Эта песня забыта. Нет даже ни одной ее записи. А в первую военную осень песня "В бой за красную столицу, москвичи!" была одной самых популярных строевых песен в осажденной Москве. В середине октября 1941 года ее можно было услышать на улице Горького и на Садовом кольце, на Малой Бронной и в Сокольниках - везде, где проходили полки ОМСБОНа - отдельной мотострелковой бригады особого назначения.
В БОЙ ЗА КРАСНУЮ СТОЛИЦУ, МОСКВИЧИ!
Авторы слов: Семен Гудзенко, Юрий Левитанский
Поется на мелодию песни "Бригантина", написанной в 1937 году студентами Павлом Коганом, Георгием Лепским, Евгением Аграновичем и Борисом Смоленским.
Звери рвутся к городу родному,
Самолёты кружатся в ночи,
Но врага за каждым домом
Встретят пулей патриоты-москвичи.
Слышен гул орудий отдаленный.
Самолёты кружатся в ночи.
Шаг чеканят батальоны.
В бой за красную столицу, москвичи!
Мы за все сполна ответим гадам,
Отомстим за наши города.
Нет патронов - бей прикладом,
Чтоб от гада не осталось и следа!
Наша слава вспоена веками,
В песнях слава воина жива.
На последний бой с врагами
Поднимается рабочая Москва.
17 октября 1941
Бригада особого назначения
Бригада была создана в июле-августе 1941 года для диверсионных операций в тылу врага. Ее отряды формировались на стадионе "Динамо". Отбор в диверсанты-разведчики был исключительно строгим. Требовались не только серьезная физическая подготовка, выносливость, но и психологическая устойчивость, развитый и гибкий интеллект, знание языков, способность к быстрому обучению. За три месяца курсантам предстояло освоить годичный курс подготовки бойца-универсала, включавший овладение приемами рукопашного боя, изучение отечественного и трофейного оружия, радиосвязи, вождения всех видов транспорта - от мотоцикла до танка и самолета.
Занятия проходили в бывшем пионерском лагере в глухом углу Подмосковья.
16 октября 1941 года, когда Москву охватила эпидемия паники и ветер носил по улицам обрывки секретных документов, а ответственные работники, набив барахлом автомобили, рванули из столицы, ОМСБОН был поднят по тревоге. Командующий Московским военным округом генерал-лейтенант Артемьев приказал сосредоточить полки ОМСБОНа на важнейших участках города.
Совершив марш-бросок до ближайшей станции в полном боевом снаряжении, омсбоновцы погрузились в пригородные электрички и через пару часов были на Комсомольской площади.
Один из бойцов вспоминал:
"Было темно, сеял дождь, по Комсомольской площади суматошно сновали тени, вдоль Садового кольца тянулся конный обоз какой-то дивизии. Мы пришли на Пушкинскую и рядом с домом, где сейчас кафе-молочная, устроили привал. Командиров вызвали к начальству. Мы забились в подъезды и дремали. Командиры возвращались, строили свои отряды и уходили. Пришел, наконец, и наш черед. Нам предстояло поселиться в школе на Малой Бронной. Еще утром в школе велись занятия. На стенах в классах - географические карты, на грифельной доске - не стертые формулы. Политрук предупредил: положение Москвы крайне опасное, отдыхать, не раздеваясь и не разуваясь... Он еще что-то говорил, но мы уже ничего не слышали - спали на полу между партами..."
Приказ: сочинить песню!
ОМСБОНу была поставлена задача нести комендантскую службу, пресекать мародерство и панику в столице. Сам внешний вид бойцов должен был внушать населению: в Москву враг не войдет. Все передвижения по улицам - строем и с песней. Песен не хватало. Довоенные были слишком бодряческие или слишком лирические, плаксивые.
Эмиль Кардин, омсбоновец из числа студентов-ифлийцев (это студенты Института философии, литературы и истории), вспоминал:
"Я проснулся от света, ударившего в глаза. Надо мной с карманным фонариком в руке склонился политрук.
