"Остров фантазий": мечта сбывается порой не та

Контора Blumhouse - это такой Disney от индустрии фильмов ужасов: у них и название тоже происходит от фамилии основателя, и своя успешная киновселенная есть, и ремейками хитов прошлых лет частенько промышляют. На этой неделе в российском прокате сразу две перепевки от Blumhouse, одна - классического романа Герберта Уэллса про Человека-невидимку, вторая - куда менее значительного произведения, сериала "Остров фантазий".

"Остров фантазий" шел на американском телевидении в конце 70-х - начале 80-х, а затем был ненадолго перезапущен в конце 90-х (тот перезапуск старожилы должны помнить, его у нас по "РТР" крутили). В каждой серии на райский остров посреди океана прилетали несколько человек, выложивших какую-то сумму за путевку, чтобы воплотить свои заветные фантазии. Кому внешность модельную, кому любовь, кому чего. И загадочный мистер Рорк (Рикардо Монтальбан, в первом ремейке - Малкольм МакДаэулл), управляющий острова и отеля на нем, а по совместительству мудрый добрый волшебник, фантазии воплощал. Естественно, не без подвоха. Но таким образом, чтобы подвести к нравоучительной морали, которая формулируется приблизительно как "если вы чего-то желаете, не факт, что это именно то, чего вы действительно желаете".

Новый ремейк начинается так, как будто это удлиненный эпизод сериала - а первые два эпизода оригинального сериала как раз и были полнометражными. Остров, самолет, пачка туристов, мистер Рорк весь в белом. Девушка жаждет отомстить бывшей однокласснице, которая над ней люто издевалась. Атлетичного сложения парень мечтает побыть настоящим солдатом. Два раздражающе жизнерадостных брата - один азиат, второй белый (сводные) - хотят "всего". И еще одна женщина страсть как жалеет, что пять лет назад не согласилась на предложение руки и сердца.

Мстительную девушку подстерегает наиболее предсказуемый подвох. Она спускается на лифте в мрачное помещение, где за стеклом привязана к стулу ее давнишняя мучительница. Перед стеклом установлен пульт с кнопочками, по нажатию на которые активируются различные истязания, от обычных, физических, до куда более изощренных. Девушка довольна, клацает, смотрит, радуется. Думает, все понарошку. Но потом вдруг догадывается, что не понарошку. А после очередного нажатия приходит мускулистый маньяк с набором блестящих острых инструментов.

Данная линия - условно осевая. Она одновременно больше всего похожа на хоррор (пусть бы и с рейтингом PG-13) и на типовой эпизод сериала. По крайней мере, кажется, что какой-то жизненный урок из нее можно вынести. В духе "месть - это плохо". Кажется примерно до того момента, пока линия не пересекается с остальными, что на первый взгляд соответствует канону - в прежних версиях фантазии и правда, бывало, перетекали одна в другую. Однако здесь они взаимосвязаны меж собой сразу все, в том числе и та, где фигурируют злые русские и некто Калашов, и та, где про любовь.

Ведь Джейсон Блум не любит, когда все просто и понятно. Надо чтобы было сложно и запутанно. Чем сложнее и запутаннее, тем лучше. А наиболее эффективный способ сделать простое и понятное сложным и запутанным, как известно, - это попытаться объяснить то, что объяснений не требует. Например, воплощение фантазий. Вроде бы какая разница, как оно работает, не в том суть-то. Но нет, погодите. Давайте разберемся. Добрый волшебник - слишком банально. Другое дело - магический артефакт, невесть откуда взявшийся и зачем-то плодящий армию бессмертных андроидов с черной жидкостью внутри, которая вытекает у них из лопающихся глаз. Это, конечно, ничего не объяснит, зато будет сложно и запутанно, как и требуется.

Режиссер "Острова фантазий" Джефф Ладлоу к описанному способу уже прибегал в своем предыдущем фильме - "Правда или действие", также спродюсированном Блумом, и фильм тот окупился около тридцати раз, так что и теперь Ладлоу двинулся тем же путем. Галопом, опрометью, в дебри околесицы. В подобной манере иногда творит Кристофер Нолан, но он умеет при этом сохранять умное выражение лица, заговаривая зубы серьезными псевдонаучными выкладками: нужно пробраться на десятый уровень сна, чтобы трам-пам-пам, так как тыр-пыр-восемь-дыр, иначе всему конец.

Подход Джеффа Ладлоу никаких трам-пам-пам и тыр-пыр не подразумевает, Джефф Ладлоу не зубы заговаривает, а маскирует зияющие дыры красочными картинками. Перестрелка солдат со злыми русскими, обгорелый ходячий труп, маньяк из слэшеров, доппельгангер из воды и все, на что еще хватит воображения, выдается вместо ответов на любые возникающие по ходу действия вопросы. Которых бы, наверное, и не возникало или возникало бы не так много, если бы не стремление и от оригинальной концепции далеко не отойти, и фантазий напридумывать разных, и объединить их общей фабулой, и хоррор куда-то присобачить, и ряд этических дилемм рассмотреть, и все это герметично упаковать в сравнительно короткий хронометраж.

Потому неудивительно, что развязка воспроизводит разом клише детективного жанра и окончание бородатого анекдота, а продираться к ней приходится через луковые наслоения фантазий, которые заключены в фантазиях внутри фантазий, и структура этой системы обусловлена тем, что ну вот так потусторонняя сила все устроила. Пожалуй, никто еще за всю историю так не издевался над архетипичным сюжетом про непредвиденные последствия желаний, а ведь его этот сюжет только не эксплуатировал и в хвост и в гриву. Притом Ладлоу и Блум ухитрились лишить его однозначной дидактической ценности, что вообще-то не фунт изюму, это ж постараться надо. В своем роде достижение, чего и говорить, выдающееся.

2