Старый бродяга в Аддис-Абебе,
Покоривший многие племена,
Прислал ко мне черного копьеносца
С приветом, составленным из моих стихов.
Лейтенант, водивший канонерки
Под огнем неприятельских батарей,
Целую ночь над южным морем
Читал мне на память мои стихи.
Человек, среди толпы народа
Застреливший императорского посла,
Подошел пожать мне руку,
Поблагодарить за мои стихи.
Много их, сильных, злых и веселых,
Убивавших слонов и людей,
Умиравших от жажды в пустыне,
Замерзавших на кромке вечного льда,
Верных нашей планете,
Сильной, веселой и злой,
Возят мои книги в седельной сумке,
Читают их в пальмовой роще,
Забывают на тонущем корабле.
Я не оскорбляю их неврастенией,
Не унижаю душевной теплотой,
Не надоедаю многозначительными
намеками
На содержимое выеденного яйца,
Но когда вокруг свищут пули,
Когда волны ломают борта,
Я учу их, как не бояться,
Не бояться и делать что надо.
И когда женщина с прекрасным лицом,
Единственно дорогим во вселенной,
Скажет: я не люблю вас,
Я учу их, как улыбнуться,
И уйти и не возвращаться больше.
А когда придет их последний час,
Ровный, красный туман застелит взоры,
Я научу их сразу припомнить
Всю жестокую, милую жизнь,
Всю родную, странную землю,
И, представ перед ликом Бога
С простыми и мудрыми словами,
Ждать спокойно Его суда.
Николай Гумилев, 1921 г.
До начала Первой мировой войны Николай Гумилев был ведущим сотрудником журнала "Аполлон". Почти в каждом номере выходили его статьи и стихотворения.
1 августа 1914 года началась война, а 24 августа Гумилев стал добровольцем Лейб-гвардии уланского полка.
Из "Записок кавалериста" Николая Гумилева: "Вечером мы узнали, что наш полк переводят на другой фронт. Новизна всегда пленяет солдат, но, когда я посмотрел на звезды и вдохнул ночной ветер, мне вдруг стало очень грустно расставаться с небом, под которым я как-никак получил мое боевое крещение..."
Тем временем первый после начала мировой войны номер "Аполлона" (сдвоенный номер 6-7, август-сентябрь) открывался подборкой патриотических стихов семи известных поэтов. Стихов Гумилева в том номере не было. И ни строчки о нем самом.
Похоже, что без Гумилева сотрудникам "Аполлона" проще было проявлять свою воинственность, призывать "ивановских богатырей" вернуть православный крест на купол константинопольской Софии. "Аполлоновцы" до фронта так за всю войну и не доехали, хотя все были молодыми людьми, ровесниками Гумилева.
Поэт никогда не укорял их тем, что они остались дома; скорее жалел - они не пережили того, что пережил он.
1 ноября 1914 года Николай сообщал своему коллеге в редакцию: "Пишу тебе уже ветераном, много раз побывавшим в разведках, много раз обстрелянным... Все, что ты читал о боях, я видел своими глазами и во всем принимал посильное участие. Дежурил, ходил в атаку (увы, отбитую орудийным огнем), мерз в сторожевом охраненьи... В общем, я могу сказать, что это лучшее время моей жизни... Почти каждый день быть под выстрелами, слышать визг шрапнели, щелканье винтовок, направленных на тебя, - я думаю, такое наслажденье испытывает закоренелый пьяница перед бутылкой очень старого, крепкого коньяка..."
Из рассказа полковника А.В. Посажного: "Однажды, идя в расположение 4-го эскадрона по открытому месту, шт.-ротмистры Шахназаров и Посажной и прапорщик Гумилев были неожиданно обстреляны с другого берега Двины немецким пулеметом. Шахназаров и Посажной быстро спрыгнули в окоп. Гумилев же нарочно остался на открытом месте... Закурив папиросу, он затем тоже спрыгнул с опасного места в окоп, где командующий эскадроном Шахназаров сильно разнес его за ненужную в подобной обстановке храбрость..."
За отвагу и мужество Гумилев получил два Георгиевских креста. Первый Георгиевский крест 4-й степени N 134060 (приказ по Гвардейскому кавалерийскому корпусу от 24 декабря 1914 г. N 30) Николай Гумилев получил из рук императрицы.
Удивительно, сколь многое в жизни поэта было связано с царской семьей. В 1912 году сын Гумилева и Ахматовой появился на свет в родильном приюте императрицы Александры Федоровны. Весной 1916 года раненого прапорщика Гумилева привезут в Царскосельский лазарет, где сестрами милосердия и патронессами трудились царские дочери.
В мае 1917 года прапорщик 5-го Гусарского Александрийского полка Гумилев оказался в Европе. Эта необычная командировка была связана с переброской русских экспедиционных бригад в помощь союзникам на Салоникский фронт.
В апреле 1918 года Гумилев возвращается в Россию, хотя лондонские и парижские друзья советуют ему остаться на Западе до лучших времен.
3 августа 1921 года поэта арестовали. В тюрьму он взял с собою Евангелие и том Гомера. В ночь перед расстрелом написал на стене камеры: "Господи, прости мои прегрешения, иду в последний путь".
1 сентября "Петроградская правда" опубликовала сообщение о раскрытом контрреволюционном заговоре и дала краткие сведения о его участниках. "Гумилев Николай Степанович, 33 лет, бывший дворянин, филолог, поэт..."
Все участники мнимого "Таганцевского заговора" (57 человек) были расстреляны. Точные дата и место до сих пор остаются неизвестными. Предположительно 26 августа 1921 года в районе станции Бернгардовка.
Мать Гумилева отказалась поверить в то, что сын погиб. До последних дней она была убеждена в том, что Николай совершил побег из-под ареста и уехал на Мадагаскар.
...А в роскошной форме гусарской
Благосклонно на них взирал
Королевы мадагаскарской
Самый преданный генерал.
Пишите Дмитрию Шеварову: dmitri.shevarov@yandex.ru