Режиссер Владимир Хотиненко: Прикосновение к другой культуре дает бесценный опыт

В числе тем таких картин может быть переплетение и объединение разных культур. Проекты перспективны в рамках БРИКС, СНГ, Союзного государства и даже в рамках одной многонациональной страны, уверен кинорежиссер, сценарист, педагог, народный артист РФ Владимир Хотиненко.

Владимир Иванович, мы готовы сотрудничать в кинопроизводстве с Китаем и другими странами?

Владимир Хотиненко: Еще в 1981 году, оканчивая Высшие курсы сценаристов и режиссеров, я снял дипломный фильм "Голос дракона в бездонном море" - о Ерофее Хабарове, первооткрывателе и исследователе земель Приамурья, который прошел пешком со своими казаками путь, который мы пролетаем сегодня на самолете до Хабаровска.

Изначально я задумывал это полнометражным проектом с коллегами из Китая. Тема политически непростая, и я хотел найти компромиссный сценарий, который устраивал бы всех. Задача была не из легких, и тогда я подумал, что можно снимать одно и то же событие в одном ключе, а монтировать по-разному. То есть мы могли монтировать свою версию, а китайцы - свою. Это не универсальная инструкция, но ее можно применять, потому что возможности открываются невероятные. Прикосновение к другой культуре, я имею в виду не политические мотивы, а именно соприкосновение разных цивилизаций и культур, дает бесценный опыт.

Можно делать совместные проекты с Уфой, Казанью, это все равно будет другой мир. А дальше стоит задача профессиональная - справиться с этим. Это уже другой вопрос. Но эти темы будут важны всегда.

В том числе на нашем большом постсоветском пространстве.

Владимир Хотиненко: Даже в нашем государстве - многонациональном. А у нас такое многонациональное государство в прямом смысле, что к таким темам нужно относиться и бережно, и очень деликатно.

Отчасти мой фильм "Мусульманин" этому посвящен. Нельзя объять необъятное, но можно попытаться взглянуть на общее состояние культур. В кино - как на уровне больших проектов, так и камерных. Представим историю, где он и она - представители разных культур. Сколько тут всего открывается. Но подходить к таким проектам нужно с особой тщательностью.

Сцена из фильма "Мусульманин": герой совершает намаз на фоне классического русского пейзажа. Фото: Госфильмофонд России

Кроме того, межкультурный диалог - благодатная почва для сотрудничества в целом. Пример - Россия и Беларусь. Я снимал в Беларуси. Помню свое замечательное ощущение от Минска - красиво, чисто и мало уличной рекламы. У нас декорации были за городом. И когда я ехал вдоль белорусских полей, меня это утешало. В Беларуси мне всегда было комфортно.

Голливуд использует пересечение культур.

Владимир Хотиненко: Американцы нашли некий компромиссный вариант. Обратите внимание: у них полицейские - белый и черный, иногда латиноамериканец. Но это все-таки упрощенное решение. Эта тема намного сложнее и тоньше.

В фильме "Мусульманин", который я уже упоминал, поднимается вопрос веры человека, а не конфессий. Помните, там герой - Колька Иванов, комсомолец - молится, возвеличивает Аллаха словами "Аллаху Акбар" на фоне классического русского пейзажа. Для меня эта сцена, эта его молитва - квинтэссенция всего фильма. Вера - это то, что объединяет героев всех культур.

К вопросу о герое. Последние лет 20 идут разговоры о том, кто такой герой нашего времени. Герой не как персонаж, а как образ, как Печорин. Есть такой герой сегодня в искусстве, в кино? Спрашиваю вас, как автора картины "Зеркало для героя".

Владимир Хотиненко: Я убежден, что героя нельзя сконструировать, создать искусственно. Героя предлагает время, и у каждого времени свой герой. Если мы говорим о кинематографе, не могу не вспомнить, например, героя 90-х Данилу Багрова из фильма "Брат", которого уловили и воплотили на экране Алексей Балабанов и Сергей Бодров. Абсолютно точное попадание.

