Что написал в письме Сталину вожак комсомола Александр Косарев

Знаком с пятью последними секретарями ЦК ВЛКСМ и еще двух лицезрел в президиумах. А Александра Васильевича, расстрелянного в 1939-м всего-то 35 лет от роду, конечно, не видел. Зато столько слышал. Биография фантастическая даже для тех революционных времен с их неимоверными взлетами и почти всегда расстрельными падениями.

Паренек с московской окраины в девять лет превратился в пролетария. Голыми руками промывал в растворе кислоты заготовки на цинковальном заводе. Чуть не с детства боролся за права рабочих. В 1917 году, спрятавшись под вагонной лавкой, 14-летний Саша бежал на фронт бить наступавшего на Петроград Юденича. Одним из первых вступил в ноябре 1918-го в комсомол. И, заслуженно быстро одолев все ступени, в 1929-м был избран первым секретарем.

И это с тремя классами церковно-приходской школы. Зато школу жизни прошел стремительную. И мало было комсомольцев-добровольцев, которые бы так искренне бились за светлое коммунистическое будущее, как Косарев. Он помогал партии всем, чем только мог, искренне веря целям, поставленным ее вождем товарищем Сталиным. Это Косарев звал своих комсомольцев на трудовые подвиги. Они были главной движущей силой массовых строек, возводили заводы, а потом на них вкалывали. Комсомол отправлял юных, прежнюю жизнь не знавших или заведомо ее презиравших, на борьбу с кулаками. А кому пришлось вместе с партией поднимать колхозы? Косарев запустил с единомышленниками комплекс "Готов к труду и обороне". И, что выглядит уж совсем необычно для биографии пламенного борца, призывал "трудиться производительно, отдыхать культурно".

Главный комсомолец Саша Косарев еще в середине 1920-х придумал название "Спартак" для одной из московских футбольных команд. "Такой был выдумщик, - рассказывал мне создатель спортивного общества "Спартак" Николай Петрович Старостин. - Мы придумали сыграть на параде физкультурников прямо на Красной площади. Но 1936 год. Все боялись доложить Сталину: а вдруг сочтут, что не так. А Косарев трусом не был, любил все новое, доложил. И с разрешения Сталина матч тот "Спартак" сыграл".

У меня о личности Косарева свои воспоминания. Мой отец, работавший до 1939-го в "Комсомольской правде", светился, вспоминая Александра Васильевича. Тот часто захаживал в свою газету. Был знаком со многими журналистами, не только начальниками. Рукопожатие у комсомольского вожака было необычным: рука попадала словно в струпья, оставшиеся после жуткой работы с кислотой.

Папу расспрашивал об искусстве. Отец говорил, что Саша не до конца был согласен с Лениным, считавшим, что "из всех искусств для нас важнейшим является кино". Простой парень отдавал предпочтение балету, бывая на всех премьерах Большого театра. Был знаком со многими солистами и очень поддерживал первую балерину Большого, решившую вступить в комсомол. Ведь до того балет считался сугубо буржуазным. Это Косарев предложил своей молодежной газете проводить праздничные концерты, созывая на них всех знаменитостей. Однажды, как рассказывал отец, Саша вместе с ним вел концерт.

Бывало, прорывалась у Косарева излишняя суровость. Он искренне не понимал, как можно не принимать партией намеченное. И, навещая "Комсомолку", предостерегал ее журналистов: не превращайтесь в гнойнички. Не идите против генеральной линии. Коммунистом Косарев был упрямейшим.

И все равно газета его любила, чуть не молилась. Во всех партийных изданиях уже прошли чистки. Еще в 1936-м многих уволили, а других и расстреляли. Но не тех, кто был под Косаревым. Он берег своих. И даже рискнул написать письмо Сталину, в котором убеждал не трогать честных комсомольцев, преданных партии. Вождь Сашу примечал. Может, потому и "Комсомолку" начали трясти только тогда, когда Косарева в 1938-м арестовали. Смелостью и независимостью суждений вывел из себя кремлевских прихлебателей, настучавших Иосифу Виссарионовичу.

И началось. В молодежной газете возникла страшная примета: если приходят арестовывать и спускают вниз к черной машине на ближнем к кабинету главного редактора лифте, то, значит, расстрел или двадцатка. Если везут на лифте дальнем, к которому тащиться через весь длинный коридор, то "просто" ссылка. Ерунда вроде бы, откуда могло быть известно, кому какую статью и какой срок? Но примета, как ни странно, сбывалась.

А Косарев долго ходил под сталинским мечом. Да, в 1933-м наградили его высшей наградой - орденом Ленина. Да, после убийства Кирова в 1934-м в числе особо доверенных партии лиц состоял в комиссии, расследовавшей все обстоятельства преступления. Но не согласился с теорией заговора, настаивал: убил Сергея Мироновича психически нездоровый человек, страдавший от ревности и одновременно желавший войти Геростратом в историю. Но как-то простили Сашу Косарева, пережил он особо кровавые годы репрессий и даже многих защитил. Но в 1938-м новый нарком Берия, ненавидевший и боявшийся главного комсомольца, припаял ему шпионаж. Доложил Сталину: Косарева завербовали поляки, точно доказано - прямо в зоологическом саду Варшавы. Ничего глупее не придумать, но тот, кто захотел поверить, поверил.

А Косарева долго мучили в тюрьме. Нужно было его признание. Он держался стойко, написал письмо Сталину с просьбой не трогать соратников по комсомолу. Я думаю, что подобная твердость на какое-то время сдерживала и вождя от принятия решения. Но подоспел Берия, убедивший, что Косарев сознался. И его расстреляли 23 февраля 1939 года, когда расстреливали уже совсем немногих.