На Кубани выплатят 4,5 млн рублей за пытки подростков в колонии

Осенью 2015 года вопиющий случай в этом районном городке вылился в скандал на всю страну. В Белореченской воспитательной колонии, считавшейся одним из образцово-показательных учреждений ФСИН, 25 ноября был до смерти забит 16-летний подросток, а еще шестеро несовершеннолетних получили травмы различной степени тяжести. Все семеро были осуждены за кражи или разбой и только накануне ночью прибыли в учреждение по этапу. Как и положено, их сначала отправили в комнату дезинфекции, где парни должны были помыться и получить новую одежду. Но не успели они войти в помещение, как на них набросились несколько мужчин в масках и начали жестоко избивать. По версии следствия, делалось это в "воспитательных целях": якобы была получена информация, что новенькие планируют устроить беспорядки.

"Этап будет сложным", - предупредил подчиненных ВРИО начальника колонии Владислав Иванов, дав указание, как следует из материалов дела, отобрать сотрудников охраны "с целью применения в отношении несовершеннолетних осужденных психологического и физического насилия для подавления их морально-волевых качеств". И хотя сотрудники охраны по закону не должны контактировать с заключенными и не имеют права доступа на территорию колонии, их туда беспрепятственно допустили, предварительно выключив камеры наружного наблюдения.

Раздетых догола подростков заставляли приседать, отжиматься, а тех, кто делал это "недостаточно усердно", пинали, в туалете заставляли мыть унитазы, сопротивляющихся окунали в них головой и даже приказывали "мочиться друг на друга". Больше всех досталось 16-летнему Виталию Попу. Рассказывают, что от боли он кричал "За что?" и просил "отнестись по-человечески". После побоев не смог подняться, но "скорую" вызвали лишь под утро. Парень был доставлен в больницу, где спустя несколько часов умер, так и не придя в сознание.

Согласно судебно-медицинской экспертизе, Виталию было "причинено не менее 16 травматических воздействий действующей силы", 11 из них - в область головы и шеи. При этом "каких-либо следов, характерных для возможной борьбы или самообороны, у Попа В. И. не выявлено". Светлана Поп вспоминает, что на голове ее сына не было живого места - она была свернута в сторону, на щеке красовался след от подошвы берца. Если бы не гибель мальчишек, вряд ли бы эта история стала достоянием гласности: шокирующие подробности вскрылись в ходе расследования уголовного дела, возбужденного по факту смерти 16-летнего осужденного. Спустя 10 дней после случившегося задержали исполняющего обязанности начальника колонии и шестерых его подчиненных. Позже появились еще трое подозреваемых.

Почти полтора года продолжалось предварительное и судебное следствие. Резонансное дело слушалось Белореченским районным судом, который 12 мая минувшего года вынес приговор десятерым бывшим сотрудникам колонии. Их признали виновными в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, превышении должностных полномочий с применением насилия и злоупотреблении должностными полномочиями. В зависимости от тяжести содеянного каждый получил реальный тюремный срок - от двух с половиной до 11 лет. Все осужденные также были лишены права занимать должности в системе ФСИН сроком на три года. В настоящее время "надзиратели" и "воспитатели" продолжают отбывать наказание за содеянное.

- Расследование шло достаточно сложно, - признает адвокат потерпевших Александр Попков. - Ведь наутро после инцидента и. о. начальника колонии созвал экстренное совещание, на котором обсуждалось, что надо писать в объяснениях. В них было указано, что осужденный якобы кинулся на сотрудника, потом попытался убежать, упал в коридоре на ступеньки и получил телесные повреждения. Истинные обстоятельства случившегося удалось восстановить при активном участии членов Общественной наблюдательной комиссии Краснодарского края. Их свидетельские показания сыграли большую роль и при вынесении судом решения о выплатах четверым пострадавшим 4,5 миллиона рублей в счет компенсации причиненного морального вреда.

Это решение Белореченский районный суд вынес в конце минувшей недели. Иск был предъявлен к казначейству и управлению УФСИН по Краснодарскому краю. Матери несовершеннолетнего Виталия Попа, умершего от нанесенной ему черепно-мозговой травмы, присудили два миллиона рублей компенсации, оставшемуся в живых, но также получившему серьезную черепно-мозговую травму и попавшему в реанимацию 17-летнему Семену Солодко - один миллион рублей, еще троим потерпевшим подросткам - по 500 тысяч рублей.