Если смотреть на более ранние периоды - был "Коммунист", один из классических фильмов советского кинематографа, снятый в 1957 году. Это же была общая идея - строительство коммунизма, на этой идее выросло не одно поколение.

Еще раньше - в 1934 году был фильм "Чапаев".

То есть для появления героя времени нужна национальная идея?

Владимир Хотиненко: Я не очень люблю эту формулировку - "национальная идея". Она слишком пафосная и расплывчатая одновременно.

На мой взгляд, человек не способен идеально осуществлять написанные идеи, какими бы хорошими они ни были. Мы же не живем по-написанному. Герой выкристаллизовывается из идей другого уровня и порядка. Не его предлагают социуму, а социум сам предлагает героя. У героя мистическая природа.

Мне кажется, героем может быть человек нам близкий, буквально из соседнего двора - который пошел солдатом на передовую или работает учителем, врачом. Герой старается жить по совести, вбирает в себя черты сегодняшнего дня, через него мы лучше понимаем время.

Фото: Роман Щербенков/ РГ

Какие черты героев импонируют вам лично?

Владимир Хотиненко: Можно почитать Священное Писание, там множество героических примеров. Есть история Макария Великого (Египетского). Когда Макарий подумал было, что достиг определенного уровня, во время молитвы к нему был голос, который сказал Макарию, что нет, не достиг он еще такого совершенства в добродетельной жизни, как две женщины в ближайшем городе. Макарий нашел этих женщин и начал расспрашивать их о святости. Женщины удивились. Они ответили, что вышли замуж за двух родных братьев и уже 15 лет живут обычной жизнью вместе в одном доме, молятся, трудятся. И никакой святости в них нет. Пауза. Ну разве что за время совместной жизни они друг другу худого слова не сказали...

Каково, а? Я эту историю очень люблю, потому что в ее простоте есть смысл, к которому можно стремиться. И в этом есть формула.

Есть и другая формула - потрясающий монолог апостола Павла о любви, из Первого послания к Коринфянам. Я бы посоветовал каждое утро читать слова апостола Павла о любви. Читать, читать, читать, глядишь, где-то, может, и осядет.

Текст монолога о любви из Первого послания к Коринфянам святого апостола Павла

"Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я - медь звенящая или кимвал звучащий.

Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, то я ничто.

И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы.

Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит.

Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится.

Ибо мы отчасти знаем, и отчасти пророчествуем; когда же настанет совершенное, тогда то, что отчасти, прекратится.

Когда я был младенцем, то по-младенчески говорил, по-младенчески мыслил, по-младенчески рассуждал; а как стал мужем, то оставил младенческое. Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицем к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан.

А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше".

Как вы с коллегами набираете студентов в мастерские?

Владимир Хотиненко: Нас интересуют прежде всего индивидуальности, индивидуальное мироощущение, не общее, не массовое. Потом эти индивидуальности начнут впитывать в себя некие процессы, формулировать их и выражать в яркой художественной форме.

В чем, на ваш взгляд, смысл профессии кинорежиссера?

Владимир Хотиненко: Художники, говорю в целом, - самая абстрактная профессия. Хлеборобы кормят, врачи лечат, у всех есть что-то буквальное. А у нас что-то такое, казалось бы, эфемерное. Но на самом деле, нет. Наша профессия помогает уравновешивать смыслы, без которых не было бы человечества.

Получается, в этом есть некий Божественный замысел?

Владимир Хотиненко: Божественный замысел, прости, Господи, за мои примитивные формулировки, заключается в том, чтобы мы за время проживания смогли что-то понять про смысл нашего кратковременного существования в этом мире. Воспитать и подготовить себя. Ведь человек готовится к Олимпийским играм, он же тренируется, качается, трудится...

Так и тут - потрудись, наладь связь между умом и сердцем. Ноты нашей жизни написаны на небесах. Шанс нам предоставляется, пожалуйста. Исполни.