Дмитрий Валерьевич, в прошлом году наш регион не вошел даже в первую двадцатку в рейтинге состояния инвестклимата, который составляет Агентство стратегических инициатив. Какова ситуация по оценке ФАС?
Дмитрий Шалабодов: Формально уровень конкуренции в регионе - один из критериев оценки эффективности работы губернатора и мэров, но по сути - это наша общая задача. К примеру, доступ бизнеса к инженерной инфраструктуре обеспечивает территория, а УФАС контролирует, насколько обоснованны отказы в техприсоединении и цена этой услуги. Последние законодательные изменения позволили привлекать к ответственности ресурсоснабжающие организации без возбуждения дел, по упрощенной процедуре. Например, за необоснованный отказ в выдаче техусловий выписывается штраф в 100 тысяч рублей. В прошлом году мы разрешили более 50 подобных ситуаций. Как следствие, сетевые и сбытовые компании сегодня активно работают с абонентами.
Иногда кто-то пытается оправдать свое нежелание подключать потребителя псевдообъективными факторами: низкое давление в трубе и т.п. На самом деле это лукавство. Улучшения инфраструктуры отражены в инвестпрограммах. И все мы за них платим, когда оплачиваем киловатт-час электроэнергии или кубометр газа. Не обратились в правительство для утверждения инвестнадбавки, значит, ничего не надо. Но вы не имеете права брать деньги за то, что обязаны сделать либо бесплатно, либо по утвержденным тарифам. Это принципиальная позиция ФАС.
Также мы нацелены на снижение доли государства в экономике. Именно поэтому инициировали законопроект, по которому проводить реорганизацию ГУПов и МУПов или создавать новые можно только по согласованию с антимонопольным органом. Причем на положительное заключение не стоит рассчитывать, если предприятие создается в конкурентной сфере: строительство, фармацевтика и т.п. Исключение - обеспечение нужд обороноспособности и безопасности страны.
Почему вы считаете, что госпредприятия снижают конкуренцию? Тот же ГУП "Фармация" в Свердловской области создавали с целью удержать цены на лекарства. Аналогичная структура работает в Челябинской области.
Дмитрий Шалабодов: Их создание законно, но с точки зрения экономики нецелесообразно. Потому что создает очень серьезный барьер для входа на рынок других игроков. Последние аукционы по государственным закупкам лекарств в регионе - это миллиарды рублей. Лишь на обеспечение заявки нужно порядка 50 миллионов, а обеспечение контракта доходит до 30 процентов, то есть необходимо предоставить банковскую гарантию на 300 миллионов. А еще нужно иметь сеть аптек в большинстве населенных пунктов. Аукционы фактически превращаются в борьбу ГУПов. А где малый и средний бизнес?
Как повлияло на проведение конкурсных процедур решение отсекать на торгах иностранных производителей лекарств и медтехники при условии, что заявилось не менее двух российских?
Дмитрий Шалабодов: Вводили схему "третий лишний" с благими намерениями и активно ею пользуются, но, к сожалению, это привело к тому, что отечественные компании стали чаще вступать в ценовые сговоры. За последние месяцы мы рассмотрели три таких дела. Три фирмы ("Новомед", "Матрикс" и "Медсилк") вступили в сговор на 24 аукционах. Представляете, какой объем средств они разделили между собой? Использовали метод "тарана", то есть выбивали других добросовестных участников, оставался тот, кто участвовал в сговоре: он, по сути, совершал всего один шаг от начальной цены лота. Расследования уже завершены. По всем фактам есть явки с повинной: решения УФАС предприниматели даже не пытались обжаловать. В России подобных дел за год возбудили больше сотни. Тюменские коллеги буквально на прошлой неделе раскрыли сговор на миллиард рублей.
Именно поэтому ФАС предлагает отойти от подобной практики и не исключать иностранных участников торгов, когда они предлагают товар дешевле, чем российские. Скорее всего, это найдет отражение в законодательстве. Если ценовое предложение сопоставимо, правило "третий лишний" продолжит действовать.
В каких еще отраслях часто происходят сговоры?
Дмитрий Шалабодов: За весь 2016 год мы выявили пять подобных случаев, за два месяца нынешнего года - столько же. Самые уязвимые отрасли - строительство и ЖКХ. К примеру, комиссия УФАС установила, что в Среднеуральске администрация вступила в сговор с застройщиками, в результате компании "Атомстройкомплекс" и "Прибрежное" получили индивидуальные тарифы на техприсоединение к сетям - где-то в два, а где-то в восемь раз ниже обычных. Причем никаких рыночных предпосылок к установлению "льгот" не было.
