Путешествие Константина Косачева. Духовная столица Сибири с богатым прошлым и мощным будущим
Путешествие Константина Косачева. Духовная столица Сибири с богатым прошлым и мощным будущим
15.08.
Сегодня самый трудный, эмоционально тяжелый текст. 503-я стройка. Я узнал об этой истории не так давно, из сильнейшего романа Виктора Ремизова "Вечная мерзлота". Решительно рекомендую! Но история эта широко известна всем, кто либо интересуется эпохой сталинизма, либо живет в этих краях. И эта история - одна из самых больших авантюр Сталина в последние годы жизни. Та самая ошибка, которая хуже преступления.
Итак. В 1949 году на Крайнем Севере начинается гигантское строительство железной дороги протяженностью 1400 км между Салехардом и Игаркой. Проект, задуманный из лучших побуждений освоить Север и укрепить обороноспособность страны в Арктике, был изначально обречен на провал по трем причинам.
Первая - на тот момент не было ни требуемого грузопотока, ни соответствующих портов в противоположных точках, которые могли бы дорогу "подгрузить", ни смысла в перевозке грузов из тупиковой точки А в тупиковую точку Б. Просто непросчитанная должным образом идея Верховного.
Вторая - у этого гигантского проекта не было проекта. Вовлечены квалифицированные инженеры-путейцы, руководители облечены властью и партийной дисциплиной, но все делалось по наитию и на глазок, без нормативов. Ведь Верховный указал - значит, не обсуждается.
Третья - на стройке использовался рабский труд заключенных. Это ГУЛАГ. А значит - гнали туфту, лишь бы отстали начальнички.
К осени 1952 года, то есть за три с небольшим года, успели проложить пути на трех участках - от Игарки вдоль берега Енисея до Ермаково (65 км, изначально 501-я стройка), от Ермаково на запад (125 км) и Тазовский участок (23 км) - удаленный от Ермаково на 200 км и не соединенный с трассой. Просто кусок железной дороги в тайге.
Тазовский участок выходит к берегу реки Таз, от поселка Тазовский это 390 км, от села Красноселькуп - 60. Я решил добраться туда, как только прочитал "Вечную мерзлоту". Это было главной целью всего путешествия.
По отчетам Тазовский участок, а он сохранился лучше всего, был 22,8 км. На деле же оказалось, что он всего 14 км, но к нему есть причальная ветка - 3,6 км - и другая вспомогательная ветка, ведущая к песчаному карьеру, - 5,2 км. Все эти километры были уложены старыми изношенными рельсами (1885-1913 года выпуска), а на некоторых участках шпальные ящики насыпи не были засыпаны грунтом, то есть рельсы держались на деревянных подпорках, уложенных, как колодезный сруб.
Туфта. Четыре года Верховного кормили отчетами об ударных темпах и перевыполнении плана. Якобы построили 1200 км из 1400. На самом деле - в разы меньше, причем клали рельсы в болото, поверх сезонно "гуляющей" вечной мерзлоты.
С каждым годом нарастало понимание, что никакой железнодорожный состав по этим путям не пройдет, завалится в ближайший овраг. И тысячи ответственных работников всех уровней, полагаю, готовились к своей собственной катастрофе жизни, когда настанет время "пуска" и придется поехать в ГУЛАГ вслед за теми, кто оказался там раньше.
Сталин умер 5 марта 1953 года. Уже 25 марта - решение о консервации 503-й стройки (еще через год ее просто бросили). Тысячи ответработников, не верящие в Бога, полагаю, перекрестились, не веря в чудесное избавление от страха смерти.
Смерть там, несмотря на отсутствие могил, скорее всего на каждом шагу. По одним данным, на стройке работало более 100 тыс. человек (включая, кстати, Георгия Жженова, ставшего впоследствии известным актером), по другим - только погибло не менее 100 тыс. Кто их там считал, это ведь ГУЛАГ…
Я был там. На одном берегу ручья, впадающего в Таз, два паровоза опять же дореволюционных годов выпуска и десятки вагонов, проросшие березами. На другом - обломки жилых домов, в которых размещались администрация лагеря и вольнонаемные. И брошенная деревянная баржа в протоке, с опрокинутой навзничь дрезиной.
С годами все разрушается. Пару лет назад рухнуло здание депо, у которого и были собраны составы. Да и попадающие на объект люди наверняка норовят прихватить на память какую-нибудь гайку.
