Александр Егоров: Как интернет стал бизнесом приносящим триллионы рублей
Когда, на ваш взгляд, Рунет стал значимым бизнес-фактором для российской IT-индустрии, для разработчиков ПО?
Александр Егоров: Первые 10 лет своей истории "Рексофт" почти 100% работал на западных заказчиков в режиме разработки ПО на заказ, и первые 5 из них мы про интернет вообще ничего не слышали. В 1994-1996-м годах мы работали с клиентами просто по модему, напрямую выгружая исходный код. Потом появился браузер Netscape, затем Mozilla, пошел какой-то шум вокруг новой технологии, и мы увидели, что появилась такая штука, как интернет.
Это очень напоминает сегодняшний хайп вокруг искусственного интеллекта. Видно, что явно есть технологический всплеск, но непонятно, что из этого получится. В 1996 году мы выделили внутреннюю группу (сейчас это называется R&D), которая пыталась разобраться, что с этим интернетом можно сделать как в внутренних бизнес-процессах, так и в интересах заказчиков. Были практические вопросы, связанные с удаленной работой, с обслуживанием телекоммуникационных систем. Довольно быстро стало понятно, что это очень удобная штука. Параллельно возникла идея книжного интернет-магазин, с которой к нам пришел наш заказчик - издательство Terra Fantastica. Пошла проработка прототипов того, что потом превратилось в OZON. Это был конец 96-го, начало 97-го года. Но все же в тот момент, если честно, не было понимания, что с технологией будет дальше. Было просто ощущение, что какая-то большая тема назревает. А уже летом 2000 года "Рексофт" получил первый российский заказ от компании "Вымпелком" на разработку интернет-портала "БиОнЛайн", одного из первых порталов обслуживания клиентов. То есть за очень короткий промежуток времени, с 1998 до первой половины 2000 года идея уже проникла в бизнес, и наиболее передовые ребята из телекома пытались применить Сеть для улучшения работы с клиентами.
Вы были одним из основателей онлайн-ритейла в нашей стране. Когда вы запускали OZON, представляли во что это вырастет, насколько эта тема станет значимой и глобальной?
Александр Егоров: Хороший вопрос. Как я говорил, мы работали на западных клиентов, поэтому читали все прогнозы и выкладки глобальных аналитиков, где совершенно по-другому подходили к теме интернет-коммерции. Тогда как раз надувался знаменитый пузырь доткомов. Мы понимали, что ритейл уйдет в эту сторону. До какой степени, тогда было еще непонятно, но мы решили попробовать.
После запуска OZON по кривой роста стало понятно, что спрос очень велик, но он проявился совсем не там, где мы его ожидали. У нас совершенно неожиданно пошли онлайн-заказы из-за рубежа, куда уехали в начале 90-х наши соотечественники. Это были США, Израиль, Германия. Скорее всего из-за того, что там люди были более привычны к интернет-торговле, например, у них были кредитные карты, о которых в России мало кто знал. Именно тогда команда "Рексофт" создала платежную систему Assist. Она в тот момент была реализована как платежный шлюз для OZON.
Как интернет изменил российский ритейл и другой бизнес? В России все развивалась так же, как и во всем мире или были отличия?
Александр Егоров: В моем понимании, в России изменения, принесенные интернетом, были глубже, чем во всем остальном мире. Например, помимо американских глобальных проектов типа Amazon, относительно независимая электронная коммерция, есть, по сути, только в Китае и в России. И в этом смысле у нас есть и свой поисковик, и маркетплейсов даже не два, а больше. Если говорить про остальные вещи, связанные с финтехом и госуслугами, то Россия, как говорится "далеко впереди планеты всей". И это не является секретом, здесь мы довольно здорово развились. Если же возвращаться к ритейлу, то да, развитие Рунета серьезно изменило весь бизнес-ландшафт отрасли.
Какой период вы считаете самым важным в развитии Рунета? Что было самым мощным драйвером его роста?
