-сообщество перекладывает на плечи работников.
Владимир Петухов: Здесь я бы поспорил. Объективно говоря, наших предпринимателей можно и похвалить. В начале кризиса прогнозировались гораздо более серьезные локауты, однако пока хозяева предприятий удерживаются от массовых увольнений. В любой "настоящей" капиталистической стране безработица составляла бы не 6 процентов, а не менее 35. У нас людей держат на работе - пусть с понижением зарплаты, но они по-прежнему включены в производственный процесс. Убежденность советских времен - "человек имеет право на труд, и рабочих нельзя выбрасывать на улицу" - жива в сознании как "масс", так и хозяев предприятий или властных персон.
Наталья Тихонова: Я бы не стала идеализировать бизнесменов. Думаю, что причина здесь не в их гуманизме, а в том, что экономика не так сильно пострадала от кризиса, как об этом часто говорится. Как работала, так и работает - поэтому и нет особого смысла сокращать сотрудников (дворников всегда будет найти легко, а квалифицированный врач, педагог или ученый из "челноков и косметологов" уже не вернется). Великой депрессии в России нет - есть рецессия, спад, но и только. Зато все в большей степени экономика уходит в тень, о чем говорилось выше. Есть и другой любопытный аспект. Как показывают опросы, растет число людей, чей доход сократился из-за проблем на их предприятиях (за год - с 20 до 27%). Однако, по данным статистики, общая сумма человеко-часов по стране за год почти не изменилась. Просто эти человеко-часы по-другому теперь перераспределились. Кого-то уволили, его работу разложили на других, а зарплату им не прибавили и т.д. За ростом таких показателей мы видим изменение ситуации во взаимоотношениях работодателей и работников. Это началось еще во времена прежнего кризиса, продолжается и сейчас, но пока общество эту проблему осознает слабо. Между тем именно она формирует социальную реальность. На мой взгляд, ключевые последствия кризиса (о которых мы еще толком не догадываемся) сосредоточены именно в сфере занятости, а не во всех остальных, на которые сейчас обращают гораздо больше внимания.
Михаил Горшков: Россияне очень болезненно реагируют на ощущение "подневольности". В таком насилии над личностями привыкли обвинять чиновников и властных персон, но гораздо чаще оно принимает форму "эффективного менеджмента" на работе, сопровождается ростом эксплуатации и отсутствием социальной защиты работников. По нашим данным, недовольство накапливается, и года через полтора-два оно может перерасти в достаточно серьезную проблему для общества. Сейчас работодателей, которые тем или иным способом стремятся решить свои проблемы за счет наемного персонала, "спасает" то, что люди больше склонны винить в последствиях кризиса не внутренних, а внешних врагов - то есть антироссийские санкции со стороны западных стран, падение цен на нефть и т.д. Россияне готовы "потерпеть" - но не до бесконечности. В обществе стало ощутимо больше тех, кто высказывает желание самостоятельно решать свои проблемы, а не рассчитывать на помощь государства. Но именно эти самодостаточные люди (среди них много представителей среднего класса) не готовы до бесконечности мириться с нарушениями своих трудовых прав. Ненормированный рабочий день, отсутствие социальных гарантий, непрозрачная система оплаты труда, теневые схемы трудоустройства, бесправие работников, оформленных в обход Трудового кодекса, - все это в скором времени перестанет восприниматься как вынужденная необходимость.
Нет такого понятия "средний россиянин": каждый обиженный трудящийся несчастлив по-своему. А есть ли сейчас в России "передовой отряд пролетариата" (включая и "пролетариев умственного труда"), готовый всерьез отстаивать свои права?
Владимир Петухов: К долгосрочному кризису и масштабной безработице российское общество не готово ни по своему менталитету, ни с институциональной точки зрения. Долгое время о защите трудовых прав в России не вспоминали, и сейчас эти возможности во многом "атрофировались". Почти две трети граждан утверждают, что их трудовые права "не нарушались" (хотя стоит копнуть глубже - выясняется, что люди толком и не знают своих прав). Способ решения проблем для большинства - пойти с просьбой к начальству. Ни профсоюзы, ни забастовки, ни обращения в суды в качестве методов борьбы даже не рассматриваются. На словах и "гипотетически" россияне более активны и выражают готовность привлечь на свою сторону закон. Однако все равно главным способом решения проблем считают "разговор с шефом" или переход на другую работу.
Однако есть и различие между профессиональными группами. Единственные, кто готовы задействовать потенциал профсоюзов, - это рабочие и бюджетники (врачи, учителя и др.). Остальные трудящиеся профсоюзы полностью игнорируют. Судебная система больше всего воспринята в когорте работников правоохранительных органов и военнослужащих. Чиновники в случае проблем используют исключительно "личные договоренности" с начальством. Граждане не считают выразителями своих интересов ни тред-юнионы, ни политические партии, ни региональные власти. Демонстрации и митинги кажутся действенными лишь примерно шестерым из ста россиян. Препятствие для самозащиты - и низкая социальная мобильность граждан России. Мы не американцы, которые с легкостью могут сесть в машину и переехать в более благополучный штат США или другую страну. У нас о возможности переезда говорят лишь 5%. Это чуть больше, чем число допускающих вероятность "выхода на улицу и строительства баррикад". В целом же трудно сказать, насколько у людей хватит терпения. Есть страны Латинской Америки, которые в подобных условиях жили по 20-30 лет. У русского народа, пережившего и войны, и революции, и разруху, и возрождение, терпение тоже очень прочное. Проблема не в нем, а в осмысленности действий по защите своих прав. Либо это бунты и некие "выплески", либо законные организованные действия через специально организованные социальные институты. Последнее очень сильно затруднено нашим законодательством.
Наталья Тихонова: Любая политическая активность, в том числе и протестная - это следствие, а не причина. Сейчас люди достаточно спокойно воспринимают ситуацию, поскольку считают кризис чем-то вроде "стихийного бедствия". Но ресурсы исчерпываются, за чертой бедности сейчас около четверти населения, а еще 7% балансируют на этом рубеже и, скорее всего, "сползут" вниз в ближайшие месяцы. Учитывая, что в России нет социальных институтов, которые в силах защитить права трудящихся, ситуация тревожная.
Михаил Горшков: 89% российских граждан открыто заявляют о своей поддержке права человека на активную борьбу за свои интересы посредством забастовок и демонстраций. Но, как обычно, важны подробности и общий контекст. Подавляющее большинство россиян любых профессий (77%) не поддержат никакие прямые конфликты, которые могут создать угрозу для общества в целом. Больше половины считают, что нет таких противоречий, которые можно разрешить только путем насилия (в этом отношении несколько более агрессивны рабочие и т.н. "полупрофессионалы", занятые нефизическим трудом, малообеспеченные и малообразованные слои общества).
Как показывают опросы, россияне сейчас больше всего доверяют президенту (75%), правительству (52%) и региональным властям (43%). Ни одна из структур, которая могла бы взять на себя защиту интересов работающих граждан, серьезного авторитета в обществе не имеет. Пока российские тред-юнионы или другие социальные институты не научатся тому же, на что способны их западные аналоги, надеяться на серьезные перемены, к сожалению, довольно сложно.