- Товарищ боец, товарищ боец, вставайте, надо немедленно написать песню.
- Какую песню? - оторопело переспрашивал я.
- Патриотическую. Про Москву. Приказ командования.
- Я не умею сочинять песни.
- То есть как не умеете? - теперь уже политрук был ошарашен. Он, видно, успел доложить, что у него имеются специалисты по части песен, а тут "не умею". - Раз приказано, должны уметь.
- Вы не того разбудили, - оправдывался я, - вон спят красноармейцы Левитанский и Гудзенко. Это по их линии..."
Левитанский и Гудзенко - однокурсники по литфаку московского Института философии, литературы и истории имени Чернышевского. В учебной роте курантов ОМСБОНа Сарио Гудзенко (Семеном он станет позднее, после публикации первых стихов) был командиром отделения, первым номером пулемета Дегтярева, Юрий Левитанский - вторым номером.
Вчерашние студенты не подвели своего политрука и к утру написали песню "В бой за красную столицу, москвичи!". За музыкальную основу взяли "Бригантину" - самую популярную довоенную студенческую песню, придав мелодии более маршевый ритм. Вместо "Во флибустьерском дальнем синем море бригантина поднимает паруса" - "На последний бой с врагами поднимается рабочая Москва...".
С новой песней омсбоновцы трижды в день шагали в столовую с Бронной, где они квартировали в местной школе, на улицу Горького. Как вспоминал Илья Давыдов, врач батальона 2-го полка бригады особого назначения, запевалой обычно был боец Вася Краснушкин.
Один отряд обедал у Центрального телеграфа, другой - на улице 25-го Октября. "Однажды, - вспоминал Эмиль Кардин, - когда поравнялись с Моссоветом, не предваренная сиреной, просвистела бомба. Рванула на мостовой между телеграфом и диетическим магазином. Вместо очереди - перед магазином стонущее кровавое месиво..."
Песня затихла, строй рассыпался - ребята побежали к раненым, к тем, кого еще можно было спасти. "Не мы подошли к фронту, фронт подошел к нам, обдав тяжким своим дыханием. Немцы в любой час могут ворваться в Москву. Если ворвутся, нам защищать улицу Горького..."
Мы за все сполна ответим гадам,
Отомстим за наши города.
Нет патронов - бей прикладом,
Чтоб от гада не осталось и следа!
Что происходит на свете? А просто война
Для Гудзенко и Левитанского, живших до войны в одной общежитской комнате, это был далеко не первый песенный опыт. Однокурсники вспоминали, что на лекциях друзья "варганили песни бригадным методом". Многие их сочинения были напрочь забыты и самими авторами, от некоторых осталось по куплету. Вот финал довоенной "Лирико-оборонной песни":
...Но меня зовут мортиры,
Но меня труба зовет,
А соседи из квартиры
Собирают пулемет.
Летом в учебном лагере под Москвой Гудзенко и Левитанский написали песню "Добровольно в строй мы стали..." - на мотив старой красноармейской песни "Школа красных командиров". В сентябре - песню о защитниках Одессы, которую ребята, подражая Утесову, затягивали после полевых занятий:
О, Одесса, жемчужина у моря!
О, Одесса видала много горя!
И коль Одесса говорит,
Одесса победит!..
В феврале 1942-го Гудзенко был тяжело ранен. Выжил, прошел всю войну как военный корреспондент. Умер в 1953 году - сказались ранения и контузии. Ему было всего 30 лет.
Левитанский тоже стал военным корреспондентом. Синявинские болота, Украина, Бухарест, Братислава. Боевой путь закончил в Праге. Надолго пережил своего друга.
Его песню из фильма "Москва слезам не верит" знают все. Мне почему-то кажется, что она - родом из 1941 года, когда омсбоновцы гулко печатали шаг по свежему снегу московских улиц.
- Что происходит на свете? - А просто зима.
- Просто зима, полагаете вы? - Полагаю.
Я ведь и сам, как умею, следы пролагаю
в ваши уснувшие ранней порою дома...