В канун 80-летия начала блокады Ленинграда в России представили книгу петербургского историка Владимира Барышникова "Маннергейм и Советский Союз", где на основе архивных документов и фотографий развенчивается один из мифов Великой Отечественной войны.
Он широко растиражирован и касается будто бы трепетного отношения финской армии и ее главнокомандующего к северной жемчужине на Неве. Между тем, доказывает российский историк, финский маршал замкнул кольцо блокады с севера и собирался принять самое активное участие в планах Гитлера "овладеть Ленинградом и сровнять его с землей".
Образ Маннергейма будоражит общественное сознания с начала 90-х годов минувшего века. Ему ставили памятную доску, а потом ее снимали. Те, кто представляет финского маршала умелым и благородным военачальником из "бывших", забывают, что он был верным союзником Третьего рейха. "Союз Маннергейма с Гитлером поражает глубиной и персональной близостью", - заявила на презентации книги руководитель Института внешнеполитических исследований и инициатив Вероника Крашенинникова. Она пообещала выложить на своем Телеграмм-канале видео-ролик, сделанный на основе германского пропагандистского фильма о визите Гитлера к финскому маршалу в июне 1942 года на 75- летие. "В самый острый момент войны фюрер выезжал за рубеж всего один раз: к Карлу Маннергейму. Конечно, юбилей был только поводом. Гитлер прибыл с маршалом Кейтелем и свитой своих генералов обсудить планы овладения Ленинградом", - подчеркнула Крашенинникова.
Кадры этой встречи, как и другие, например, об ответном визите в ставку фюрера, представлены и в книге Барышникова, который всю жизнь занимается общей историей Финляндии и Советского Союза, прекрасно владеет финским языком. В СССР не принято было затрагивать историю темных сторон отношений с соседней страной, поскольку дружили. Поэтому с перестройкой как будто прорвало плотину. Вакуум сразу же заполнился, и не всегда качественной литературой. Вышло колоссальное количество работ о маршале, например, "Маннергейм и лошади" или "Маннергейм и женщины". О Маннергейме в Санкт-Петербурге или в Польше. Объективно такие книги превзошли своим количеством настоящие научные публикации. И породили культ финского маршала. Но в тени остались самые серьезные вопросы. Например, об идее Великой Финляндии, которая породила очень жестокий оккупационный режим в Карелии.
"Русское население изолировалось и уничтожалось: Великой Финляндии было нужно жизненное пространство, и русские на этой территории не предусматривались", - рассказывает историк.
В его книге можно познакомиться с одним "говорящим" и относящимся к самому началу Великой Отечественной документом. Это приказ, подписанный маршалом о начале наступлении финской армии в Карелии от 10 июля 1941 года. К нему прилагается и черновик с личной правкой Маннергейма. К слову, этот приказ вызвал скандал в Финляндии, потому что об имперских идеях маршала не знал даже президент страны. Сам стиль говорит о далеко идущих планах: "Свободная Карелия и Великая Финляндия мерцают перед нами в огромном водовороте исторических событий… Солдаты, та земля, на которую вы вступаете, святая земля. Ваши победы освободят Карелию, ваши дела принесут Финляндии великое и счастливое будущее".
Как же осуществлялось задуманное? "К началу декабря 1941 года финнам удалось оккупировать две трети территории Карелии. И на три года был установлен очень жестокий оккупационный режим. Все приказы по его функционированию отдавал Маннергейм, - вступает в разговор директор Института истории, политических и социальных наук Петрозаводского государственного университета Сергей Веригин. Он приводит малоизвестные в России факты. Например, что в Карелии осталось 86 тысяч населения. По переписи, которую провели скрупулезные оккупанты, примерно 50 тысяч русских и 36 тысяч финнов. На этой территории было создано более 100 мест принудительного содержания: 14 концлагерей для гражданского населения, в том числе, в Петрозаводске, 34 трудовых лагеря, 44 лагеря для военнопленных, 10 тюрем и т.д. "То есть фактически вся оккупированная Карелия представляла собой концентрационный лагерь, который создавался по чисто этническим признакам. Идея Маннергейма была в том, чтобы создать этнически чистое государство", - говорит Веригин.
По данным финской стороны, в этих лагерях погибло около трех с половиной тысяч человек, однако у российских историков к этой цифре большой вопрос. По разным оценкам, она должна быль увеличена как минимум в два раза.
А для русских, добавил директор Фонда "Историческая память", научный сотрудник Института российской истории РАН Александр Дюков, был создан специальный режим: то есть даже в концлагере они должны были существовать отдельно от остальных.
Георгий Кучков, заместитель председателя правления Российского исторического общества, президент Фонда "Связь эпох":
- Я бы хотел сказать о парадоксах современного исторического сознания. В 90-е годы, когда обрушилась советская идеология, начали всплывать многие факты, которые замалчивали в советское время, возник целый ряд исторических мифов. И Власова пытались оправдать, и Краснову памятник пытались поставить… Действия против советской России и СССР, против страны замалчивались и уходили из общественного сознания. Гораздо важнее было высказать, что Краснов сделал для казачества, как Маннергейм служил в императорской армии и т.п. И сейчас этим пользуются не только авторы, которые пытаются заработать на "жаренном", но и историки, которые находятся в плену у собственных идей и не хотят видеть факты. Есть, к примеру, книги о Маннергейме, в которых он оказывается не то, что союзником Сталина, а его агентом. К сожалению, у нас научно-популярных книг очень мало. Поэтому так важна книга Барышникова.