Для начала стоит отметить, что предметам из собрания Тенишевой, которые представлены на этой выставке, тысячи лет. Так, египетские и финикийские подвески в виде полых кувшинчиков для благовоний датируются IV-II веком до нашей эры, амулет в виде обезьяны - VII веком до нашей эры, фигурка собачки из тянутого многоцветного стекла - VIII веком до нашей эры, фрагменты облицовочной плитки - I веком до нашей эры и так далее. Многие экспонаты украшены эмалью, а фрагменты мозаичного стекла поражают яркими цветами и заставляют задуматься: какие же технологии позволяли древним мастерам создавать такую красоту? Ведь одно дело - увидеть небольшую стеклянную пластину с разноцветным растительным орнаментом, и совсем другое - знать, что такими пластинами облицовывали колонны античных зданий! Значит, было и производство... Словом, при знакомстве с этой выставкой важен контекст.
- Это была личная коллекция, и Мария Клавдиевна, возможно, даже не предполагала ее публичного показа, - считает научный сотрудник "Теремка" Тамара Исаченкова. - В своих мастерских в Талашкине Тенишева занималась возрождением искусства эмали - как техники, так и цветовой палитры, и собранные ею образцы древних эмалей помогали ей в исследованиях.
Интерес Тенишевой к древним эмалям не был праздным. Княгиня была признанным ученым-археологом: в мае 1916 года она защитила в Московском археологическом институте диссертацию на тему "Эмаль и инкрустация", описав в ней предметы из своей коллекции. В их числе были бесценные вещи умопомрачительной красоты - золотой крест, усыпанный драгоценными камнями, жемчуг, эмали разных эпох, стран и культур, золотой, украшенный эмалью медальон "музыкальная шкатулка" XVIII века, оригинальная "иконка-складень" ажурной резьбы, разглядеть на миниатюрных полусферах которой картинки из народной жизни можно только через лупу, и другие диковинные поделки. Ничего этого на нынешней выставке нет, и по очень простой причине: при организации экспозиции ювелирных изделий к безопасности выставочного пространства предъявляются совершенно иные требования. Где же все это хранится, можно ли увидеть эти вещи? И вот здесь начинается самое интересное - рассказ о приключениях тенишевской коллекции.
В 1916 году, уезжая за границу, Тенишева положила свою коллекцию и записные книжки с рецептами эмалей в банк, оставив своей хорошей знакомой Вере Орфановой доверенность на получение вклада - на всякий случай. Когда в Москве начался революционный хаос, та начала тревожиться за сохранность коллекции и успела забрать ее прежде, чем новая власть поставила крест на деятельности буржуазных кредитных учреждений. Княгиня в Россию так и не вернулась - Мария Тенишева скончалась в 1928 году под Парижем, а Вера Орфанова и ее сестра Нина Кострова так и жили на Арбате. Драгоценности советской власти они не сдали, поскольку поначалу казалось, что все это ненадолго, а потом стало просто страшно - неизвестно, как отнеслись бы "органы" к "утаиванию" сокровищ.
- Трудно даже себе представить, через что прошли эти люди, это был настоящий гражданский подвиг, - поражается Тамара Исаченкова. - Что-то было спрятано у них за обоями, что-то еще в каких-то потайных местах... Было время - сестры буквально умирали от голода, и тогда они решились продать в один из московских музеев даже не пару сережек, а одну - чтобы вторая осталась в коллекции!
Сестры никому о доверенных им ценностях не рассказывали, вообще избегали приводить в дом посторонних, но в какой-то момент им все-таки пришлось решать, что делать с коллекцией. И зная, с какой любовью княгиня Тенишева относилась к Смоленску, Вера Николаевна Орфанова решилась связаться со Смоленским областным музеем изобразительных и прикладных искусств.
