04.04.2016 12:46
    Поделиться

    Бодрствование на рассвете новых времен

    Нерешительно помявшись в толпе созерцателей мировых процессов в первом десятилетии двадцать первого века, Соединенное Королевство внезапно сделало несколько решительных шагов вперед, предельно аккуратно, но весомо обозначив направление своего развития. Сразу вспомнились и христианские корни английской культуры, и богатые исторические традиции, и недавнее имперское прошлое страны, и независимость внешней политики при постоянстве разве что интересов. В кинематографии, что неудивительно, основной движущей силой оказалась безупречная "тетушка" английского общества, ВВС. На ошеломленных зрителей последовательно посыпались произведения завораживающей продуманности и чарующего обаяния: "Пустая корона", "Шерлок" и, наконец, "Ночной администратор", экранизация книг мэтра английского детектива Джона Ле Карре, безраздельно завладевшая вниманием миллионов европейцев на пасхальной неделе.

    "Ночной администратор" - наверное, одно из самых ярких доказательств возможности смешения двух самобытных традиций детективного жанра - английской и скандинавской. Лаконичная, минималистически скрупулезная работа талантливого режиссера, датчанки Сюзанне Бир (создательницы оскароносной "Мести" (Hævnen), а кроме того - великолепных фильмов различных жанров - от комедии "Один единственный" (Den eneste ene) до психологической драмы "Братья" (Brødre)) c двумя британскими сценаристами, одним из которых стал сам Ле Карре, и плеядой блестящих английских актеров, прежде всего, Хью Лори, Томом Хиддлстоном Томом Холландером и Оливией Колман, изначально обещала многое. И предоставила больше пищи для размышлений, чем можно было ожидать, снабдив весьма захватывающим материалом для проведения концептуальных параллелей.

    Королевство занимается поисками своего современного "я", поняв невозможность отмежевания от собственной истории, где, как мы помним, нет постоянных союзников, но есть интересы. Быть англичанином до мозга костей - все еще исчерпывающая положительная характеристика. И в этом мире один англичанин, возможно, в определенный момент подчинится внутреннему императиву и поможет соотечественнику, если речь зайдет о защите интересов короны. Неравнодушие здесь по-прежнему не является преимуществом, но орудием уж точно продолжает быть.

    Ричард Роупер и Джонатан Пайн во многом - две стороны одной медали, близнецы-братья. Преступная деятельность первого успешно маскируется под благотворительность гуманитарных организаций; разведывательные действия второго приводят, наоборот, к выявлению амбивалентности внешне респектабельной политики британского государства. Роупер - одиночка, полагающийся только на себя, беспощадный к предателям, но только с того момента, когда ему становится ясна их истинная мотивация, обнаруживающая постыдно животное слабое звено. Пайн, с его вымуштрованностью, обаятельной, но чисто физиологической улыбкой, пусть и не отдавая себе в этом отчета, способен эффективно действовать только в команде, ведя себя при этом вызывающе самонадеянно и независимо. Эти два образа очень хорошо передают нерв английской политической жизни последних лет - остаться частью объединенной Европы или покинуть ее, закутавшись в уютный плед, сотканный из нитей интриг, плотно прилегающих к каркасу сугубо деловых связей.

    Схлестнувшись лицом к лицу, начав парный танец, превратившийся в итоге в порхание двух мотыльков вокруг пламени свечи, Пайн и Роупер проникают друг в друга - один становится жестоким убийцей, другой с удивлением обнаруживает в себе человеческое, слишком человеческое, и кто из них страшнее - под конец сказать решительно невозможно. Справедливость, возмездие, правда - эти морально-нравственные категории вынесены в фильме за скобки. Весь мир - театр, причем сведенный к весьма условным сценическим декорациям. Их убедительности вообще мало кто придает значение, что со вкусом изображено в виде символов во вступительных титрах. Продажа партии оружия для очередной бойни венчается банкетом, выстреливающим пробками шампанского, интроспекция собственного наблюдения уступает место внешней слежке, чайная церемония превращается в игру в "русскую рулетку", а драгоценности превращаются в боезаряды. Правда, морская держава может при случае сделать свои корабли пулями со смещенным центром тяжести, а сброшенные с воздуха снаряды обратить в элегантную жемчужную удавку на шее незадачливого выгодоприобретателя. Опять же, ничего личного, игра начнется только тогда, когда звезды сойдутся. Империя устала изображать из себя благотворителя. Она обрюзгла, стала еще более апатичной, циничной, но зато - откровенной. Своего рода барометром внутренних изменений британского государства вот уже много лет безотказно выступает и пресловутая "бондиана".

    Здесь же государство даже заигравшихся, а потому ставших ненужными злодеев не хочет уничтожать своими руками, пользуясь услужливостью своих бывших подданных и после вытирая о них ноги, тепло вспоминая о былых временах колониального господства.

    Существенные отклонения сюжета фильма от первоисточника, перенесение действия в настоящее время - это не только тщательно продуманная редупликация ценностей и культурных кодов, это самоутверждение в прошлом, настоящем и будущем во всей своей незыблемости, для разной аудитории. И этому отлично помогает интертекстуальность современных произведений, взаимные цитаты и пересечения, вряд ли носящие случайный характер.

