Тема с экономистом Александром Сафоновым: Ждет ли нас всплеск безработицы
Санкции и уход крупных брендов затронут 8 миллионов человек
Министр труда и соцзащиты Антон Котяков полагает, что нынешней осенью обстановка с безработицей ничем не будет отличаться от 2021 года. Глава минэкономразвития Максим Решетников, напротив, именно осенью ожидает роста безработицы. Кто из них излишне оптимистичен, а кто излишне пессимистичен?
- Разница в прогнозных оценках между минтруда и минэкономразвития связана с разными методиками оценки состояния рынка труда. Минтруд строит свою модель прогнозирования из данных служб занятости о заявленных организациями размерах предстоящих увольнений, динамики численности официально зарегистрированных безработных. Это прямой счет. А минэкономразвития исходит из ситуации, которая связана с падением ВВП, снижением объема потребительского спроса и разрушением экономических связей. Это более сложный анализ, и у минэкономразвития данных больше. Кроме того, службы занятости не могут получить сведения о предстоящих увольнениях, например, с малых предприятий. Они не обязаны, да и не имеют такой практики - планировать кадровую политику. Они действуют ситуативно. А на малых и средних предприятиях работают миллионы. Поэтому реально службы занятости могут своим мониторингом охватывать не более 33 млн человек из почти 72 млн. Главное изменение на рынке труда вызвано тем, что из России массово уходят иностранные компании. Санкции и уход крупных брендов затронут 8 млн человек.
В таком случае возможен всплеск безработицы?
- В конце июля, по данным Роструда, на учете в службе занятости населения состояли 800 тыс. человек, из них статус безработного имели 700 тыс. Но это верхушка айсберга. Росстат фиксирует в рамках своих опросов 2,9 млн человек. В службу занятости реально приходит значительно меньше граждан, чем общее количество ищущих работу. Но сюда надо добавить тех, кто находится под риском увольнения. А таких только находящихся в простое работников иностранных компаний насчитывается около 234 тыс. человек. Есть и российские компании, вынужденные из-за разрыва экономических связей сокращать рабочий день либо использовать административные отпуска (отпуска без оплаты). Формально они считаются занятыми, поскольку с ними не расторгнуты трудовые договоры, но фактически они остались без работы. Таких даже в благоприятные периоды времени насчитывалось около 170 тыс. человек в среднем за год. Таким образом, потенциал роста безработицы может составить не менее 500 тыс. человек. Не следует забывать, что в нашей стране трудятся рабочие мигранты и их тоже не обходит стороной безработица, но они в статистику, как правило, не попадают. А еще есть лица, работающие в теневом секторе, который также подвергается давлению и вынужден сокращать персонал.
Сфера досуга - самая уязвимая
Какие отрасли наиболее уязвимы для безработицы в условиях санкций?
- Самыми уязвимыми отраслями оказались отрасли, связанные с досугом. На них повлияли санкции (например, на кинопрокат), а также реальное падение доходов населения, которое начало экономить. Под оптимизацию попадают расходы на фитнес, туризм, культурные мероприятия, к сожалению, и на дополнительное образование, общественное питание. Кроме того, отрасли, связанные с транспортными перевозками и логистикой, подвергаются рискам из-за ограничений. Уже начали сокращения авиакомпании, компании, занимающиеся перевозками, автомобильным транспортом. В обрабатывающей промышленности оптимизацию будет вынуждено проводить в первую очередь производство автомобилей. Сокращение будет и в добывающих отраслях в результате снижения объема экспорта в недружественные страны. Судить о напряженности в отдельных отраслях мы можем на основе данных статистики о средней фактической продолжительности рабочего времени по отраслям. Например, самый низкий показатель в первом полугодии фиксировался в деятельности воздушного и космического транспорта - средняя продолжительность рабочего дня составляла 5,92 часа, в производстве автотранспортных средств, прицепов и полуприцепов - 6,02 часа, в деятельности гостиниц и предприятий общественного питания - 6,83 часа, в производстве электрического оборудования - 6,93 часа.
Безработица может возрасти с 2,9 до 3,3 млн человек
Вероятно, безработица станет расти пропорционально экономическому спаду. Каким может оказаться этот спад?
