Ничего более эффективного, чем лекарственные средства, современная медицина до сих пор не придумала. В подтверждение этого тезиса приведу всего один пример: если в начале 2000-х годов продолжительность лечения такого тяжелого заболевания, как хронический гепатит С, препаратами первого поколения была около 50 недель, а эффективность излечивания составляла 41 процент, то сейчас, когда начали применять инновационные препараты, это практически полностью излечиваемое заболевание. Но вопрос в том, насколько эти инновационные и дорогие препараты доступны сегодня всем пациентам в системе нашего здравоохранения.
Американские ученые посчитали, что было бы с уровнем инвалидизации населения, если бы не применялись препараты, которые выпущены после 1995 года. Сейчас уровень инвалидизации составляет 3,42 процента, а был бы 3,65. В масштабах всего населения планеты инвалидов было бы на 16 миллионов больше. Их здоровье сохранили именно инновационные препараты, а это значит, что были сэкономлены куда более значительные средства, которые иначе пришлось бы потратить на их социальную поддержку, реабилитацию, помощь их семьям и т.д. Вот что такое грамотные инвестиции в инновационную терапию. Сейчас продолжается колоссальный прорыв в разработке новых лекарств, их становится все больше, но они становятся все дороже. Нужно ли инвестировать в них? Мы проводим специальные фармакоэкономические исследования, чтобы показать эффективность подобных инвестиций.
К примеру, затраты на один год лечения новым препаратом от хронического лимфолейкоза составляют 12,5 миллиона рублей. На предыдущей схеме лечения - 6,7 миллиона. Казалось бы, лечение вдвое дороже.
Но зато и выживаемость пациентов увеличилась в два раза: если при прежней схеме она составляла в среднем 15 месяцев, то при новой - 30. Затраты на дополнительный месяц жизни на инновационном дорогом препарате в среднем оказались даже меньше. Вот в этом и состоит суть фармакоэкономического анализа, которая должна интересовать государство как плательщика: не то, сколько денег потрачено, а то, во что обойдется год спасенной жизни пациента.
Человеческое общество прошло долгий путь от первобытно-общинного строя до социально-ответственного государства, чтобы осознать, что каждая жизнь бесценна. Поэтому применение инновационных препаратов - это не только и не столько затраты, сколько дополнительные инвестиции не только в здоровье нации, но и в бюджет.
Сегодня мировой фармацевтический рынок приближается к триллиону долларов. Если еще в прошлом году стоимость курса лечения самым дорогим препаратом составляла 700 тысяч долларов на год, то в этом уже появился препарат, который стоит более одного миллиона двухсот тысяч долларов. Разумеется, сами пациенты не в состоянии оплачивать такое лечение, эту ношу берут на себя бюджеты стран или страховые компании. Однако рост цен очень беспокоит не только регуляторов, но и врачебное сообщество.
Многие специалисты считают, что необходимо сдержать рост цен на лекарства. В частности, проводить переговоры с фармкомпаниями по снижению цены. Государства стараются использовать какое-то объективное обоснование для принятия решения по закупкам препаратов, необходимых людям.
В Российской Федерации в 2014 году было принято постановление правительства, в котором расписаны обоснования для включения в Перечень жизненно необходимых и важнейших лекарственных препаратов, по которому ведутся закупки за счет государства. Была разработана специальная оценочная шкала, по которой каждый препарат должен был набрать определенное количество баллов, чтобы попасть в этот перечень. В принципе это очень большой шаг, который позволил перейти от субъективных оценок: "хорошо - плохо", "дорого - дешево" и т.п. к объективному анализу.
По моему мнению, действующие сейчас у нас в стране правила формирования перечней лекарственных средств - одни из самых проработанных и продвинутых в мире. Но ситуация пока не идеальная. Например, чтобы войти в перечень, препарат должен набрать как минимум 4 балла по фармакоэкономике.
Но ситуация складывается парадоксальная: по существующим сейчас правилам новый, более эффективный препарат, стоимость которого чуть меньше или равна стоимости существующего лечения, не сможет набрать эти баллы по такому критерию, как влияние на бюджет, поскольку потребует дополнительных затрат. И этот критерий перекрывает такой показатель, как соотношение "затраты - эффективность". Конечно, понятно желание государства ограничить рост расходов на лекарственную терапию. Но это нельзя делать за счет ограничения инноваций. Ведь настоящая инновация в лекарственном обеспечении - это дополнительные спасенные годы жизни.
На чем же тогда можно экономить средства бюджета? Уверена, что экономить следует не на инновационных препаратах, а на препаратах-копиях (дженериках), которые появляются, когда заканчивается срок патентной защиты оригинального препарата. По данным международных агентств, в 2013 году в Евросоюзе за счет применения дженериков было сэкономлено 100 миллиардов евро.
Возьмем всего один рецептурный препарат, который часто закупается государством для пациентов с сердечно-сосудистыми заболеваниями. У него много более дешевых дженериков. Оригинальный импортный препарат стоит 744 рубля за упаковку, а тот же препарат российского производителя - 41 рубль. Разница - в 18 раз!
Мы посчитали годовую стоимость лечения одного пациента и посмотрели, каким будет экономический эффект, если хотя бы 100 пациентов перевести с оригинального препарата на копию. Оказалось, что можно будет дополнительно пролечить еще 230 пациентов.
Еще один аспект - лечить пациентов неэффективными препаратами очень дорого. Пример - сахарный диабет. Если его лечить неэффективно, не применяя современные лекарственные препараты, то возникают серьезные осложнения, стоимость лечения которых в десятки, а то и сотни раз выше лечения основного заболевания. Та же ситуация с бронхиальной астмой. Если государство заинтересовано в том, чтобы граждане страны жили долго и с лучшим качеством, инвестировать в эффективную лекарственную терапию необходимо.