    Том Хиддлстон и Бенедикт Камбербэтч, а также их персонажи практически в одночасье вернули моду на английский консерватизм, сделав его эстетически привлекательным до умопомрачения. Сначала они честно стоят бок о бок в борьбе не на жизнь, а на смерть на полях Первой мировой в "Боевом коне", а затем становятся преданными слугами британского государства в лице его рупора, все той же ВВС, один - в "Ночном администраторе", другой - в "Шерлоке". Обе эпопеи основаны на литературных произведениях, обе же без каких либо потерь были изящно перенесены в сегодняшний день, тем самым пропевая песнь "Правь, Британия!" ее незыблемым вековым устоям. Один радостно говорит о себе, что он англичанин до мозга костей, другой хранит дома подушечку с Юнион Джеком и видит в Англии и заведенном порядке вещей внутренний оплот стабильности - без миссис Хадсон на Бейкер-стрит, без ее материнской заботы Англия натурально падет.

    Особенно забавны пересечения в актерском составе, внешне дополняющие узнаваемость: малоприятный криминалист шерлокианы Андерсон становится двуличным госслужащим Раймондом Гэлтом, бесстрашный, но очень неоднозначный сослуживец Ватсона Джеймс Шолто - преданным головорезом Роупера, а припадочный Симон Найт из "Собаки Баскервилей" - не менее психопатичным Саймоном Огливи. Параллельная Вселенная расширяется на глазах.

    Удивительное постоянство в объектах геополитической антипатии так же легко обнаруживаемо - сеть Мориарти, как мы помним, особенно успешно раскинула свои щупальца в несчастной Сербии, где сказочный принц Шерлок был истязаем со всей жестокостью, а в Белоруссии детектива ждало малоприятное участие в защите жестокого и примитивного убийцы, совершившего преступление, караемое по местным законам смертной казнью. Из произведения Ле Карре убрали вечнозеленый лейтмотив холодной войны и противостояние двух моделей мироустройства, но зато умело вставили в уста героев киплинговское "Запад есть Запад, Восток есть Восток", услужливо трактуемое по ситуации. Ну и, конечно, наемники. В части их национальной принадлежности коллективному бессознательному западного кинематографа дали волю: в на первых, главенствующих позициях стоят американцы, следом проскальзывают откровенные манипуляции с произвольным введением антагонистичности: после сербов и хорватов перечисляются русские и украинцы. И один латыш, который и оружием торгует, и контрабандный самогон от всей души дарит представителям высокой договаривающийся стороны.

    Игры не заканчиваются смыслами и визуальными образами, они продолжаются и в словесной плоскости. С братом Шерлока, Майкрофтом, режиссеры нас знакомят при таких условиях, что в его образе отчетливо видится Мориарти. Майкрофт, который и есть британское правительство, призывает Ватсона "выбрать сторону" с той же угрозой в голосе, что и мафиози Роупер Пайна. И, если внимательно присмотреться, ничто в старшем Холмсе, по сути, не противоречит моральному облику личностей, наводняющих правительство реалий "Ночного администратора", с которыми Роупер успешно сотрудничает. Не все же, в самом деле, ограничивается средствами массовой информации и Чарльзом Магнуссеном. И Майкрофт, и Роупер удивительно отстраненны в своей продуманной бессердечности. Но не те, кого они держат на крючке. Пайн, при всем своем очаровании, хоть и вынужденно, но становится убийцей. Как и Шерлок - по прихоти любимого братца. Мориарти с досадой называет Шерлока "обыкновенным", стоящим на стороне ангелов, тот же с холодным бешенством предупреждает, что даже если это и так, то уж он в любом случае не является одним из них. При этом он сам себя видит таким же "борцом с драконами", как в глубине души и Пайн, мучительно соображающий, что ответить на вопрос Роупера о том, кто же он на самом деле. 

    В таком анемичном мире нет места женщине - ни как хранительнице очага, ни как символу матери и родины. И дело даже не в причудливости образов "женщин" - Ирэн Адлер и Джед Маршалл. Слова говорят сами за себя, прячась в застывших формулировках застольного этикета. Церемониальную "роль матери" в разливании чая, презюмируемого женского начала, в королевском дворце берет на себя Майкрофт, оставляющий "беготню" своему младшему брату. На ближневосточной базе наемников эту же функцию (применительно к алкоголю, что является извращением) порывается исполнить Сэнди, но даже такой прожженный человек, как Роупер его осекает - не за свое взялся. У этих солдат удачи нет ни отца, ни матери, а есть только распорядители их душ, считающие войну "спортом для болельщиков".

    А верные слуги чужих интересов, как и прежде, безупречно воспитаны, образованы, умны, элегантны и привлекательны. Пускаются в авантюры с безразличной тенью смерти, сквозящей во взгляде, превращая себя в часовые механизмы, но трогательно избегая при этом многих  вредных привычек повседневности. Они рациональны, бездушны и - бесплодны. Вечно холодные, вечно свободные, нет у вас родины, нет вам изгнания. Этим героям нашего времени просто скучно.

    5.0

    Поделиться