Теперь Воевода от большого спорта отдыхает. Говорит - взял паузу как минимум на год. А может, и насовсем. Ведь в его голове столько проектов и планов, что ежедневные тренировки и сумасшедшие физические нагрузки кажутся явно лишними. Не скроем, за те два часа, что Алексей провел на днях в редакции "РГ", он успел нас очаровать. И отсутствием пафоса, и складной речью, и чувством юмора, и эрудицией. А, главное, каким-то очень правильным и честным взглядом на жизнь и своей цельностью. В общем, стереотипы о том, что у спортсменов одна извилина - это совсем не про Воеводу.
Ехать надо как желе
Алексей, позвольте вопрос "чайников". Люди, которые раз в четыре года на Олимпиаде смотрят бобслей, думают, что вот вы разогнали боб, прыгнули в него и дальше просто катитесь, а всем управляет пилот. А что там на самом деле происходит? И насколько страшно сидеть в этой штуке?
Алексей Воевода: Вы же бывали в Сочи, ездили с нашими таксистами. Вот там иногда страшно становится. Потому что вы не рулите, не управляете процессом. Так вот, представьте: вы сидите в капсуле, не видите, что происходит, куда что несется, и только по ощущениям понимаете - 12-й, 15-й вираж, прямая пошла, юз поймал, боже, юз - это плохо, потому что от юза может быть борт, от борта может быть переворот. Вы только по своим субъективным ментальным ощущениям пытаетесь видеть эту трассу с закрытыми глазами. Нужно перебороть свой страх, чтобы не зажаться ни в коем случае. Если вы зажметесь, если даже просто глубоко вдохнете, у вас зажмется диафрагма, напряжется верх пресса, и вы усилите ту вибрацию, которая идет с конька. Пилот и разгоняющий должны ехать фактически как желе, очень мягко и расслаблено. И только в нужных моментах перекладывать массу тела. Соответственно, если пилот справляется, мы ничего не делаем. Но если вдруг пошел юз, мы потихоньку пытаемся его выправить. Сложность заключается в том, что этому невозможно научить. Это надо почувствовать. Если ты почувствовал, у тебя получилось - все, ты вливаешься в команду.
Во время заезда пилот кричит вам что-то, командует?
Алексей Воевода: Нет. Мы перед соревнованиями проходим трассу, а затем садимся и разговариваем. И пилот, к примеру, говорит: "ребята, давайте будем резать 12-й, 15-й повороты". Трасса 1500 метров - если полностью измерять по виражам, по уклонам. Но нам надо сделать так, чтобы она была 1495 метров. Как это сделать? Можно срезать вираж. Можно с прямой срезать, по 30-40 сантиметров. Это опасно, но так вы увеличиваете скорость прохождения данного трека. Чтобы это сделать, пилот советуется с разгоняющими. Он может и не спросить, но в таком случае он просто может перевернуть экипаж, потому что если боб в вираж врезается, то риск того, что мы выйдем из него на двух коньках или упадем, возрастает. Потому что трассы делаются инженерами, механиками, которые понимают механику езды, куда бобу нужно заехать, как выехать. Поэтому стенки такие высокие, габариты длинные. Если вы их режете, вы фактически идете против физики.
И что сделать, когда вы пошли против физики, чтобы не упасть?
Алексей Воевода: Идет сговор с командой. Решаем, допустим, сильно перекладываться на определенном повороте, потому как иначе мы на двух коньках в борт войдем и окажемся на голове. Поэтому мы всячески перекладываемся, чтобы поставить боб на все четыре конька, и он поехал бы дальше. Вот такие маленькие хитрости.
А не проще сказать: "ну его, рисковать, лучше не будем"?
Алексей Воевода: Бывают такие ребята, но они из команды быстро вылетают. Боишься - не делай, делаешь - не бойся. Все профессионалы и прекрасно понимают, что это вид спорта, который напрямую сопряжен с риском, причем с большим. Именно по этой причине формирование экипажа достаточно длительный и скрупулезный процесс. Бывает, сразу ребята встали, у них все получается, как единый организм. А бывает разнобой. Пока экипаж не сделался одним единым целым, ждать от него побед не стоит, могу точно сказать.
Долго надо в тонкости вникать?
