"Офицер и шпион": один из самых громких судебных процессов в истории
Тем временем на должность начальника разведывательного бюро - того самого причем, которое ранее представило указывавшую на вину Дрейфуса (опять же, якобы) ключевую улику, - назначают полковника Жоржа Пикара. Ознакомившись с вверенным ему учреждением, он находит его шарашкиной конторой, функционирующей как бог на душу положит: бюрократия, разгильдяйство и никакого порядка. И вскоре начинает подозревать, наталкиваясь на многочисленные нестыковки, что Дрейфус, вероятно, невиновен.
Тут надо сказать, что так называемое "дело Дрейфуса" в свое время имело резонанс огромнейший, гремело на всю Европу. И последствия также имело огромнейшие. Суд над О. Джей Симпсоном рядом не валялся - мелкая бытовуха в сравнении. Возьмите любого известного французского деятеля культуры, писателя, художника или мыслителя тех лет, хоть Жюля Верна, хоть Ренуара, хоть Дега, хоть Пруста, хоть кого - и он будет либо дрейфусаром, либо антидрейфусаром. Общество раскололось, угроза гражданской войны нависала над головами, учинялись погромы, бретеры из обоих лагерей бились насмерть. И уж явно весь сыр-бор разгорелся не потому лишь, что французам поголовно стало жалко (или наоборот - Жюль Верн был за расстрел, например) бедного Альфреда Дрейфуса.
Притом в кинематографе столь значительные события должным образом никак доселе не освещались. И вот, наконец, Роман Полански взялся это исправить, сняв фильм "Офицер и шпион", с которым съездил в Венецию, собрал там охапку наград и искупался в овациях. Сознательные француженки, правда, вознамерились было обломать Полански всю малину, призвав картину бойкотировать - в свете приписываемых ему грехов, что немного иронично, учитывая контекст, - и предсказуемо ничегошеньки не добившись. Но кому это, в конце концов, интересно.
Полански закрутил повествование вокруг Жоржа Пикара, сыгранного Жаном Дюжарденом, а номинально осевой фигуре истории, Альфреду Дрейфусу, отвел роль чисто эпизодическую. Хотя Луи Гаррель, оную воплотивший, в доставшиеся ему считанные минуты старается вовсю и усердно демонстрирует лицом, что положено: твердое, но сдержанное негодование, мученичество, чуть надломленное достоинство после реабилитации.
А пока Дрейфус мученичествует, Жорж Пикар добивается установления справедливости. Происходит это в формате душного (несколько раз герой нервно и тщетно пытается открыть форточку - о какая метафора!) шпионско-политического детективного расследования. Пикар тянет за ниточку, и ниточка приводит его в кабинеты гораздо более высокопоставленных чиновников, вплоть до министра, и всюду ему чинят препятствия и настоятельно советуют меньше знать, чтобы крепче спать.
Дюжарден мастерски облекает себя в образ неутомимого правдоискателя, как Аль Пачино в "Серпико" или как Мерил Стрип в "Силквуде", готового восстать против коррумпированной прогнившей системы, частью которой он сам является. С той разницей, что Пикар действует еще и вопреки собственным взглядам, поскольку в определенном смысле он стоит на позициях антидрейфусаров и не раз это подчеркивает, когда его о том спрашивают. Но все равно упрямо ходит по инстанциям, сует доказательства, стойко держит ответные коварные удары от дрожащих за свои теплые кресла мерзавцев (любовная линия как раз для этого введена), потому как молодец и истина ему дороже всего.
На территории вот такого угрюмого триллера, будто обреченного на неутешительную развязку - а развязка, если посмотреть, к чему все это социальное напряжение, которое расцвело на почве дела Дрейфуса, в итоге привело, и впрямь не хэппи-энд, - а также в жанре судебной драмы, куда "Офицер и шпион" заворачивают позднее, Роман Полански чувствует себя превосходно. Даром что 86 лет человеку, чуть меньше, чем Клинту Иствуду, чей недавний фильм с "Офицером и шпионом" во многом перекликается, кстати.
Однако "Офицера и шпиона" правомерно отнести, помимо указанных, к жанру true crime. К жанру, находящемуся сейчас на подъеме: успехи "Американской истории преступлений", "Побега из тюрьмы Даннемора" и "Притворства" красноречиво о том свидетельствуют. И жанр этот в нынешнем его состоянии подразумевает глубочайшее погружение во все детали, подчас щекотливые и неудобные, реальных громких историй, заслуживающих тщательной ревизии. К коим дело Дрейфуса, безусловно, принадлежит - уж там-то деталей этих на целый сериал наберется.
Полански же старательно избегает расширять масштаб своего повествования, выходя за пределы коридоров власти и залов судебных заседаний, лишь когда иначе совсем нельзя. Как в случае с публикацией знаменитого письма Эмиля Золя "Я обвиняю", давшего фильму оригинальное название. Из-за этого у неподготовленного зрителя может сложиться неверное впечатление, что дело Дрейфуса - не более чем пример вопиющего произвола, жертве которого не посчастливилось оказаться не в том месте, не в то время и быть объектом предвзятого отношения со стороны многих обывателей.
Последнее обстоятельство фильмом не то чтобы умалчивается, оно подается как неприятная данность, не сильно влияющая на общую картину и на сюжет, где речь идет о заговоре должностных лиц, связанных круговой порукой, с целью замять чудовищную ошибку. Тогда как в действительности все на несколько порядков сложнее, и шумиха, поднявшаяся горой над всей Францией из-за мелкого штабиста, имела целый комплекс причин.
Но чтобы досконально разобраться в этих причинах, попробовать докопаться до сути - отчего ж полстраны в одночасье так невзлюбили какого-то совершенно им незнакомого соотечественника? - неминуемо потребуется озвучить, что олицетворял собой в глазах сограждан Дрейфус, и тем самым затронуть одну крайне скользкую тему - пожалуй, наиболее скользкую из возможных. И трудно Романа Полански упрекнуть в том, что он предпочел максимально сдержанный подход, оставив множественные недосказанности и сгладив почти все углы. Пожалуй, так оно и к лучшему.