Александр Егоров: Это философский вопрос: "Кто сыграл большую роль в становлении олимпийского чемпиона? Детский тренер школы спортивного мастерства или олимпийского резерва, или текущий тренер?" Я думаю, что все фазы были важны, но безусловно, большое влияние оказало быстрое и качественное развитие мобильной связи по сравнению с другими странами и регионами. При большом изначальном отставании, очень быстро прошло проникновение безналичных платежных средств, то есть, помимо платежных карт, оплата различными способами через телефон: с применением СМС, USSD, QR-кодов и других технологий вокруг мобильной связи. Все это сильно отличало нас от других мировых регионов, например, от Европы. Поэтому я думаю, что вторая половина нулевых оказалась крайне важной для Рунета, плюс пошли первые IPO российских компаний, которые тоже сыграли определенную роль в истории OZON. А потом уже был 2014 год. Стало понятно, куда дело идет, и то, что иметь независимые самостоятельные интернет-ресурсы, очевидно, будет хорошим бизнесом в самое ближайшее время. Что, собственно, и подтверждается сейчас.
Интернет, мобильная связь, смартфоны. Они стали больше, чем просто технологиями. Они изменили жизнь, бизнес, социум. Сейчас самой хайповой технологией считается искусственный интеллект. Как вы его оцениваете? Сможет ли он стать, "вторым интернетом" и оказать такое же влияние на нашу жизнь или всё-таки это некий пузырь, который потом схлопнется?
Александр Егоров: Есть знаменитая "кривая хайпа" Гартнера - графическое отображение цикла зрелости технологий. Пока все, что я видел за 30 с лишним лет моей работы в сфере высоких технологий, все четко работает по этому циклу. Появление перспективной технологии, серьезный всплеск интереса к ней, большое количество экспериментов, стартапов, огромные надежды. Как правило, мало что выживает на первой волне хайпа. Потом идет спад, разочарование, и только затем выход технологии на некую эффективность.
С ИИ мы в самом начале кривой хайпа. То есть еще сколько-то продлится всеобщий восторг, учитывая, что переломный момент с точки зрения появления работающей технологии - это где-то осень 2022 года. То есть прошло всего-навсего 2 года. Пока идет первое ознакомление. Но уже видно, что как минимум будет прорыв с точки зрения увеличения производительности труда по ряду специальностей и видов деятельности. Очевидно, что даже сегодняшние не самые зрелые решения дают возможность получать экономический эффект. Из тех компаний, которые этим интересуются и занимаются, кто-то первый обязательно получит осязаемый бизнес-эффект, принесет его на рынок, а остальные будут вынуждены делать то же самое, просто чтобы не выпасть из обоймы. Соответственно, какое-то тактическое применение технологии - это 2025-2027 годы. Возможно, ИИ приведет к кардинальным изменениям парадигмы различных IT-систем, вплоть до того, что может измениться вообще структура слоя прикладного программного обеспечения.
Но дело все-таки не только в технологии. Ошибка, которую часто делают футурологи и прогнозисты состоит в нарушении причинно-следственных связей и, конечно, понимании экономических, денежных драйверов изменений. В каждой компании есть сформированный ландшафт IT-решений, который внедрялся годами. Он обеспечивает бизнес-процессы, которые лежат поверх этого комплекса систем. Во всё это вложены серьезные ресурсы и инвестиции. Сегодня практически любой бизнес глубоко завязан на ИТ. Цифровые системы обеспечивают бизнес-процессы, помогают принимать решения, предоставляют отчетность, и все это работает. Мы сейчас видим даже на простых примерах импортозамещения, что предприятия, коммерческие и некоммерческие, крайне непросто решаются на проекты по смене чего-либо, что не дает каких-то драматических изменений и значимого экономического эффекта. Если данную аналогию проводить, то сами по себе ИИ-технологии ничего не дадут. Должна быть достигнута степень зрелости решений на их базе, когда будет возможен качественный скачок в бизнес-плоскости. По опыту, я думаю, что это лет 6-10.