- Безусловно, такая взаимосвязь есть. Например, в 2014 году возник кризис, отчасти похожий на текущий, поскольку тоже был связан с санкциями. Он вызвал снижение ВВП почти на 4%, а безработица, по официальным данным, выросла на 0,4%. По прогнозам минэкономразвития, спад ВВП может составить в 2022 году 4,2%. Если пропорции 2014 года сохранятся, то в оптимистичном сценарии это приведет к росту безработицы около 0,5%. То есть в абсолютных цифрах общая безработица может возрасти с 2,9 до 3,3 млн человек. Но сейчас важно, что и 2023 год тоже, по прогнозам, будет связан с дальнейшим падением ВВП на 2,7%. А это означает, что не удастся "проскочить" рост безработицы за короткий период, как это было в 2008, 2014 и 2020 годах (резкий прирост, а затем снижение).
Эксперты отмечают, что заметно выросла конкуренция среди "белых воротничков". Сейчас и "белые", и "синие воротнички" примерно в одинаковом положении. Чем это объясняется?
- Текущий кризис ударил по многим отраслям, и, естественно, компании начали проводить процедуры оптимизации персонала. Практика показывает, что в целях сокращения расходов на персонал работодатели сначала сокращают административный персонал: работников кадров, бухгалтерию, управленцев среднего звена. Они в зоне риска. Под ударом из-за санкций оказываются и работники финансовых организаций (банков, страховых компаний, инвестиционных фондов и т.п.). Они попадают в условия жесткой конкуренции на рынке труда. Так что всем сейчас непросто.
Работодатели сейчас с опаской строят планы на будущее
В начале 2022 года работодатели продолжали конкурировать за сотрудника. После 24 февраля количество вакансий упало. Какую роль на рынке труда сейчас играет фактор тревоги - как у работодателя, так и у соискателя?
- Работодатели сейчас с опаской строят планы на будущее. С марта по июнь, по данным платформы HH, спрос на новую рабочую силу сократился на 45%. Причина понятна: надо сначала оценить последствия санкций для бизнеса, а затем уже строить планы. Поэтому у работодателей сейчас две задачи: удержание наиболее важных сотрудников и оптимизация расходов на зарплату. Последняя задача часто в условиях кризиса решается путем снижения зарплаты (премий) или заменой высокооплачиваемых специалистов специалистами, которые за тот же объем работы готовы получать меньше. Неопределенность в экономике превращается в кадровой политике в приостановление новых наймов. А что касается работников, то и на них давит неопределенность. По опросам ВЦИОМ, доля граждан, сомневающихся в возможности быстро найти новое место работы, составляла 46%. При этом особое беспокойство высказывали более старшие по возрасту работники - 63%. В августе, по опросам Superjob, 38% работников из-за боязни лишиться своего рабочего места были готовы на сокращение заработной платы. В конечном счете нервозность на рынке труда сказывается и на работодателях, и на работниках, и все это приводит к ожиданиям, а не к действиям.
Руководителей регионов оценивают по уровню безработицы
Последние два кризиса, 2008 и 2014 годов, у нас протекали без резкого роста безработицы. Снижение ВВП сопровождалось лишь снижением доходов. Почему в современной России не бывает массовых безработиц?
- Не совсем так. В 2008 году уровень безработицы составил 8,3%, что было на 2,1% выше, чем в докризисный 2007 год (6,2%). Безработица снизилась до значения 2007 года только в 2010 году. А вот кризис 2014 года действительно увеличил уровень безработицы, по данным Росстата, всего на 0,4%, и возврат к прежним позициям занял чуть больше года.
Почему даже при очень больших спадах ВВП мы не видим массовой безработицы?
- На разных этапах действовали разные факторы. Во-первых, это российское "ноу-хау" - появившиеся в начале 90-х сокращение заработной платы, задержка выплаты зарплаты, введение отпусков без содержания, сокращение рабочего дня или недели вместо прямого увольнения работников. Работодатели понимают, что в некоторых отраслях и регионах отпусти рабочую силу - и вернуть ее будет крайне трудно: уедут в другие города и веси в поисках лучших условий труда. Во-вторых, это административный ресурс. Руководителей регионов оценивают по уровню безработицы и численности населения, поэтому допустить массовые увольнения и отток кадров из субъекта - очень рисковая для карьеры задача. В-третьих, это сокращение численности лиц трудоспособного возраста, особенно молодых, что ослабляло давление спроса на рабочие места. В-четвертых, это широкое использование трудовых мигрантов. Любое их сокращение не отражается на официальной статистике. Возьмем для примера локдаун в 2020 году. Из России выехало несколько миллионов трудовых мигрантов, что снизило напряженность на рынке труда, и даже в некоторых отраслях - строительство, сельское хозяйство - это оказалось критичным. В-пятых, имеется дефицит квалифицированных работников (инженеров, синих воротничков), работодатели помнят историю крупных сокращений в 90-х, после которых возвратить на производство молодежь и лиц среднего возраста оказалось очень трудно. Некоторые предприятия в ВПК приглашали вернуться к станкам пенсионеров.