Алексей Воевода: Бобслей это не просто - прыгнул и приехал на олимпийское "золото". Нет. Во-первых, что такое разгон? Разгон имеет три фазы: срыв, бег и посадка. Если ты одну из фаз сделал плохо, не на сто процентов, или ошибся в одной из фаз - все, ты проиграл. Можно хорошо разбежаться, но не задать выходную скорость. То есть при посадке боб подтащить к себе и погасить инерцию. Какой бы ни был хороший пилот, он тогда в жизни не накатит на "золото". Еще можно сорвать не в унисон. Разнобой при срыве примерно 3-4 сотые секунды - это плохо. И бег. Если бег идет в ногу, боб ускоряется. Это все отрабатывается. Должно быть совпадение в моторике бега у ребят. Допустим, Дима Труненков и я - мы одинаково бегаем. У нас большой жесткий широкий шаг. Такой бег есть еще у Димы Степушкина. Остальные ребята бегают больше как спринтеры, как прыгуны. И поэтому мы в унисон хорошо можем бежать, и когда встали вместе в экипаж, у нас пошел такой хороший прорыв в разгоне и в беге, и в посадке соответственно.
"Деловой завтрак" с Алексеем ВоеводойПадал два раза в жизни
На заре нашего бобслея разгоняющие ошибались и задом наперед в боб садились…
Алексей Воевода: Да, и такое было, и падали. Представьте, вы на полной скорости разгоняете боб, давите в эту ручку, вам страшно. Споткнуться можно, боишься, что нормально не доедешь, ведь фактически ты прыгаешь в туннель, который тебя в непонятном направлении везет. Если ты слева бежишь, то должен поставить перед заходом в боб именно левую ногу, если справа, то правую. Бывает, ребята перенервничали, ставят не ту ногу. Естественно, надо перешагивать, и на большой скорости может тело просто развернуть. И у нас было так. Поэтому любят смотреть четверки - именно в четверках очень много таких казусов на соревнованиях происходит. В Швейцарии, допустим, канадец упал прямо под конек, они его вытащили все-таки, засунули в боб и доехали, но он чего-то себе порезал. Они потом на второй забег побежали - раны перемотали и побежали.
У вас много ДТП было на трассе?
Алексей Воевода: Я падал два раза в жизни. Первый - при открытии трассы в Ванкувере. Никаких последствий, хотя упали очень жестко. Как раз после этого пошел и постригся - длинные волосы выбились из-под шлема, их зажало, и я чуть без скальпа не остался. Второе ДТП серьезное тоже в Канаде - в Калгари. Там плохо трассу подготовили. Мы с Никитой Захаровым ехали и на прямой, где не ожидаешь, - хлоп, и меня просто выкидывает из боба. Я спиной очень сильно притерся. Пытался удержаться, втянулся, у меня надорвалось две связки ключичные. Рука припухла, кровь... Ожогов особых не получил, травмы головы тоже, но после этого очень долго не мог в боб-четверку сесть. Там надо руки смыкать, а я не мог локоть свести к телу, мне это не давали сделать связки.
Насколько психологически сложно после таких историй снова садиться в боб?
Алексей Воевода: Это часть работы. У нас Дима Степушкин - великий человек и спортсмен очень хороший. Я бегать у него учился. Он как-то упал, у него стесало полплеча, огромная гематома была, кровь, без кожи... Он говорит: "Совсем плохо? Замотайте, мне второй забег делать". Его замотали, он побежал второй забег. Ты профессионал, ты пришел в спорт и у тебя есть какая-то цель. Ты хочешь стать чемпионом или просто что-то себе доказать. И если ты чего-то боишься, то, простите, ты не мужчина. Ты какой-то непонятный мальчик, которому просто не место во взрослой жизни. Иди в доме закройся и поплачь. Лучше так.
Сколько весит боб, который вы толкаете?
Алексей Воевода: 240 килограммов - четверка, 170 - двойка. Это минимальный вес.
А автомобиль можете так толкнуть?
Алексей Воевода: Мы с них начинали (улыбается).
Сейчас вот уравняли женщин в правах. Приживутся они в мужских экипажах?
Алексей Воевода: Эмансипация идет полным ходом. Женщины борются за свои права. Это опять же Европа в основном настояла. Я не против этой идеи, если она даст спорту какой-то виток популярности. Если его начнут смотреть из-за женщин, то я рад. Если нет - тогда не знаю.
Но ведь сила-то у мужчин и женщин все равно разная.
Алексей Воевода: Вот видите. Вы это понимаете, кто-то тоже понимает.
