Екатерина Алексеевна, одно из последних предложений - изучать Толстого и Достоевского факультативно, так как для учеников эти авторы слишком сложны. Вы за или против?
Екатерина Баркина: Если поставить задачу досконально изучить "Преступление и наказание" и "Войну и мир", то надо исключить все остальные произведения из программы. И целый год читать только эти. Тогда ученики поймут и философию Толстого, и его логику изображения исторических событий, и нравственно-философскую позицию Достоевского. Но это дело студентов-филологов. Задача школы иная - привить ученикам вкус к чтению, показать, что такое хорошая литература, которая заставляет читателя сопереживать, рассуждать. А это и Достоевский, и Толстой. Если все время читать беллетристику, "легкую" литературу, никогда не выработается вкус к переживаниям, сильным эмоциям. А чтение - отдых только тогда, когда ты понимаешь, что эти эмоции, переживания тебе приносят удовольствие, делают тебя лучше.
То есть список обязательных авторов не меняем?
Екатерина Баркина: Пересматривать программу по литературе необходимо, потому что в ней остаются произведения, которые отсеяны временем. В то же время появились и новые, достойные изучения. Но есть база, первооснова, от нее отказываться нельзя ни в коем случае. Это Грибоедов, Пушкин, Гоголь, Достоевский, Толстой и многие другие.
Мне кажется, литература ХIХ века - это своеобразная философия литературных открытий. Не понимаю, как можно читать и понимать литературу ХХ века, если не прочитать, например, "Легенду о Великом инквизиторе" из "Братьев Карамазовых" или не иметь представления о романе Чернышевского "Что делать?"? Как потом читать антиутопии Евгения Замятина "Мы", Дж. Оруэлла "1984"? Как понимать произведения Михаила Булгакова?
А Замятин есть в программе?
Екатерина Баркина: Да, в 11-м классе. И, между прочим, это одно из самых читаемых произведений.
Почему Замятин в 11-м классе, а такие сложные авторы, как Толстой и Достоевский, изучаются в 9-10-м?
Екатерина Баркина: Сейчас обязательным является только начальное общее и основное общее образование, т.е. с 1-го по 9-й класс. И если раньше с 9-го по 11-й класс была линейная программа по литературе (9-й класс заканчивали "Мертвыми душами" Гоголя), то теперь основной курс заканчивается в 9-м классе, и необходимо пройти все - от "Слова о полку Игореве" до "Судьбы человека" Шолохова. А в 10-м классе изучаем классическую литературу ХIХ века, начиная с Пушкина, в 11-м - литературу ХХ века, в том числе и Замятина.
Какие книги из школьной программы даются ученикам труднее всего?
Екатерина Баркина: К примеру, "Соборяне" Лескова очень сложны для понимания. Это произведение связано с религиозным, христианским, православным сознанием. Тяжело идет Салтыков-Щедрин. Знакомство с его произведениями начинается со "Сказок для детей изрядного возраста" в 7-м классе, а в 8-м классе - фрагменты из "Истории одного города".
Мне кажется, это методическая ошибка. Все равно что начинать знакомство с искусством с Босха: человеку, который толком еще не знает реализма, сразу предлагают понять сюрреализм. "Историю одного города" стоит изучать вместе с "Историей государства Российского" Карамзина в старшей школе. Почему? Потому что Карамзин посмотрел на историю как реалист, а Салтыков-Щедрин - как сатирик, даже как сюрреалист, хотя направление это и сформировалось только в начале ХХ века.
Получается, надо больше заниматься не содержанием, а методикой преподавания литературы?
Екатерина Баркина: Конечно. В том числе необходимо предусматривать соответствие литературного периода тому, что учат школьники на уроках истории. Например, в 5-м классе изучается повесть Тургенева "Муму". "Почему Герасим не взял Муму с собой и не ушел с ней в деревню?" - такой самый частый вопрос ребят после прочтения. О крепостном праве дети имеют весьма отдаленное представление, потому что изучают в этот момент "Историю Древнего мира", древние цивилизации.
Вообще программа по литературе в 5-7-х классах очень дробная: практически каждый урок - новое произведение. А что такое один урок на рассказы Астафьева, Распутина, Нагибина? Для того чтобы научиться понимать слово, авторскую позицию, почувствовать стиль автора, нужно время.
В каких классах совпадают по историческому времени программы по истории и литературе?
Екатерина Баркина: Попадать в исторические координаты мы начинаем где-то в 8-9-м классе, когда изучается Всеобщая история и история России ХIХ и ХХ веков. Когда появляется историческая точка зрения на важнейшие для литературы события: Отечественную войну 1812 года, восстание декабристов, отмену крепостного права, революции начала ХХ века и т.д. Поэтому понять замысел "Дубровского" с точки зрения взаимоотношений разных социальных классов, размежевания в дворянской среде в 6-м классе - непосильная задача. К тому же дети ждут хеппи-энд, а его в "Дубровском" нет. К тому же настоящая литература требует кропотливой работы со словом, а школьники не умеют и не хотят вчитываться, не раздумывают над смыслом, значением слов.
Читаем, допустим, "Обломова". В ответ на вопрос: кто лучше, кто нужен России - Обломов или Штольц, - к сожалению, обычно называют последнего. Спорю с ними: "Что же получается: Гончаров написал роман о человеке, который просто лежит на диване и ничего не делает? Почему же тогда Ольга, выйдя замуж за замечательного Штольца, несчастна с ним? А вы перевели с немецкого на русский язык фамилию Штольца?" С сожалением констатирую: редко кому приходит в голову заглянуть в словарь.
Может, классику как-то иначе надо доносить?