Сейчас Тазовский участок стройки - объект регионального значения. Буду делать все, чтобы он получил статус федерального. Это трагичная и жуткая, но все-таки неотъемлемая и очень важная часть нашей отечественной истории. Которая не должна повториться.
16.08.
На пути с Северов - не повторяя, но умножая маршрут - совершенно феноменальный, неожиданно праздничный, красивый и интересный Тобольск, Тюменская область. Основанный в конце XVI века, он пережил времена величия и упадка, славу и забвение. И остался самим собой. Удивительное прошлое, разнообразное настоящее и, уверен, мощное будущее!
Был в 1708-1764 гг столицей Сибирской губернии, простиравшейся до Сахалина и Камчатки. До сих пор считает себя духовной столицей Сибири. Покоритель этих краев Ермак увековечен в стеле 1839 года, пережившей и советские времена.
Шведские пленные строили здесь в XVIII веке смычку между двумя холмами (на которых на высоте птичьего полета над городом стоит великолепный Кремль, построенный знаменитым зодчим Семеном Ремезовым) со странным нешведским названием "Рентерея".
Сюда, помимо Читы, были сосланы многие декабристы, и восемь из них, включая всем известного "Кюхлю" - Вильгельма Кюхельбекера, лучшего лицеистского друга Пушкина - нашли упокой на Завальном кладбище. Позже, в 1850 году, здесь с женами декабристов Натальей Фонвизиной, Жозефиной Муравьевой и Полиной Анненковой встречался следовавший в Омск на каторгу Достоевский, отсидевший в Тюремном замке две недели. Они вручили писателю Тобольское Евангелие издания 1823 года, прошедшее с Федором Михайловичем всю его жизнь.
А сосланные сюда в XIX веке поляки построили прямо под стенами Кремля костел, где до сих пор играет орган, а во дворе стоит, подозреваю, единственный в России памятник папе Иоанну Павлу II.
Говорят, упадку города в немалой степени поспособствовали неумеренные коммерческие аппетиты местного предпринимателя Корнильева, который в стремлении сохранить свой портово-речной бизнес за взятку отвел в 1890-е годы трассу Транссибирской магистрали от Тобольска в Тюмень, после чего бизнесмены интерес к Тобольску утратили.
А уже в 1917-1918 гг здесь содержалась царская семья, арестованная в Петрограде Временным правительством и вывезенная затем для расстрела в Екатеринбург. В сохранившемся доме - музей семьи Николая II. В окружении - восстанавливающаяся за счет города и спонсоров историческая часть Тобольска, намоленная и величавая.
Сейчас, а точнее - последние лет 20 - совершенно преобразившийся, возродившийся и обретший себя город, настоящая жемчужина России. Решительно советую. И что важно заметить: такие изменения - повсеместно, государственный проект "Комфортная городская среда" и вовлечение жителей в управление благоустройством реально работают.
А моим неожиданным экскурсоводом по Тобольску оказался до того незнакомый мне руководитель армянской (!) общины в городе Акоп Аслоян, который, узнав меня на многолюдной площади Кремля (где он занимался подготовкой детей к завтрашнему фестивалю восьми городских диаспор), не постеснялся подойти и предложить помощь, потом несколько часов открывал для меня город, а в дискуссии со мной - важность сохранения дружественных отношений России и Армении. С чем и не спорил. Спасибо, Акоп!
17.08.
На пути из Тобольска ощутил соприкосновение с российской историей. Для начала поздравил мотопробегом Тюменскую область с 80-летием (жители отмечали вчера), а Екатеринбург - с Днем города (в этом году исполняется 301 год). Но перемещаясь из Тобольска в Екатеринбург (600 км одним днем), вдруг понял, что этим же путем в апреле 1918 года к своей Голгофе двигались арестованный император с супругой и дочерью Марией. Им потребовалось трое суток.
В дневнике Николая II есть описание первого дня пути (по-моему, очень интересно): "Погода была холодная с неприятным ветром, дорога очень тяжелая и страшно тряская от подмерзшей колеи. Переехали Иртыш через довольно глубокую воду. Имели четыре перепряжки, сделав в первый день 130 верст. На ночлег приехали в село Иевлево. Поместили в большом чистом доме; спали на своих койках крепко".
