Экранизация такого рода - принципиально другая эстетическая система. Другие методы актерской игры. И если Эйзенштейн называл своего "Ивана Грозного" кинооперой, то каннский "Макбет" - киноопера, возведенная в квадрат, - абсолютно условный жанр. Не подумайте, что Курцель сопоставим с Эйзенштейном - просто ищу точное определение увиденному.
Понятно, что сохранены главные шекспировские монологи - на крупном плане, подробно, тщательно, с положенной слезой, с мхатовскими паузами - в устах Марион Котийяр (леди Макбет) они действуют гипнотически. Но три четверти пьесы купированы - невозможно уложить пятиактную трагедию в один час сорок минут. Ушла ее макабрическая мистика, вдохновившая Верди на создание оперы. Остался пунктир действия - пересказ канвы, как в школьном учебнике.
Но режиссер все-таки помнит, что у него кино. Ему нужно подвести под кровавые события сразу понятные объяснения - и фильм начинается сценой погребения невинного отрока, за которого, всем ясно, потрясенным родителям надо мстить. Камера поначалу ручная и трясется, как в "догме", в монологах она уже на штативе - иначе разрушился бы гипноз. Большинство сцен, как "на театре", разыграны в лаконичных декорациях старины глубокой или на мрачной шотландской натуре; сцены рукопашных боев даны рапидом - хореография и акробатика в стиле "китайских боевых искусств". Сходство дополняет энергичная игра с цветом: кадр одевается в багрец и золото. Много бушующего пламени, натуралистически сломанных носов, мертвых глаз, разверстых ран и все заливающей крови. А утраченной мистике дается вполне реалистическое объяснение: это всего лишь галлюцинации Макбета, травмированного потерей ребенка. Объясняясь по этому поводу с прессой, Курцель даже привел параллель с солдатами, которых после Ирака мучают ночные кошмары.
Разностильна игра актеров. Если Марион Котийяр, набрасывая портрет леди Макбет крупными мазками, в лучшие моменты заставляет зал замереть, словно трепетное чудо актерского мастерства разворачивается здесь и сейчас, то Майкл Фассбендер в роли Макбета - типичный киногерой-нарцисс, временно надевший костюм неопределенного средневековья, и видно, как актер обуздывает свой темперамент, чтобы жить в иных, непривычных ему ритмах.
"Макбета" уже не раз экранизировали - среди режиссеров Орсон Уэллс, Роман Полански, Кеннет Брана. И каждый раз они искали экранный образ трагедии - перенося действие в иные времена, вводя чисто кинематографическую экспрессию и т. д. Фильм Курцеля от предыдущих киноверсий отличается ученическим старанием с заранее предрешенным исходом: ударные цитаты из пьесы в одном флаконе с цитатами из современных боевиков могут озадачить, ошарашить, но не убедить. Любителям "боевых искусств" будут скучны шекспировские философемы, ожидавших новой встречи с Бардом вряд ли утешит эпизодическое мастерство актрисы, не подкрепленное никакой целостной концепцией.
"Макбетом" завершился 68-й каннский конкурс. За это время к числу фаворитов у части критиков добавился тайванец Хоу Сяосянь с боевиком из IX века "Убийца" - точнее, извините, "Убивица", ибо поначалу предназначавшаяся мужчине роль в последний момент была перекроена для актрисы Шу Ци. Эта убийца в просторном кимоно никогда не знала поражений, и у нее есть исторические прототипы: на пресс-конференции актриса рассказала, что проштудировала множество фолиантов из эпохи могущественной династии Тан времен ее упадка, и в них говорится о таких боевых женщинах. Героиня фильма стоит на страже империи, устраняя ее врагов, выполняя свой долг и пренебрегая личными чувствами - по сюжету, она должна укокошить любимого человека. Хоу Сяосянь сделал картину необыкновенно красивую, более чем эффектную и временами чувственную. В ней полный набор костюмной и пейзажной экзотики и есть театрально изысканные "боевые искусства". Чем этот фильм так взял многих коллег, мне понять не дано, но и его теперь считают серьезным претендентом на "золотую пальму".
До подведения итогов остаются ровно сутки. Пока жюри решает, кого наградить, а кого отпустить с миром, попробую и выстроить свой личный рейтинг конкурсных картин.
Список возглавит фильм Паоло Соррентино "Молодость". За ним, в порядке убывания:
- И горы могут двигаться - Цзя Чжанкэ
- Моя мать - Нанни Моретти
- Cын Саула - Ласло Немеш
- Кэрол - Тодд Хэйнс
- Лобстер - Йоргос Лантимос
- Громче, чем бомбы - Йоахим Триер
- Сказка сказок - Маттео Гарроне
- Убийца - Хоу Сяосянь
- Эрран - Жак Одиар
- Сикарио - Дени Вильнев
- Закон рынка - Стефан Бризе
- Хроник - Мишель Франко
- Наша маленькая сестричка - Хирокадзу Корээда
- Море деревьев - Гас Ван Сент
- Макбет - Джастин Курцель
- Мой король - Майвенн
- Долина любви - Гийом Никлу
- Маргерита и Жюльенн - Валери Донзелли