- Мы считаем, что государство должно нести ответственность за происходящее с гражданами, когда они находятся во власти государства, - продолжает защитник. - Суд с нами согласился, правда, урезав суммы заявленного иска.

Через месяц после гибели сына Светлана Поп похоронила мужа, сердце которого не выдержало обрушившегося горя. Осиротевшая мать по-прежнему живет в Абинском районе Кубани. Ее Виталику было бы сейчас 18 лет.

- Когда на прошлой неделе я увидела в суде Семена Солодко, поразилась, как он похож на моего сына, - говорит женщина. - Такой же высокий, красивый. Слава Богу, что жив остался, ведь тогда тоже мог погибнуть.

Все выжившие участники того рокового этапа вышли на свободу. Семен вернулся к маме, в Ставропольский край. Недавно ему исполнилось 20 лет.

- Мечтаю собственное дело открыть, возможно, это будет автомойка, - строит планы Семен. - Если получу компенсацию, то потрачу деньги на покупку подходящего помещения и оборудования. О том, что пережил, стараюсь забыть как о страшном сне.

Белореченская воспитательная колония, как рассказали корреспонденту "РГ" в управлении ГУФСИН по Краснодарскому краю, сегодня живет в штатном режиме. Случившаяся в ноябре 2015 года трагедия стала для всех "форменной встряской": помимо 10 бывших сотрудников, фигурантов уголовного дела, 17 человек были уволены по результатам прокурорской и внутриведомственной проверок. Начальником учреждения в течение двух лет был Валерий Шандановин, переведенный на Кубань из Омска, где он возглавлял лучшую в России воспитательную колонию. Недавно он был назначен заместителем руководителя краевого главка.

- Большие усилия были приложены для исправления недостатков, выявленных в работе Белореченской колонии, - говорит он. - Сейчас там создана психологическая лаборатория, воспитанники находятся под постоянным психологическим сопровождением. Параллельно они учатся в средней школе и профессиональном училище, где по выбору могут получить восемь профессий. За время моей работы все 100 процентов осужденных освободились условно-досрочно, и никто из них назад не вернулся. Надеюсь, с приходом в учреждение нового руководства сохранится такая же тенденция.

Хорошо, что урок, что называется, пошел впрок. Плохо, что расплачиваться за это пришлось жизнью и здоровьем подростков. Каждый из осужденных правонарушителей, понятно, не ангел. Но кто дал право обрекать их на смерть и истязания?

Валерий Борщев, один из авторов федерального закона об общественном контроле над местами изоляции, сопредседатель Ассоциации независимых наблюдателей:

- Вынесенное кубанским судом решение действительно редкое явление в российской судебной практике, потому что потерпевшим от пыток заключенным крайне трудно доказать причастность к ним сотрудников исправительных учреждений. Стандартная реакция при подобных обращениях - обвинение в ложном доносе и дополнительный срок наказания. Заключенные это знают, поэтому крайне редко жалуются. Тайное становится явным обычно лишь в случае смерти пострадавшего, как и произошло в Белореченске. Расследование чудовищного ЧП изначально находилось под жестким контролем членов краевой Общественной наблюдательной комиссии. Насколько я знаю, они буквально на второй день прибыли в колонию, встретились с пострадавшими подростками, убедили их рассказать обо всем, не опасаясь возмездия. Выявленные нарушения, а также рассказы ребят, подвергшихся пыткам, по горячим следам были тщательно зафиксированы, после чего переданы в ГУФСИН и Общественную палату РФ. Однако в нынешнем составе кубанского ОНК, мне кажется, практически нет реальных правозащитников, место которых заняли назначенные кем-то удобные "активисты". Причем это печальное явление характерно не только для Краснодарского края, но, к великому сожалению, и для многих других регионов. Сложившаяся ситуация обсуждалась на состоявшейся в Москве встрече независимых наблюдателей. Надеюсь, наша тревога будет услышана теми, от кого зависит принятие решений.