А дальше началась детективная история, подробно изложенная в августе 1973 года в газете "Правда". Началась она с ничем не примечательной жалобы некоего грузчика, неправильно, по его мнению, уволенного из Смоленского музея изобразительных и прикладных искусств. В ходе ее проверки народные контролеры отметили некоторые странности в закупочной деятельности музея. Скажем, учреждение приобрело картину, заплатило деньги, а вот в фондах произведение искусства почему-то отсутствует. Контролеры взялись за проверку закупок за 1972 год всерьез и наткнулись на две записи, согласно которым у одной и той же жительницы Москвы приобретались золотые украшения, причем лицом, предложившим их музею, был.. его директор. Странным показалось, что москвичка решила продать свои вещи смоленскому музею, имея под боком профильные столичные учреждения, да и личное участие в сделке руководителя учреждения было непривычным. Почувствовав неладное, районный комитет народного контроля начал особую проверку.
Узнав, что личная коллекция княгини Тенишевой цела и все годы Советской власти хранилась в квартире на Арбате, директор музея, вопреки ожиданиям ее хранительниц, не бросился перевозить ее в Смоленск и готовить выставку. Он разделил коллекцию на три части, отложив наиболее ценные вещи отдельно. Сначала в Смоленск была перевезена одна часть коллекции, потом - вторая, причем по обеим были составлены акты приема-передачи. Ни о каком собственном вознаграждении сестры речи не вели: им достаточно было желания, высказанного Марией Клавдиевной - вещи должны принадлежать Смоленску. Что касается самой ценной части коллекции, то, во-первых, директор сразу изъял из нее массивный золотой крест, во-вторых, никаких документов, подтверждающих получение этой части ценностей смоленским музеем, хранительницы не дождались. Потом Вера Николаевна Орфанова скончалась, а ее сестре недосуг было искать следы коллекции - и так из-за нее натерпелись.
Народные контролеры сумели разобраться в ситуации: поговорили с Ниной Николаевной Костровой, изучили книгу Тенишевой "Эмаль и инкрустация", где была описана коллекция, и уличили директора смоленского музея в злоупотреблении служебным положением, нарушении требований по учету и хранению ценностей и финансово-хозяйственной дисциплины. Полученная им в 1971 году третья часть коллекции была оценена тогда в 7,5 тысяч полновесных советских рублей, и тот факт, что директор продержал ее у себя два года, по мнению суда, вряд ли свидетельствовал о его намерении пополнить драгоценными экспонатами фонды своего музея. За присвоение музейных ценностей с целью личной наживы директора музея сняли с работы, исключили из рядов КПСС и приговорили к году исправительных работ.
В Смоленском государственном музее-заповеднике вспоминать эту историю не любят, а некоторые сотрудники так и вовсе ее опровергают. Время было нелегкое: областной музей в те годы разделился на две части - изобразительного искусства и краеведческий, причем делились не только коллекции, но и коллектив, так что обстановка была нездоровая. Главным документом для музейщиков в те времена являлась инструкция по учету и хранению музейных ценностей, согласно которой поступающие в музей предметы должны сразу приниматься на временный учет и поступать в хранилище. Там оформлялась вся необходимая документация, после чего конкурсно-закупочная комиссия решала, представляют ли эти вещи художественную и историческую ценность. Эти требования явно были нарушены, часть коллекция обнаружилась в директорском сейфе, ну, а был там злой умысел или нет - кто теперь скажет? Статья в "Правде" - аргумент серьезный, после такого подробностями уже не интересовались.
Но вот что важно: за сорок лет, которые прошли с момента передачи тенишевской коллекции смоленскому музею, широкая публика ее так и не увидела. Приезжали специалисты из Москвы, сотрудники центральных музеев, работали с коллекцией, изучали экспонаты, но - для себя, для собственных диссертаций и научных работ, где про сокровища смоленского музея-заповедника теперь можно прочитать.
- Все в целости и сохранности, я сама все видела, - утверждает Тамара Исаченкова.
И все же сорок лет - это очень много. Имя княгини Тенишевой стараниями смоленских музейщиков возвращено из забвения, историко-археологический комплекс "Теремок", работающий на месте ее усадьбы в Талашкине - один из самых популярных музеев Смоленской области, а главное сокровище, оставленное княгиней, остается недоступным. Сейчас сотрудники музея-заповедника надеются, что коллекцию можно будет выставить в музее "Русская старина". Некогда там размещалась художественная галерея, а в 2010 году его закрыли - вроде бы на ремонт, в надежде подготовить выставочные площади для тенишевских сокровищ, даже часть музейного оборудования уже приобрели. Но работы так и не начались.