Может женщина быть точнее как пилот?
Алексей Воевода: Не знаю. Есть одна американка, она прыгает тройной лучше, чем наши ребята некоторые. Но это единичный случай. Я человек взглядов традиционных, и поэтому все-таки если у нас был бобслей двойки - четверки, тогда пусть будут двойки и четверки. Хотите женщин пустить в бобслей - пусть они катаются в четверке женской. Без проблем. Будет весело.
На армрестлинг денег нет
Вы пришли в бобслей, будучи чемпионом мира по другому виду спорта, армрестлингу. Что вас подвигло на это?
Алексей Воевода: Расскажу. Кстати, меня буквально недавно сделали вице-президентом Ассоциации армспорта России. На этот вид министерство выделяет 500 тысяч рублей в год. Это не то, что ничто, это даже меньше, чем ничто. Ситуацию менять надо, потому как ребята постоянно привозят медали. И это не 15 стран, допустим, как в бобслее, а 40 с чем-то. Серьезные соревнования, серьезные турниры. На Олимпиаде в Бразилии скорее всего будут показательные выступления по армспорту среди паралимпийцев. Это большой толчок для развития, для того, чтобы о нас вспомнили. И причиной того, что я занялся именно олимпийским видом, было то, что к неолимпийским у нас относятся неправильно. Хотя ими занимается гораздо больше людей, чем олимпийскими. У нас была в Сочи бобслеистка Виктория Токовая, которая раньше являлась пилотом, выступала в двойках. После крупных соревнований, где она попала в десятку, ей и мэр позвонил, и губернатор поздравил. С чем поздравлять? А я выиграл чемпионат мира, и об этом вышла только крошечная статья в "Черноморской здравнице". Думаю, почему так? И мне интересно стало попробовать. На меня посмотрели, спросили: "сколько с места прыгаешь?" Отвечаю - "где-то 3,45". А весишь? Где-то 118. Мне говорят: "наш парень, давай, попробуй". Только я бегать не умел, но сказали, что это неважно, поскольку прыгать могу и скорость есть. Я попробовал. Первые сборы с девочками побегал по сочинскому стадиону. Потом поехал в Воронеж и на отборе обыграл сразу двух олимпийцев. При том, что бежал с тачкой и без шиповок. А за два месяца тренировок со сборной я стал лидером.
Насколько быстро вы почувствовали плюсы от перехода из армрестлинга в олимпийский бобслей?
Алексей Воевода: Начали платить за это зарплату. Меня привезли сами на сборы, я за это деньги не отдавал. Мне купили шиповки, я тоже ничего не покупал. Для меня это был нонсенс. Я даже на чемпионате мира по армрестлингу покупал за 16 долларов майку с надписью "Россия" и в ней выступал, потому что в бюджете денег на это не было. А здесь - спортзал нужен, ты можешь поехать на стадион, потренироваться. Нужен тренажер - на, получи! Нужна экипировка - пожалуйста. Я когда первую экипировку получал, она у меня до сих пор дома лежит, у меня столько счастья было! Сразу же попал в первый экипаж. Был Александр Зубков, я, Дима Степушкин и Сережа Голубев. Мы сразу начали по рекордным разгонам везде проходить. Была еще тогда трасса в Италии знаменитая, в Кортина Д’Ампеццо. Такая убийственная - там часто до финиша ребята доезжают с поломанными ребрами. Очень страшная трасса. Мы там выиграли разгон у немцев. Нам за это дали серебряные тарелочки. Тарелка из серебра - Боже, за что? Я просто пробежал, свою работу сделал. Естественно, это огромный плюс. Так, как у нас в стране относятся к олимпийским видам - честь и хвала нашей стране. Еще бы так к неолимпийским относились, вообще было бы здорово.
Вы в ближайший год будете развитием армрестлинга заниматься?