На следующий день, в Лазареву субботу (27 апреля 1918 г.), Романовы "встали в 4 часа, так как должны были ехать в 5 часов, но вышла задержка, потому что Яковлев разоспался и, кроме того, он ожидал потерянный пакет. Перешли Тобол пешком по доскам, только у другого берега пришлось переехать сажень десять на пароме. Познакомились с помощником Яковлева - Гузаковым, который заведовал всей охраной пути до Тюмени. День настал отличный и очень теплый, дорога стала мягче; но все-таки трясло сильно, и я побаивался за Аликс. В открытых местах было очень пыльно, а в лесах грязно. В селе Покровском была перепряжка, долго стояли как раз против дома Григория (Распутина - Авт.) и видели всю его семью, глядевшую в окна. Последняя перепряжка была в селе Борки. Тут у Е.С. Боткина сделались сильные почечные боли, его уложили в доме на полтора часа, и затем он отправился вперед, не торопясь. Мы пили чай и закусывали с нашими людьми и стрелками в здании сельского училища. Последний перегон сделали медленно и с всякими мерами военных предосторожностей. Прибыли в Тюмень в 9 1/4 при красивой луне с целым эскадроном, окружившим наши повозки при въезде в город. Приятно было попасть в поезд, хотя и не очень чистый; сами мы и наши вещи имели отчаянно грязный вид. Легли спать в 10 часов, не раздеваясь, я − над койкой Аликс, Мария и Нюта − в отделении рядом".
Праздник Входа Господня во Иерусалим, или Вербное воскресенье (28 апреля 1918 года), Романовы и приближенные лица провели в вагоне литерного поезда № 42. "Все выспались основательно". Состав ехал в сторону Омска. Они до последнего гадали, куда их повезут большевики, − в Москву или Владивосток. Мария Николаевна "часто заходила к стрелка́м − их отделение было в конце вагона". Была единственная остановка на станции Вагай Тюменского отделения Свердловской железной дороги, где в 11 часов состоялся обед. "На станциях завешивали окна, так как по случаю праздника народу было много. После холодной закуски с чаем легли спать рано".
Страстная седмица началась с того, что царская чета на станции Любинская Омской железной дороги гуляла на перроне и в поле. В это время комиссар В.В. Яковлев, сопровождавший арестованного государя, несколько часов вел безуспешные переговоры с омскими большевиками и Москвой, пытаясь спасти царскую семью от расстрела, готовящегося в Екатеринбурге. После возвращения Яковлева из Омска поезд пошел в Екатеринбург при задернутых шторах.
Великий вторник (30 апреля 1918 года, продолжение дневника): "Тоже чудный теплый день. В 8.40 прибыли в Екатеринбург. Часа три стояли у одной станции. Происходило сильное брожение между здешними и нашими комиссарами. В конце одолели первые, и поезд перешел к другой - товарной - станции. После полуторачасового стояния вышли из поезда. Яковлев передал нас здешнему областному комиссару, с которым мы втроем сели в мотор и поехали пустынными улицами в приготовленный для нас дом - Ипатьева.
Мало-помалу подъехали наши и также вещи, но Валю (В.А. Долгорукова) не впустили. Дом хороший, чистый. Нам были отведены четыре большие комнаты: спальня угловая, уборная, рядом столовая с окнами в садик и с видом на низменную часть города и, наконец, просторная зала с аркою без дверей. Долго не могли раскладывать своих вещей, так как комиссар, комендант и караульный офицер все не успевали приступить к осмотру сундуков. А осмотр потом был подобный таможенному, такой строгий, вплоть до последнего пузырька походной аптечки Аликс. Это меня взорвало, и я резко высказал свое мнение комиссару. К 9 часам, наконец, устроились. Обедали в 4 1/2 из гостиницы, а после приборки закусили с чаем. Разместились следующим образом: Аликс, Мария и я втроем в спальне, уборная общая, в столовой - Н. Демидова, в зале - Боткин, Чемодуров и Седнев. Около подъезда комната караульного офицера. Караул помещался в двух комнатах около столовой. Чтобы идти в ванную и W. С., нужно было проходить мимо часового у дверей кар[аульного] помещения. Вокруг дома построен очень высокий досчатый забор в двух саженях от окон; там стояла цепь часовых, в садике тоже".
Их всех расстреляют в этом доме Ипатьева через 2,5 месяца, в ночь на 17 июля 1918 года. Дом Ипатьева снесут в Свердловске в советское время, в 1977 году. На этом месте сейчас Храм-на-Крови.
О том, почему случайная встреча с прохожим стала одним из самых драгоценных событий путешествия Константина Косачева, читайте в следующем материале 6 сентября.