Когда есть слезы, есть надежда
Итак, завершился десятый сезон возрожденного британского сериала "Доктор Кто". В какой-то степени можно сказать, что это - тоже "конец эпохи", за которой последует большой шотландский исход: проект покидают Двенадцатый Доктор Питер Капальди (правда, его зрители еще увидят в рождественском выпуске), обворожительная Мисси в исполнении Мишель Гомес, а также сценарист Стивен Моффат, ответственный за развитие Доктора с 2009 года. В адрес последнего то и дело сыпались упреки - если безмолвствовали поклонники Доктора, то за критику самоотверженно бралась армия ревнителей литературного наследия Артура Конан Дойля.
Но последние два эпизода - "Будь вечны наши жизни" (World Enough and Time) и "Падение Доктора" (The Doctor Falls), созданные Моффатом, заставляют взять часть обвинений обратно и приятно удивляют неожиданными поворотами сюжетных линий и многочисленными отсылками к обширному наследию, связанному с образами и приключениями первых восьми Докторов.
В них мы видим стремительное (правда, не всегда синхронное, но и на это есть любопытное объяснение) развитие событий на огромном космическом корабле, неумолимо движущемся в сторону гигантской черной дыры. Вскоре после высадки и предварительной рекогносцировки оказывается, что корабль захвачен киберлюдьми с Мондаса - заклятыми врагами первых двух докторов времен "Десятой планеты". Билл, как единственный человек в компании Доктора, разлучается со своими спутниками и становится свидетелем антиутопической картины, разворачивающейся за пределами "госпиталя", в котором отдельных счастливчиков, страдающих от болезней на все более ядовитом и ветшающем урбанистическом этаже-мире, превращают в киберлюдей, иммунных ко всем недугам.
И вновь безнадежную ситуацию спасают силы, явленные в бессчетном количестве произведений мировой классики - любовь и страдание оказываются способны во многом свести на нет старания беспощадного "колдовства", принимающего в данном случае формы изощренной биоинженерии.
Не менее интересна линия с Мисси и появившимся (как черт из коробочки) Мастером. Помимо достаточно запутанной (и до сведения челюстей политкорректой) притчи о том, что пол для антагонистов Доктора - дело непостоянное и меняющееся с последующими воплощениями, зрителей ждет неожиданное развитие образа Мисси, а также весьма элегантное объяснение особенностей их взаимоотношений в реальном времени.
Последний эпизод, с новым прочтением кочующей фабулы "красавицы и чудовища", поражает накалом эмоций и в очередной раз поднимает Двенадцатого Доктора на новые высоты. Отчаяние, обманутость, немощь, потерянность, безысходность и верность долгу - через весь этот калейдоскоп чувств и все круги собственной рефлексии приходится проходить Доктору во время своего падения. Без надежды, без свидетелей и без награды. И то, как Доктор идет на свой последний бой, обнажает в нем глубокую связь с более ранними своими воплощениями (что так часто раздражает и вызывает непонимание у тех, кто начал смотреть "современный сериал", не заглянув в предысторию), делает из него глубоко трагического персонажа, понимающего свою обреченность и, тем не менее, идущего до конца.
В одиночку и врукопашную сражаясь с киберлюдьми, он припоминает свое прошлое, словно бы заново проживая жизнь, со всеми ее победами и поражениями. Смертельным ранением является даже не столб пламени, разрывающий грудную клетку, а реплика "доктора не нужны", ранящая его в самое сердце, ибо брошена она тем, кто никогда ранее не сомневался в человечности обладателя аж двух пламенных моторов. Но, даже сдаваясь, Доктор не делает самого последнего шага к краю пропасти.
Постапокалиптическая картина не дает шансов на сколько-нибудь положительный исход, однако в данном случае помощь подоспевает совсем уж неожиданно. А перед этим, закрывая глаза, Доктор изрекает, что напоследок хотел бы увидеть звезды - типичная поэтическая мечта землян, над которой Доктора так любят подтрунивать, стала, как ни странно, предсмертным желанием Доктора. А также неосознанной мольбой о помощи без малейшего упования на то, что она будет услышана.
Пробуждение Доктора - коллективный призыв всех тех, кто так нуждался в нем все эти годы. Галерея образов, преимущественно женских, сменяющих друг друга, заканчиваются призывом Ривер Сонг. Но даже она не в силах вдохнуть в него жизнь, в отличие от другой личности, чей оклик, по-видимому, может проникнуть в самые глубины сознания. Перед приходящим в себя Доктором проносится вихрь из самых драматичных моментов жизней в Четвертой, Десятой и Одиннадцатой его реинкарнациях.
Доктор уходит. Но в его собственных словах нет хладнокровного мужества Кристофера Экклстона, надрывного отчаяния Дэвида Теннанта и сентиментальности Мэтта Смита. "Доктор, который выжил" (а именно на эту трактовку намекает остроумная визуальная отсылка к Гарри Поттеру) подчиняет свои эмоции силе воли: "Я не хочу меняться!". "Что бы то ни было, я остаюсь", - провозглашает он, понимая всю двоякость своего положения: если он и не сможет остаться в своем текущем обличье, то дать обет следовать своим идеалам ему под силу.
Но зашкаливающий драматизм происходящего был бы попросту неестественен, если бы на смену ему не пришел ироничный британский юмор. Когда Капальди в очередной раз говорит, что он - "тот самый Доктор", таинственный незнакомец его ненавязчиво поправляет и голосом детского врача (и, парадоксально, Аргуса Филча) утешает: ну, полноте, он всего лишь один из многих. И право на такое заявление имеет только… самый Первый, прошедший через все. И протягивающий руку своему собрату.
5