Алексей Воевода: Развитием армрестлинга я занимаюсь постоянно. У меня есть ученики. Сейчас один из них стал абсолютным чемпионом края, он у меня был чемпионом мира по юниорам. Еще один парень был чемпионом среди юниоров, на Кубке мира среди профессионалов ребята побеждали. Это мои ученики. Их пять человек, все они работают, потому как это неолимпийский вид и спорт не является для них профессией. Можно сказать, что это хобби, и они тратят свои кровно заработанные деньги на то, чтобы приходить в спортзал, покупать экипировку, спортивное питание и тренироваться. Ездить на сборы и соревнования. Я всегда ими занимался. Если есть возможность помочь, сделать звонок, выбить деньги на какие-то достойные мероприятия, я, естественно, буду это делать. И я это делал, пока был занят бобслеем. Все знают меня как армрестлера и как бобслеиста. Это уже продвижение нашего вида спорта. И если у меня появится какой-то ресурс, чтобы можно было сделать это более эффективно, я буду только рад. Я за здоровый образ жизни.
Пять лет без мяса
Вы - известный сторонник вегетарианства. Не совсем понятно, как вы такие мускулы имеете без мяса?
Алексей Воевода: Почему не совсем понятно? Если изучать физиологию пищеварения, то там белых пятен не будет у вас. Потому как белковая пища очень токсична, отправляет организм. Когда спрашивают, откуда мышцы, я говорю: все самые крупные животные - вегетарианцы. Да, у них немножко другое строение пищеварительной системы. Но если брать по конструкции челюсти - у нас она не адаптирована под то, чтобы удерживать пищу, животную добычу, и разрывать ее. Мы можем откусывать, перемалывать, но если мы схватим что-нибудь покрупнее, у нас вылетит челюсть. Максимум, на что мы можем покуситься - на яблоко, огурец, помидор. Помести нас на необитаемый остров, совершенно голых, без пищи, без ножа - что мы будем искать? Первое - источник воды. И, соответственно, фрукты и овощи. То, что можно сорвать, выкопать руками. Это называется генетически обоснованный тип питания.
Как же вы в Сочи живете без шашлыка с форелью?
Алексей Воевода: Да легко. Для меня это было все экспериментом. Изначально я придерживался кремлевской диеты - все из-за бобслея. Мне необходимо было со 118 килограммов сбросить до 112. Я не очень жирный, и это было немножко тяжело. Я ел 85 процентов белка. Ел птицу и рыбу - очень много. При этом у меня всегда была температура 37,1. Оказывается, это означает токсическое отравление мясом. У нас интоксикация постоянно в организме. Поэтому в последние пять лет я мяса не ем вообще. Рыбу и морепродукты тоже. Феномен ли я? Я бы не сказал. Есть еще ребята. В Германии есть вегетарианец, который занимается силовым экстримом - там такие ребята, по 140 кг веса. Поэтому я не единичный случай. Просто так получилось, что поставил эксперимент в начале олимпийского сезона, и весь сезон придерживался его. Через полтора года силовые результаты выросли процентов на 25. Сам удивился.
Сколько раз в день вы едите?
Алексей Воевода: С утра стараюсь не есть в принципе, мне не очень хочется. А днем я ем достаточно много, салаты в основном. Вечером потребляю еще больше пищи, но в основном растительной. Если брать в процентном соотношении, 85 процентов растительной пищи, а все остальное - вареное. Молочные продукты тоже ем, хотя молоко не пью. Оно мне не нравится - я у бабушки в деревне пил настоящее молоко. Но я не пропагандирую и не навязываю эту историю, это просто личный опыт. Ни в коем случае, ребята. До тех пор, пока вы не разберетесь в том, что такое пищеварение, сами для себя это не поймете, не прочитаете, не выучите, каким образом расщепляется мясо, расщепляется ли оно, что такое желудок, какова его основная функция, что такое кишечник, что такое в целом пищеварение, кого-то слушать бесполезно. Я поставил на себе два эксперимента, и второй, с вегетарианством, самым эффективным для меня оказался.
Вы достаточно серьезно подготовились. Книжки читали?
Алексей Воевода: У меня мама болела - была проблема по гастроэнтерологии. Я познакомился с врачами, плотно общался с ними. Главврач не мог поставить диагноз. Я полез в интернет, все это копал. Если что-то сильно захочу, я погружаюсь в это без остатка. Потом приходил, распечатки делал, показывал им. А у них стандартная история - все гормонами лечат. И залечили, царствие ей небесное. К сожалению, я не успел поэкспериментировать с питанием, и такой тип питания предложить своей маме. Понаблюдав за врачами, я, честно, не хочу болеть. И буду делать все, чтобы вести здоровый образ жизни и не попадать к ним.
Влюбился в этнодеревню
Вы коренной сочинец. Город сильно изменился в последнее время?