Екатерина Баркина: Надо менять взгляд на обучение. Современные дети сегодня заглядывают на шаг вперед: "Я учу это, а зачем мне это нужно? Как я смогу применить это в жизни?" Новые образовательные стандарты как раз направлены на обучение для жизни, но учителям, к сожалению, очень тяжело перестроиться и отойти от прежней знаниевой парадигмы. Я прихожу на урок и спрашиваю педагогов: "Какой прием, какие задания, предложенные ученику, работают на формирование универсальных учебных действий? Это вопрос часто вызывает затруднение.
Значит, учителя не понимают, что от них требуется?
Екатерина Баркина: Получается так: учитель находится в рамках своего предмета, в рамках школьной программы, а, например, работа с ученическими проектами требует выхода из зоны комфорта. Скажем, ученики выбирают тематику, не связанную с программой: Древнюю Грецию, восточную литературу, японские стихи хокку и многое другое. Учителю самому надо открывать этот проект для себя. А у него нет времени, а часто - и желания.
Разве словесник не обязан все это знать?
Екатерина Баркина: В рамках программы - да, все остальное - это вопрос профессионального мастерства, кругозора. В профессиональном стандарте сказано: "Педагог должен демонстрировать знание предмета и программы обучения", нет детализации предметного содержания. Если бы такой перечень был, я, как завуч, могла бы попросить учителя, например, сдать ЕГЭ, пройти независимую экспертизу предметных знаний. А в стандарте прописано, какими профессиональными компетенциями должен владеть учитель, как вести воспитательную работу, к каким изменениям должен быть готов. А это можно оценить только по результатам обучения, воспитания и развития школьников.
Извините, а вы сами ЕГЭ по литературе или по русскому языку сдавали?
Екатерина Баркина: Да, в прошлом году сдала ЕГЭ по русскому языку и получила 96 баллов. ЕГЭ по русскому и по литературе сейчас устроен достаточно разумно. На литературе возможен выбор тем для сочинения, которые вполне соотносимы с темами экзаменационного сочинения старого, привычного формата. Но учитель не привык сдавать экзамен. Вы знаете, какой была реакция коллег, когда им было предложено пройти независимые испытания? - "Почему мы должны что-то сдавать?!"
Вы даете ученикам список литературы на лето?
Екатерина Баркина: Даю два списка. Один дублирует программу, которую будем проходить в следующем году. Второй включает литературу по возрасту, и этот список стараюсь каждый год обновлять. В нем есть и современные произведения для разных возрастов: Ю. Нечипоренко "Смеяться и свистеть", В. Ледерман "Календарь ма(й)я", А. Дорофеев "Божий узел", "Сахарный ребенок" Ольги Громовой, "Черновик человека" М. Рыбаковой, "Лестница Якова" Л. Улицкой, "Зулейха открывает глаза" Гузели Яхиной и многие другие.
На встречах с коллегами обязательно обмениваемся впечатлениями от прочитанных нами и нашими детьми книг, составляем списки. У меня накопилась уже целая тетрадь.
Как вы считаете, четыре года бакалавриата достаточно, чтобы подготовить хорошего учителя?
Екатерина Баркина: Достаточно, если бы была грамотно написана программа, которая включала бы философию, психологию, педагогику, методику, дидактику и предметное содержание. А то бывает, что выпускники педвузов пишут с ошибками. Подготовка должна быть такой же, как у врачей. Сначала бакалавриат и магистратура, специалитет, а потом своего рода ординатура - педагогическая практика - работа в школе в рамках системы наставничества. И смысл этого этапа не в том, что педагогу доплачивают как молодому специалисту, а в том, что за ним закреплен куратор, наставник, который его консультирует, делится с ним секретами мастерства, просто учит работать. Филологам в педвузах не хватает латыни, а в классических университетах можно давать больше методики и психологии.
Может, стоит давать побольше педагогики в классических университетах?
Екатерина Баркина: Педагогика в университетах есть, но, по моим воспоминаниям, - это был один из самых скучных и неинтересных курсов. Возможно, мне не повезло. А педагогика должна быть совмещена с психологией, философией, социологией и другими антропологическими дисциплинами. Надо найти золотую середину между классическим университетским и педагогическим образованием.
Из школьной программы ребятам даются труднее всего "Муму" Тургенева, "Миргород" Гоголя, "Тарас Бульба" Гоголя, "История одного города" Салтыкова-Щедрина, "В дурном обществе"Короленко. А с удовольствием читают: Булгакова, Маяковского, Блока, Мандельштама, Цветаеву, Замятина.
Галина Пономарева, завотделом "Музей-квартира Ф.М. Достоевского" Государственного литературного музея, кандидат филологических наук:
- Достоевского исключать из школьной программы нельзя. Но можно рекомендовать учителю выбирать, какие произведения изучать: "Преступление и наказание", "Униженные и оскорбленные" или "Бедные люди" (в младших классах - "Мальчик у Христа на елке", "Мужик Марей"). Я бы, конечно, остановила выбор на "Преступлении и наказании". Разве философская мысль "Тварь я дрожащая или право имею?" сложна для подростка в 16 лет? Это сегодня еще и важный цивилизационный вопрос.
К чтению Достоевского ученик средней школы должен быть подготовлен. Я за то, чтобы учителя давали детям на лето короткий, но реальный список литературы. В нем должны быть "Слово о полку Игореве", Фонвизин, Крылов, Радищев (можно в отрывках), Грибоедов, Пушкин, Лермонтов, Тютчев, Гоголь, Тургенев, Гончаров, Некрасов. Обязательно "Война и мир" Толстого, "Тихий Дон" Шолохова, Солженицын, Распутин, Вампилов ("Утиная охота"). Что-то из Блока, Маяковского, Ахматовой, Цветаевой, Пастернака. Не думаю, что в этот список стоит включать Улицкую, Сорокина, Дмитрия Быкова.