Разорвавшаяся над ухом Джун шутиха оказывает на дитя впечатляющее воздействие - зрачки девочки расширяются, она орет и живо уничтожает бедных американских перипатетиков. Но в "Демонах Джун", вопреки эпику, который предрекают постеры и зверски громкий трейлер, никто не разлетается фейерверком фарша на всю окрестность, не получает по груди испепеляющим лучом, расслаиваясь в пламени на молекулы. Девочка топает ножкой - по земле парка прокатывается миниатюрная ударная волна, и недавно потягивавшие пиво гуляки попросту валятся на спину в унылом слоу-мо.
Да, радость изобретения смертей для третьестепенных персонажей новичку в кинематографе Л. Густаво Куперу явно незнакома - крови, как и нормальных спецэффектов, здесь до смешного мало. А когда в подобном фильме количество "сухого вещества" экшна до того мизерно - тут вспоминается разом и августовская "Фантастическая четверка", и, прости Господи, "Ограбление по-американски" Сарика Андреасяна (и, отчасти, продукты жизнедеятельности студии Asylum - недаром на фоне мутной компьютерной графики бегает окончательно, видимо, впавший в отчаяние Каспер Ван Дин), - на что остается полагаться? На сценарий? На таланты актеров? На изыски операторской работы и саундтрека?
Две последние составляющие здесь, правда, недурны - тревожный таймлапс открывающих кадров и фоновая фортепианная мелодия, отдающая чем-то знакомо Олдфилдовским, вселяют неявную надежду на лучшее, но уже следующей сценой хоррор разбивает ожидания вдребезги. Вот в избушке на окраине леса облаченная в монашеские балахоны чета супругов пеленает кричащего ребенка, напевая под нос заунывное "Hecate, Сerridwen". Вот пара приносит дитя ожидающей в лесу группировке мрачных типов, тоже в балахонах - все это сильно напоминает сходку фанатов дроун-дум группы Sunn O))), пока с небес не спускаются дешевые спецэффекты, а главная ворожея не рассекает себе ладонь, чтобы окропить младенца кровью. Спустя мгновение, мать ребенка зачем-то перерезает колдунье горло, а молнии дурных SFX начинают хлестать с такой силой, что ожидаешь появления голого Шварценеггера в дымящейся выемке, но, увы, сцена прерывается безыскусной монтажной склейкой.
Описанное в первых абзацах происходит с приближающейся к пубертату Джун довольно часто - с полдюжины раз за ничтожные 85 минут хронометража. Неудивительно: чудом спасенная со встречи красных балахонов девочка оказывается в семье престарелой проститутки и дебелого пьяницы-автомеханика (с многодневной щетиной и масляными пятнами на майке), где за ужином прочие отпрыски собираются в круг около "отсталой" сироты и принимаются скандировать нараспев "твои родители умерли". Кто поверит в такую семейку, в написанных столь цинично толстыми мазками персонажей - неясно. Кто поверит в еще одну семью Джун, где за ужином, распахнув улыбки, родители справляются у девочки, понравилась ли ей новая комната, хочет ли она называть приемную мать "мама" или "мамочка", когда сиротка бьет об стены тарелки с едой и утробным голосом сообщает Касперу Ван Дину, что он умрет первым? Очевидно, те же счастливые люди, что смогли сопереживать другому семейству.
Сумбур экранного действия чудовищен. И дело не в откровенно паршивой актерской игре (эти потуги выглядят даже более жалко, чем в блумхаусовской "Виселице"), и даже не в категорической нехватке предысторий (Кем были родители девочки? Каким образом Джун угодила в свою первую приемную семью? Какому злонравному божеству вообще поклонялись участники секты?), дефиците адекватных мотиваций поступков (надо, вероятно, смириться - это стало неотъемлемой частью атрибутики всех новых "ужастиков"), главная проблема "Демонов" - в нарочитой, самонадеянно-серьезной интонации, с которой кино задиктовывает смотрящему вереницу скудных на события эпизодов. Оно, кажется, всерьез уверено, что мы не видели эти сцены - молчаливую девочку с плюшевым мишкой, сектантов в красных балахонах - нигде прежде, и, что страшнее, действительно умышляет произвести сильный драматический эффект своей концовкой. Игрушечный хоррор-недоросток с завидной полнотой антологизирует давно пройденные штампы, но силится показаться важной птицей, "нахохлившись" целомудренными семидесятническими наездами камеры и ретро-саундтреком. Однако задумчивые кадры вечерней природы не могут сделать этот фильм лучше, вызывая только недоумение в окружении общей сценарной глупости.