Чтобы не потерять персонал, предприятия будут сокращать время работы, зарплаты, уменьшать длительность трудового дня или недели, периодически отправлять своих работников в неоплачиваемые отпуска. Это не что иное, как скрытая безработица. Каковы сейчас ее масштабы?
- Эта тенденция (рост скрытой безработицы) носит долговременный характер. Например, в 2006 году средняя продолжительность рабочей недели в часах составляла 38,4 на человека, а в 2019-м - уже 37,8. Временно отсутствующих в те же годы среди занятых Росстат фиксировал в 2006 году 2,4% от общего числа занятых, а в 2019-м (докризисный период) - 3,5%. За этот же период происходило сокращение числа отработанных часов на условиях совместительства. В первом полугодии 2022 года Росстат зафиксировал среднюю продолжительность рабочего дня в 7,33 часа, то есть средняя продолжительность рабочей недели составила 36,65 часа. Таким образом по отношению к 2019 году произошло сокращение отработанного времени на 3,1%. А это, в определенной степени, и есть потенциал скрытой безработицы. Кроме того, разница между выбытием работников (2 млн 856,6 тыс.) и приемом (2 млн 372,3 тыс.) составила 483,8 тысячи работников, но они не были зафиксированы как безработные. Вряд ли это люди, которые не ищут работу. Объяснить это тем, что сокращали совместителей, не получается, поскольку статистика говорит, что снижение из 1,5 млн совместителей и работавших по договорам подрядам составило всего 0,3% (4,5 тыс.). В целом потенциал скрытой безработицы можно оценить в диапазоне 2,4 - 2,8 млн человек.
Нынешняя ситуация на рынке труда отлична от 2020-2021 годов
Очевидно, замедление экономики и снижение покупательной способности населения будет продолжаться. Не спровоцирует ли это вторую волну кризиса на рынке труда, вызванную уже внутренними факторами, а не внешними?
- Этого и опасается минэкономразвития, когда говорит о возможных сложностях на рынке труда в текущем году. Уже сейчас надо принимать этот риск как данность и понимать, что ситуация на рынке труда отлична от 2020-2021 годов. Кризис растянется на два года, и это основание подумать, что делать с политикой занятости.
Какие факторы, на ваш взгляд, могут смягчить безработицу?
- Главный фактор - это, конечно же, роль государства в поддержке отраслей. Формы могут быть разные. Например, инструмент, который мы успешно использовали в 90-х, - субсидии на оплату труда в обмен на сохранение занятости на промышленных предприятиях, которые являются основой экономики. Во-вторых, это развитие строительства. Государство должно активнее заниматься реновацией аварийного и ветхого жилья, реконструкцией инфраструктуры ЖКХ, строительством дорог. Здесь все с импортозамещением более или менее в порядке, а значит, отдачу получить можно быстро. Но это и получение вторичных эффектов: рост экономии потребления энерго-, водоресурсов, увеличение потенциала потребительского спроса и создание условий для закрепления трудовых ресурсов в территориях, где они в дефиците. Во втором эшелоне мер должна быть поддержка рынка автомобильной и сельскохозяйственной техники. Эти отрасли важны и с точки зрения занятости, и с точки зрения создания условий для экспортных возможностей.
Александр Сафонов - доктор экономических наук, профессор Финансового университета при правительстве РФ. В 1985 году окончил экономический факультет МГУ. С 1990 по 1992 год - ведущий, главный специалист управления уровня жизни и демографии Министерства труда и социальных вопросов СССР. С 1992 по 1996 год - заместитель начальника управления политики занятости и народонаселения Министерства труда РФ. В 2004 году - руководитель департамента политики доходов, оплаты труда и социального страхования Министерства труда и социального развития РФ. С 2004 по 2007 год - директор департамента трудовых отношений и государственной гражданской службы Министерства здравоохранения и социального развития РФ. В 2007 году назначен заместителем министра здравоохранения и социального развития РФ. С 2012 года - проректор Академии труда и социальных отношений. Действительный государственный советник 1-го класса. Награжден медалью ордена "За заслуги перед Отечеством" II степени. Автор более 120 работ.