Эрдни Николаевич, прежде чем перейти к историческим фактам, расскажите о походе.
Эрдни Манжиков: От калмыцкого округа в поход выступили 15 человек, из них девять всадников...
Простите, это как? В конном походе участвовали только девять всадников, а остальные шли до Севастополя пешком?
Эрдни Манжиков: На самом деле из-за недостатка финансирования мы приняли участие в конном переходе лишь частично: проехали в седлах по райцентрам Калмыкии, участвовали в открытии акции на Мамаевом кургане в Волгограде и в ее закрытии на Сапун-горе в Севастополе. Большую же часть пути пришлось ехать на машинах. А девять всадников у нас было потому, что в коновозе помещалось только девять лошадей.
Интересно, а как отнеслись к подобному авто-конному маршруту участники похода из других регионов?
Эрдни Манжиков: Поначалу обижались. Они ведь ехали на лошадях около двух месяцев. Но для столь длительного перехода нужны серьезные спонсоры и немалые деньги. Мы двухмесячный поход не потянули бы, однако и вовсе отказываться от него неправильно. Впрочем, в Севастополе отношение к нам изменилось.
Мы привезли с собой шесть баранов, разбили на Сапун-горе юрту и начали готовить блюда национальной кухни. На запах мяса к нам потянулись люди со всего казачьего лагеря. За два месяца походной жизни казаки из некоторых регионов истосковались по нормальной пище, и практически весь лагерь столовался у нас. Больше всего гостям пришлись по вкусу махан шёльтяган (бульон с крупными кусками баранины, картошкой и луком) и дотур (суп из бараньих потрохов). За общим столом походные обиды рассеялись и упреки в наш адрес больше не звучали. Хотя, как показывает история, калмыки всегда ладили с казаками.
А что именно показывает история?
Эрдни Манжиков: Более 350 лет калмыцкие казаки входят в состав Всевеликого войска Донского. В 1642 году три тысячи калмыков во главе с Мазан-батыром помогли донским казакам взять Азов. Они, кстати, дошли до Бахчисарая и освободили более трех с половиной тысяч славян, угнанных в рабство. А в 1710 году по просьбе Петра I Аюка-хан прислал на Дон 10 тысяч калмыков для охраны южных границ. Позднее калмыки, переселившиеся на Дон, вошли в состав Войска Донского, что отображено даже в трехцветном сине-желто-красном флаге донского казачества. Три полосы символизируют три народа, из которых оно происходит. Это собственно казаки (синий цвет), калмыки (желтый цвет) и русские (красный цвет). Калмыки также служили в составе Астраханского, Запорожского, Терского, Кубанского, Оренбургского и Уральского казачьих войск. По одной из версий даже казачий боевой клич "Ура!", ставший впоследствии общеармейским, имеет монголо-калмыцкие корни.
А что же в русской армии было принято кричать в бою раньше?
Эрдни Манжиков: В петровскую эпоху полки шли в атаку с криком "Виват!". Все изменилось после Полтавской битвы. Тогда на помощь Петру I прибыла конница Аюки-хана, и атака калмыцких сотен произвела на царя неизгладимое впечатление. На шведов, впрочем, тоже. По некоторым данным, калмыки тогда чуть не захватили в плен Карла ХII. Калмыцкие всадники наступали с кличем "Уралан!", что значит "Вперед!". А когда по полю несется многотысячная конная лава, крики отдельных всадников "Уралан! Уралан! Уралан!" сливаются в одно сплошное "Ура-а-а!". Вообще калмыки всегда отличались воинственностью. Неслучайно в начале Отечественной войны 1812 года в казачьи полки для поднятия боевого духа специально направлялись по 30 - 50 калмыцких всадников.
Многие калмыки получили высшие награды за храбрость. Например, во время Второй мировой войны произошел интересный случай. Когда советские войска вошли в Прагу, маршал Малиновский увидел в толпе человека азиатской внешности с царскими наградами. Это был калмыцкий казак, герой Первой мировой войны есаул Церен Джувинов, полный георгиевский кавалер, у которого на груди были даже не четыре, а целых шесть георгиевских крестов. После революции он эмигрировал за границу. Немцы долго уговаривали его выступить на их стороне против Красной Армии, но Джувинов отказался. Малиновский, сам будучи ветераном Первой мировой, хорошо знал, что даже высшие чины должны отдавать честь полным георгиевским кавалерам. Маршал подошел к казаку Джувинову и отдал ему честь.