Алексей Воевода: Кардинально. Но сказать, что до неузнаваемости, не могу, обману вас. Какие-то черты привычного города остались. Он все такой же теплый. 15 лет назад это была провинция, хорошая "деревня", где каждый знал каждого. Сейчас - это спортивный мегаполис высокого мирового уровня с хорошими дорогами. Я сейчас от Дагомыса до аэропорта доезжаю за 30 минут, раньше этот путь могу занять и три часа. Из-за пробок иногда приходилось высаживать из машины и идти последний отрезок пешком. Здорово, что нынешние автодороги сделаны с запасом лет на десять. Если город будет разрастаться, то увеличатся и транспортные потоки. Сейчас отдыхающих стало намного больше. К примеру, гостиничные номера в Красной Поляне выкуплены на всю зиму, свободных мест нет. Очень много народу будет на Новый год. И у нас достаточно хороший сервис, и в гостиницах, в отелях. Я как профессионал это вам говорю, сам окончил школу сервиса, на бармена отучился. Думаю, должно пройти еще четыре-пять лет, и сочинцы окончательно поймут, что они зависят от туристов. Тогда переформатируется ментальность. А сейчас такая история: горожане горды тем, что у нас была Олимпиада, все думают: "вот, мы провели!". Не Оргкомитет, не Министерство спорта, не правительство, а именно они. Такая вот корона на голове. Ну, это здорово на самом деле. Олимпиада в разы повысила уровень патриотизма. Мы гордимся, что живем в Сочи.
Думается, вам как знаменитому и уважаемому сочинцу тоже стоит поучаствовать в развитии олимпийского наследия.
Алексей Воевода: У меня есть идеи. Одна из них - создание этнодеревни мастеров. Это такое место, где кузнец настоящий будет, резчик-краснодеревщик, и так далее. К примеру, можно там снять домик для семьи и наслаждаться видами - лужайки, полянки красивые. Я знаю о подобной деревне в одной из стран Европы, сам там не был, но заочно влюбился. Раньше я делал проект социально-патриотического лагеря Сочи. Ребенок, который не умеет с землей работать, никогда ее истинным патриотом не станет. Я помню, как копал картошку, сам взбивал масло, помогал сено косить, знаю, что такое сеновал, что такое сенокос, колорадский жук. И у нас в Сочи дом, там шикарный персиковый сад, огурцы и помидоры свои. Я понимаю, откуда что берется.
Кстати вы, южный человек, пришли к нам легко одетым. Не мерзнете на улице?
Алексей Воевода: Нет. Утро у меня начинается с того, что я включаю самую холодную воду из-под крана. Три-четыре минуты обливаюсь, пока кости не начинает ломить. От меня пар идет. Я закаленный, простудные заболевания мену не берут. На Олимпиаде был интересный случай. У меня не было специальных галош для шиповок, поскольку размер ноги большой. И чтобы не портить шиповки, я их снимал, ходил на открытом воздухе босиком. Врач в ужасе: "Ты же завтра с воспалением легких сляжешь!". А мне все нипочем.
Надо сесть за круглый стол
Что думаете о конфликте Александра Зубкова и нашей федерации бобслея? Общались с Сашей?
Алексей Воевода: Общался. Ситуация неоднозначная. Мне сложно какие-то выводы делать, так как я знаю ситуацию с позиции Александра и из прессы. У меня пока никак не получается пообщаться с президентом федерации Георгием Ивановичем Беджамовым. Долго не могу с ним пересечься. Что в принципе странно. Надеюсь, когда мы пообщаемся, тогда у меня будет больше информации по данному вопросу. Хотя точно могу сказать: неправильно делать из героя Игр и нашего знаменосца пугало постолимпийское. Нельзя обвинять в отсутствии патриотизма человека, который 20 с лишним лет отдал спорту и выиграл кучу наград. Надо все-таки делать "круглые столы", я за то, чтобы у нас были прозрачные отношения между федерациями и спортсменами. Для многих атлетов в разных видах спорта глава федерации является закрытой фигурой, недоступной.
А были примеры обратного свойства?
