"Дорожная карта" "Расширение доступа субъектов малого и среднего предпринимательства к закупкам инфраструктурных монополий и компаний с государственным участием", принятая в 2013 году, поставила перед государством весьма амбициозные цели. Так, документ устанавливает целый ряд показателей, относящихся к распределению закупок в предприятиях, подпадающих под действие 223-ФЗ. По замыслам разработчиков, доля общих закупок у малого и среднего бизнеса с 10% должна увеличиться до 18% в следующем году, а к 2018 году и вовсе достигнуть 25%. При этом предлагается учитывать не только прямые контракты, но и так называемые субподряды первого уровня. Прямых закупок должно стать в 2018 году не менее 10%, тогда как в 2013 году их доля составляла не более 2%.
За год с небольшим, прошедший с момента принятия "дорожной карты", планировалось выполнить ее положения на 65%. По факту смогли сделать лишь 36%, подсчитали в АСИ и направили официальное обращение в правительство с просьбой разобраться в ситуации. Основная проблема - отсутствие специального постановления правительства, которое должно регулировать особенности участия субъектов малого и среднего предпринимательства в закупках, годовой объем закупок и порядок расчетов указанного объема, а также требования к отчету по указанным выше показателям. Госкомпании и вовсе предлагают не спешить и сдвинуть сроки принятия такого документа на 2016 год.
На самом деле ситуация гораздо сложнее, и основная проблема лежит не в наличии или отсутствии регулирующего постановления правительства. Практика показывает, что сегодня нет ни предпосылок к достижению прописанных показателей доли малого и среднего бизнеса в закупках, ни самого малого бизнеса, способного участвовать в тендерах. Причин для такого громкого утверждения несколько и все они, так или иначе, связаны с рынком заказа госкомпаний и инфраструктурных монополий.
Первая причина достаточно тривиальна и заключается в самой структуре закупок, от 70 до 90% которых приходятся на стратегические заказы, поставляемые одним или несколькими поставщиками. Последние являются фундаментальным звеном в цепочке поставок и производства продукции, а замены зачастую им попросту нет. Уж тем более не смогут быть привлечены к поставке стратегической продукции, например, сырья или сложных технических товаров, средние компании, поскольку размеры лотов порой превышают их годовые обороты. В конечном итоге получается, что доля в 30% от закупок, которая должна быть отдана на откуп малому и среднему бизнесу, представляется, мягко говоря, несоответствующей реалиям практики ведения бизнеса российскими копаниями.
Не совсем понятна ситуация с правовыми границами малых и средних предприятий. Установленные в законодательстве показатели по количеству сотрудников и годовой выручки не позволяют заказчику четко верифицировать масштабы поставщика. Например, в тендере может участвовать компания, формально соответствующая критериям, которая на самом деле аффилирована с крупной организаций. Может быть и такая ситуация, когда формальный малый или средний бизнес уже получил заказы у других закупщиков и в конце года их оборот превысит 1 млрд руб. Иными словами, исполнение на практике положений "дорожной карты" при наличии ответственности за их нарушения потребует огромного количества дополнительных разъяснений от государства.
Другая причина сомнительности показателей "дорожной карты" тесно связана с особенностями малого бизнеса, а точнее с его фактическим отсутствием в качестве конкурентоспособного поставщика. Практика проведения закупок, подпадающих под 223-ФЗ, показывает, что уровень конкуренции растет пропорционально сумме тендера. Статистика по рынку электронного заказа говорит о том, что среднее количество заявок при сумме лота до 500 тыс. составляет 1,66 заявки, тогда как при сумме лота свыше 10 млн руб. этот показатель в среднем превышает 4,2 заявки. Наряду с этим доля торгов, окончившихся из-за отсутствия заявок, пропорционально снижается с увеличением стоимости лота от 50 до 29% при сопоставимости размера лота. Получается, что дело вовсе не в факторе доступности малого бизнеса к тендерам, а в его способности выполнить заказ.
На этом фоне весьма странным выглядит предложение "дробить" крупные лоты на несколько мелких. По факту такая ситуация может привести к тому, что заказчик окажется без поставщика, если будет обязан искать его только среди малого бизнеса. Такое развитие событий чревато неустойчивостью производственных процессов и не сулит особых перспектив для появления конкурентоспособных малых компаний.
Между тем потенциал роста доли среднего бизнеса в нестратегических закупках госкомпаний и инфраструктурных монополий достаточно неплохой, но все-таки не исчисляется десятками процентов. Здесь как раз вполне уместна поддержка в формировании государством условий для снижения порога доступа к закупкам, прежде всего с помощью полномасштабного внедрения электронных процедур, успешно показавших себя в госзаказе. В самой "дорожной карте" установлены показатели для доли электронной формы размещения заказов, которая должна вырасти с 30% в 2013 до 70% в 2018 году.