10 августа этого года Вениамин Смехов отмечает 80-летний юбилей. И книга "Жизнь в гостях" - своеобразный отчет или рассказ о 80 годах его жизни. События в книге начинаются в 1940 году, потом в ней можно будет прочесть воспоминания о войне: глазами ребенка и по рассказам родителей. Отец Вениамина Смехова прошел всю войну и вернулся живым в чине гвардии капитана. Далее в книге - рассказ о Щукинском училище времен "оттепели", затем ценные главы о Таганке.
С 1990-х годов начинается, собственно, жизнь в гостях, которую описывает автор: работа в разных странах - оперные постановки в Германии, Чехии и Голландии, драматические - в США и в Израиле. Поездки по миру - Европа, Америка, Австралия. И попытка рассказать про сегодняшний день и осмыслить его. Всего в книге 8 глав, каждая их них охватывает десятилетие - 1940-е, 1950-е и так далее. Для "РГ" автор выбрал самый последний рассказ в последней главе книги "2010-е". Отрывок из него - публикуем.
***
"Я дописываю книгу "Жизнь в гостях", а все три моих спектакля - "Флейта-позвоночник" в Театре на Таганке, "Пастернак" в "Гоголь-центре" и "Иранская конференция" в Театре Наций отменились в марте, в апреле, отменились в мае и переносятся на будущее. Происходит пандемия, и вирус отодвинул другие тревоги на всем земном шаре. Мы с женой сидим дома - то есть, в самоизоляции, то есть, в Болдино, извините за высокопарность… И я вспоминаю…
...Важное событие в моей жизни произошло по воле Виктора Рыжакова, поразительного режиссера и человека, которого не обременяют ни почет, ни успех. Он позвонил и позвал в интереснейшую работу в Театре Наций по пьесе "Иранская конференция" Ивана Вырыпаева - и назвал актеров-соучастников… Мне очень захотелось по-честному испугаться: интель-пьеса, без сюжета, девять монологов, и с кем соревноваться? С моими любимыми, прекрасными артистами, которыми я всегда восхищался в кино и в театрах? Но перспектива куражная, она не позволила отказаться: попробуем! Тем более делить роль 90-летнего дирижера Паскуаля Андерсена со Славой Любшиным! Смешно сказать, 55 лет назад Любшин играл в "Герое нашего времени" на "Таганке" роль от Автора, а когда через год ушел в кино, Любимов передал эту роль мне. Теперь круг замкнулся.
Мудрый Рыжаков хорошо знает актерскую природу. Много месяцев подряд шли репетиции у каждого исполнителя - без партнеров. А когда все как будто окрепли в своих монологах, режиссер соединил нас за круглым столом. К моей радости, Виктор Анатольевич, хоть и мхатовский профессор, но актерское образование получил в Щукинском училище. Напомню: если по заветам Станиславского актер реалистически проживает "жизнь человеческого духа роли", то у Вахтангова актер играет на сцене, сохраняя отношение к образу, в контексте фантастического реализма. Пробуя разные подходы к роли Дирижера, мы с Рыжаковым говорили "на одном языке", мне доставляло удовольствие "прикидываться" разными типами, и я сам полюбил моего чудака, мудрого старика-музыканта, который вышучивает всю предшествующую говорильню спикеров конференции, но в конце монолога резко меняет тон и грустно, даже зло, делает вывод - от себя. То есть, от меня.
Мой рискованный, по сути, трюк поддержали реакции и режиссера, и великолепных актеров-партнеров: Евгения Миронова, Чулпан Хаматовой, Ингеборги Дапкунайте, Авангарда Леонтьева, Алексея Верткова и Ксении Раппопорт… Когда гениальная Ксения на первых прогонах стала в образе героини отчаянно заикаться - и натурально, и артистично - я сказал ей, что восхищен эффектом слияния смешного и трагического в ее образе, а она ответила, что это я своим чудаком Дирижером спровоцировал ее на эксцентрику!
Нынешняя пандемия сделала пророческими слова вырыпаевской пьесы о том, что мир давно находится в одной лодке. Правдиво и то, что почти все выступающие на воображаемой конференции не могут оторвать тревоги за мировую цивилизацию от своих личных проблем - и очень по-человечески сворачивают разговор на себя. Спектакль - отважный эксперимент: полтора часа к микрофону подходят умнейшие датские "принцы" от науки, литературы, журналисты и говорят, говорят… А публика напряженно слушает, лишь два-три человека иногда покидают зал, вымирая от персональной скуки.
Для Виктора и руководителя театра Евгения Миронова состав актеров отбирался очень взвешенно: "Это спектакль-акция о том, о чем мы, может быть, молчали или не хотели говорить. Мы хотим задать тон и положить начало этому разговору, потому что сейчас - самое время". Слова Жени Миронова точно попадают в нашу компанию лиц. За год жизни "Иранской конференции" мы сделались близкими людьми, завели свой чат и по WhatsApp общаемся по рабочей тематике, а какой ливень поздравлений грянул в день моего рождения, как и каждому - в свой день! Соседи по гримерке - Гарик Леонтьев и Илья Исаев. Гарик - мой старинный приятель и классный актер, с ним ведем задушевные мемуары: об Олеге - Лёлике Табакове, о "Современнике" 1970-х годов, о Володине, о Волчек, Евстигнееве… Илья Исаев - играет ту же роль, что и Гарик, а он был блестящим Калабушкиным в моей постановке пьесы "Самоубийца" у А. Бородина в РАМТе.
Зимы ждала, ждала природа"… вот вам: Москва в снегу! А играем "Иранскую конференцию" в здании Малого театра. Всем - на второй этаж, мне (и Любшину) - пышно-портьерная гримерная Ермоловой! Витя Рыжаков со мной - о первой встрече с его внезапной новостью, с его теперь "Современником". О Щукинском, о Евгении Рубеновиче Симонове + ГИТИСе и Каме Гинкасе - всерьез. С Женей Мироновым - о нашем с Глашей громадном впечатлении: "Дядя Ваня" в Театре Наций, 26 декабря: проняло! Чувственно-сострадательное существо Войницкий, не самоубийца - под самообороной острой иронии. А Ингеборга сегодня раскувыркала публику! Ксюшу Раппопорт призвал к портрету М.Н. Ермоловой и сфотографировал: древневеликая - на фоне младовеликой! Актеры: "Стой! Стой! И я хочу!" И все защелкали Ксюшу Ермолову!".
Играя на сцене легендарного Малого театра, доверху переполненного современными зрителями, я сделал скромное открытие. Я так горячусь в монологе, веселя себя и всех вокруг иронией над наивностью упований говоривших молодых "датчан", потому что музыка для моего 90-летнего гения-дирижера - это единственная правда и правота в этом запутанном мире людей, потому что она - спасительная сказка. А фамилию хитрый автор мне присвоил "Андерсен"… Для прощания с любезными читателями сгодятся заключительные слова моего героя: "…наша жизнь не станет реальнее, а все также будет являться тем, чем она является для подавляющего большинства… трагикомической ошибкой о важности своей свободы и паническим страхом перед взрывом бомбы в метро".
Храни нас, Боже, коли сами не можем…