Чем себя занять поклонникам "Карточного домика" после его закрытия
"Карточный домик" (House of Cards), один из флагманов Netflix, прожив непростую, но весьма яркую экранную жизнь, завершился. Пять лет, шесть сезонов, 73 эпизода - и огромная толпа поклонников по всему миру, несмотря на его сугубо американскую специфику, остававшихся с шоу даже в темные для него времена. А ставшие последними для проекта месяцы иначе и не назовешь.
Что касается американской специфики, так с "Карточным домиком" было не всегда. Запущенное в 2013 году шоу Netflix стало переделкой на звёздно-полосатый лад одноименного британского мини-сериала, вышедшего в 1990-м. А тот, в свою очередь, был экранизацией Майкла Доббса, впоследствии принимавшего участие в создании ремейка.
Как это часто бывает, заокеанская версия "Домика" некоторое время прямо следовала за оригиналом, а потом резко сворачивала в сторону. Несмотря на то, что в английской экранизации романа всего четыре серии, а в нетфликсовской адаптации (в дебютном сезоне) - целых тринадцать, сюжет последней мало чем отличается от первой, являясь, скорее, своего рода расширенным вариантом.
Сериал BBC, конечно, куда ближе к книге, но и с ней имеет значительные расхождения. Фрэнсис Уркхарт, островной предшественник своего тезки, единомышленника и коллеги Андервуда, в телевизионном формате выведен еще более отвратительным типом, чем у Доббса, страдает массой пороков и в значительной степени более беспринципен.
Это сказывается и на финале первой части, который авторы мини-шоу изменили, что позволило без ненужных переигровок и лишних движений экранизировать два книжных продолжения. В 1993-м вышел "Ход королем" (To Play the King), еще через два года - "Последняя игра" (The Final Cut), где старина Фрэнк продолжил вести себя как последняя скотина и таким образом добиваться своего. Среди его достижений уже не только премьерское кресло, но и смещение с трона самого короля.
Доббс, кстати, в первую очередь - не писатель, а политик, работавший в команде Маргарет Тэтчер еще до её победы. Причём был там не кем-нибудь, а главой штаба. И потрясающие воображение бесчеловечные черты характера, присущие Уркхарту и Андервуду, на самом деле имели вполне реального обладателя. Точнее - реальную обладательницу. О которой сам Доббс вспоминает с нескрываемой неприязнью. И наверняка с восторгом принял провокационную сцену похорон Мэгги в телевизионном развитии своего произведения, появившуюся в эфире за годы до реальной смерти "Железной леди".
В многосерийке Netflix, спродюсированной Дэвидом Финчером, главный герой оказывается еще более порочным и грешным, чем его книжный и экранный предки с Альбиона. Порочность эта, впрочем, порой демонстрируется чрезмерно "в лоб", в чем знающие толк в изощренной подлости и обаянии зла англичане совершенно не нуждались. Холодная улыбка Вестминстерской рептилии с рыбьими глазами производит ничуть не меньший эффект, чем гомосексуальный шок-контент, которым американцы эпатируют зрителей. Впрочем, если говорить о сексе, BBC в своё время тоже сделал свой продукт заметно "грязнее", чем был исходный материал.
Вообще три английских сериала представляют собой отличный способ провести досуг - ничем не хуже первых двух сезонов ремейка, которые остаются лучшим, что мог предложить Netflix. Особенно учитывая то, во что превратился и так катившийся под откос и стремительно набиравший обороты бредовости проект к финалу шестого сезона. Его - помимо, само собой, увольнения Кевина Спейси - безнадежно испортило упёртое и прямолинейное следование набившим оскомину всепроникающим феминистским трендам и внешнеполитической конъюнктуре с отчётливым клюквенным привкусом. Чтобы его перебить, лучшего средства, чем роман Доббса, полный увлекательных и изложенных знающим человеком подробностей, и снятый на его основе сериал, трудно найти.
Оригинал текста читайте на сайте "Года литературы"