Алексей Воевода: Когда у нас бобслеем руководил покойный Валерий Дмитриевич Лейченко, то он с нами ездил на многие соревнования. Со всеми здоровался, спрашивал - кому что надо. Мне было надо майку, пошел и купил на свои деньги. Простой, открытый человек. Вспоминаю забавный случай в Турине. Лейченко будит меня и говорит: "Леха, вставай, честь России задели. Какой-то канадец говорит, что крутой армрестлер, а ты ненастоящий чемпион мира, он тебе поборет, руку поломает". Оказалось, они поспорили на два или три ящика дорогого коньяка. В итоге я у этого канадца легко выиграл поединок и потом еще часа два всех пытался угомонить, растащить по номерам - коньяк-то был честно выставлен. А мне даже обидно стало - ведь сам-то не пью (смеется). Да, была у нас очень сердечная федерация, единый коллектив. Сейчас все заорганизовано. Какие-то менеджеры непонятные. Ты ему звонишь, он говорит: я ничего не решаю, туда звони. Туда звонишь - я не решаю. Ощущение такое, что в чистом виде бюрократия. Идешь в один кабинет, тебя кидают в другой кабинет, потом в третий. Это не проблема одной конкретной федерации, проблема вообще в нашем спорте.
По поводу продвижения бобслея. Есть такой вариант, что "чайникам" можно за деньги покататься?
Алексей Воевода: Есть, особенно это здорово налажено в австрийском Винтерберге. Думаю, и в Сочи такое возможно. Сделать мини-трассу, боб на мягкой подвеске, чтобы можно было туристов возить. Вот как устроено в Винтерберге: там есть основная трасса и мини-трасса, где дети с родителями могут покататься на маленьких тележках-бобах. Здорово! Там куча народа всегда, популярный аттракцион. Трасса в Винтерберге частная и окупаемая.
Зимняя "Формула"
Бобслей - зимняя "Формула-1". Согласны с таким сравнением?
Алексей Воевода: Да, конечно. Думаю, бобслей уместно сравнивать с "Формулой", потому что это очень технологичные виды гонок. В Сочи и классическая "Формула" теперь появилась. Я был на недавнем Гран-при, ходил по стартовому городку. Впечатления большие, особенно когда огромный российский флаг увидел. В очередной раз поглотило меня чувство всеобъемлющего патриотизма. Мне кажется, и нашему виду спорта, и "Формуле-1" не хватает адекватной информации для тех, кто в этом пока еще не очень сильно разбирается, для простых болельщиков. Нужны какие-то познавательные программы. Вот была серия передач перед зимней Олимпиадой, но полезной информации процентов на 70, остальное - вода. Допустим, рассказали, что бобслеисты носят специальный термокомбинезон. А на самом-то деле это обычная обтягивающая ткань, и нам бывает жутко холодно. Или вот с "Формулой". Почему Шумахер самый великий - никто же не знает. А он ведь был королем поворотов, гением прохождения виражей.
Вы сами быструю езду на автомобиле любите?
Алексей Воевода: Люблю. Но обилие камер в Сочи сейчас не дает возможности разгоняться. Заклеивать номера, как некоторые делают, я не могу - честный. А так хочется погонять!
В бобслее разница в технологической оснащенности экипажей разных стран уменьшается, или наоборот?
Алексей Воевода: В технической комиссии международной федерации заправляют в основном немцы. Они знают заранее, что через год запретят, и знают, что будет разрешено. Поэтому в Германии создают болиды, которые через год будут ликвидны, а мы или, к примеру, американцы, должны все переделывать. А это потеря в скорости, в маневренности, в чем-то еще. Так что технологический перевес пока не в нашу пользу.
У кого Россия покупает бобы?
Алексей Воевода: У австрийцев. Но я лично за то, чтобы в России производились собственные бобы. Дай австрийский боб нашим механикам-"кулибиным", они его разберут до винтика, и соберут уже свой, но более высокого уровня. У меня нет и толики сомнения. Мне кажется, еще до Олимпиады в Сочи стоило открыть собственное производство. Нанять пару хороших иностранных механиков, чтобы они передали опыт нашим мастерам - и вперед.
Сколько стоит машина?
Алексей Воевода: Цены разные: примерно от 50 тысяч евро до 200 может доходить. Есть и выше. Правда, сам я их не покупал, точно не знаю. Но можно приобрести самый дорогой боб, и он не поедет. Бывает, колом машина встает, и все. А если мы сами будем производить, то сможем дорабатывать боб у себя, доводить до ума, и получится результат. Все сторицей окупится. Увы, с этим пока все на уровне только разговоров. На меня выходили наши инженеры, попросили связать их с федерацией. Посмотрим, что получится.