А какой веры придерживались калмыцкие казаки?
Эрдни Манжиков: В 1897 году проводилась перепись, в результате которой выяснилось, что из 36 тысяч казаков-калмыков православными оказались только 1,5 тысячи. Все остальные - буддисты. Поэтому в казачьих подразделениях наравне с православными священниками несли службу и буддистские. Была даже специально составлена присяга калмыцких казаков, в которой они клялись Буддой честно служить Всевеликому войску Донскому. И сейчас, кстати, казаки-буддисты дают эту клятву.
Мирное сосуществование двух религий сохранилось в казачестве до сих пор. Мы, например, участвуем в крестных ходах православных казаков, хотя сами не крестимся. А они принимают участие в наших праздниках и обрядах. На казачьем кругу у нас звучат две молитвы - православная и буддистская. И обе их казаки слушают стоя. Пока не закончит службу православный священник, не сядут казаки-буддисты. Пока звучит буддистская молитва, православные казаки тоже будут почтительно стоять.
Удивительная толерантность! Чем она объясняется?
Эрдни Манжиков: Исторически калмыки и казаки очень близки друг другу. И те и другие терпимы в религиозных вопросах. Да и, в конце концов, христианство и буддизм - религии единого Бога. При советской власти, когда в Калмыкии были разрушены практически все наши храмы-хурулы, моя бабушка буддистка, очень верующий человек, говорила мне: "Если нужно помолиться, а сделать это негде, не стесняйся зайти в православный храм, поставить там свечку и совершить подношение огнем. Ничего страшного в этом нет. Бог един, просто люди молятся ему по-разному".
"Клянусь Всемогущим Буддой и обещаюсь честью донского казака свою атаманскую и молодецкую славу не потерять, но быть верным и неизменно преданным Всевеликому войску Донскому, своему Отечеству, обещаюсь служить ему до последней капли крови, всеми силами способствуя славе и процветанию Войска Донского. Призывая на себя благословение Бурхана Яман-Даги, возношу его святой образ на главу и трижды три поклоняюсь перед его престолом, эту клятву свидетельствую своей подписью".
Борис Никоненков из Волжского 63 дня добирался до Крыма верхом на коне
Начальник штаба Волжского округа казаков Всевеликого войска Донского Борис Никоненков решил, что будет участвовать в конном походе казаков в Крым.
- Для меня было важно попасть именно на Сапун-гору, - рассказывает он. - В мае 1944-го мой отец штурмовал ее, был тяжело ранен и представлен к награде.
Стартовали 17 апреля с главной высоты России, Мамаева кургана. Сотня конников и 50 человек сопровождающих выдвинулись на полуостров.
- 27 дней, вплоть до станицы Кущевской в Краснодарском крае, непрерывно шел дождь, лил без просвета. Мы насквозь промокли, просушиться было негде. Даже шашки немного заржавели. Я думал, что Господь таким образом промывал наши души в этом походе, - рассказывает Никоненков. - В день проходили по 40 километров. Самым важным было обеспечить место, где можно привязать коней. В поле мы вбивали колышки, привязывали к деревьям, на стадионах - к заборам. Пищу готовили девчата из Астрахани. За все дни похода наше меню ни разу не повторилось. В Волгоградской области на одном из привалов местные ребята привезли барана. Он сначала убежал, но потом, на свою же беду, вернулся.
В каждом городе-герое, населенном пункте, где есть братские могилы, казаки возлагали цветы, местные жители организовывали праздничные концерты, встречались с ветеранами, участниками войны. В Крым казаки попали на коневозах через паром.
- Два случая меня потрясли больше всего в этом походе, - сказал напоследок волжский казак. - Старенькая бабушка, которая стояла у обочины и всех нас крестила, и еще одна старушка, которая, увидев нашу сотню, стала кричать: "Наши пришли!" До сих пор ком к горлу подступает.