ФАС на федеральном уровне объявила войну псевдоконцессиям. Между тем свердловское министерство энергетики и ЖКХ очень гордится 20-ю заключенными соглашениями. Оцените, насколько эффективен этот механизм в регионе?
Дмитрий Шалабодов: ФАС борется не с концессией вообще, а с тем, что во многих субъектах этим словом пытаются прикрыть уход от исполнения 44-ФЗ. Речь не о Свердловской области. Вторая проблема касается применения концессии в сельских местностях, малых муниципалитетах. Об этом, в частности, говорит моя коллега в Курганской области. Если раньше теплосети можно было сдавать в аренду и передавать МУПам в хозведение, то сейчас закон это запрещает - только через концессию. Объявляют торги, а никто не приходит. Потому что предприниматели понимают: здесь не заработаешь. Но ведь, чтобы установить тариф, необходимо в РЭК принести заключенное концессионное соглашение либо договор, подтверждающий право владения сетями. Замкнутый круг. Необходимо срочно вносить изменения в правовую базу.
Когда вводили электронные торговые площадки, утверждали, что это минимизирует риски. И вдруг мы слышим от представителей малого и среднего бизнеса, что мошенники появились уже и там.
Дмитрий Шалабодов: Имеются в виду не закупки для государственных и муниципальных нужд по 44-ФЗ, а процедуры по 223-ФЗ (закупки для иных юрлиц, в том числе компаний с госучастием), где порядка 200 электронных площадок. Аккредитация на них довольно формальна.
Предприниматели упоминают несколько случаев мошенничества, но мне известен лишь один. На одной из площадок в качестве заказчика зарегистрировалось юрлицо и стало разыгрывать лоты, на которые могло претендовать много исполнителей: поставка товаров, строительные работы без допусков СРО и т.п. Чтобы торги состоялись, участники должны были внести залог-заявку. Величина зависела от суммы контракта, а точнее, от степени жадности мошенников, которые присваивали залоговые деньги и никакие торги в дальнейшем не проводили. Таким образом в ловушку попало несколько добросовестных компаний. Пострадавшие обратились к нам, а мы посоветовали им написать заявление в ОБЭП. Для преступников все закончилось реальными сроками. Площадку к ответственности не привлекли, так как не удалось установить, что мошенники вступали в сговор с ее учредителями.
Тем не менее сейчас центральный аппарат ФАС вышел с предложением ограничить количество площадок по 223-ФЗ по аналогии с 44-ФЗ. Чтобы было четкое понимание об аккредитации, а площадка была подконтрольна органу власти.
Довольно большое количество дел еще три года назад возбуждалось в отношении органов госвласти и местного самоуправления. Какова ситуация сейчас?
Дмитрий Шалабодов: Действительно, Россия отличалась этим от других стран не в лучшую сторону: ФАС, по сути наказывал не участников рынка, а органы власти, которые мешают хозяйствующим субъектам работать. По рекомендации Организации экономического сотрудничества и развития в закон были внесены поправки, принят так называемый четвертый антимонопольный пакет. В частности, введена преюдициальная обязательная процедура вынесения предупреждения. Когда ФАС видит, что орган власти нарушает законодательство, его сначала предупреждают. Если чиновники сами устраняют ошибку, дело мы не возбуждаем и нарушителя не штрафуем. По итогам 2016 года из 30 выданных предупреждений 95 процентов исполнено, а количество дел в отношении органов власти и местного самоуправления снизилось в три раза. Чаще всего нарушения фиксировались в управлении многоквартирными домами, при размещении наружной рекламы и в сфере ритуальных услуг.
А к бизнесу этот механизм применим?
Дмитрий Шалабодов: Из 22 предупреждений, направленных предпринимателям, не исполнено лишь одно. С января 2016 года изменилось законодательство: оборотные штрафы (15 процентов выручки за предыдущий год) сохранились только для узкого круга нарушений. В большей степени мы сейчас наказываем за ущемление интересов физлиц, но, если за каждый случай штрафовать на 100-300 тысяч рублей, сумма набегает немалая. В прошлом году собрали порядка 26 миллионов. С учетом того, что многие предприятия сегодня не в блестящем состоянии, институт предупреждения они оценивают как спасительный.
Результат каких еще новшеств оказался неожиданным?
Дмитрий Шалабодов: Уже год действует норма о том, что УФАС рассматривает жалобы на действия органов госвласти и муниципалитетов по выдаче разрешений на строительство и ввод в эксплуатацию. Казалось бы, строители на всех уровнях кричали, что это огромная проблема! По факту: за год по всей России подано лишь 38 подобных жалоб. Почему? А потому, что знают предприниматели: не выполнили они все требования закона, чтобы получить разрешение, и проверка это покажет.