Проведенные исследования, взятые анализы показали: у Дарьи запущенный рак шейки матки. Сильнейшие боли в области позвоночника в данном случае - явление обычное. Известно, что рак, особенно в начальной стадии, не имеет четких клинических проявлений. И пациент обращается к врачу с жалобами на симптомы, не ведая, что они - проявление основного заболевания, а не само заболевание.
Вот и у Дарьи развивался рак шейки матки. Опухоль давила на позвоночник, и женщину мучили боли именно в позвоночнике. По месту жительства проводили стандартную терапию. В Мурманске Дарья прошла десять сеансов лучевого лечения. Лучше не становилось. Становилось хуже. Даже сейчас, когда в Москве ее удалось подкормить, она весит 46 килограммов при росте один метр 63 сантиметра. А дома шестилетняя дочка София. Близких родственников - никого. И значит, жить просто обязательно надо. А ей, рассказывает мне Дарья, говорили: "Ничем помочь не можем. Никто не поможет!". Она молила о квоте на лечение в Питер или в Москву. Тщетно. Дарья рассказала, как ее хождения в поисках помощи превратилось в сущие муки...
После случая с Дарьей, скорее всего, проблема тех же квот будет снята. В тех краях. А повсеместно? Или по-прежнему: у нас есть все, но не для всех? Но когда это касается охраны здоровья, то "не для всех" - не четвертая стадия болезни, а летальная. У специалистов, к которым обращалась Дарья, невысокая квалификация? Возможно. Но откуда взяться иной, если самих специалистов - растущий дефицит. По данным Росстата, на конец 2016 года дефицит терапевтов, работающих в первичном звене службы здоровья, составил 27 процентов, педиатров 18 процентов, врачей общей практики 23 процента.
Дарье, конечно, повезло: она сейчас в одной из лучших современных онкологических клиник. Ее лечат лучшие специалисты по новым, самым современным протоколам. Но история Дарьи - это свидетельство недоступности медицинской помощи. Точнее, доступности не для всех.
Не первый год занимаюсь освещением в СМИ проблем охраны здоровья. Нет дня, чтобы в редакцию не приходили письма на эту тему. Обычно соотношение таких писем было 50 на 50. Половина - благодарности службе здоровья, ее сотрудникам. Половина - жалобы. И это естественно: нигде в мире ни одно ведомство так не вплетается в судьбы людские, как охраняющее наше здоровье, жизнь. И нигде в мире, наверное, не сыскать примера, где бы все поголовно были этой службой довольны. Но так, чтобы писем, положительно оценивающих медицину, практически не стало, не припомню. Дурной знак.
Из последней почты выбрала два письма. Одно из Самары от Михаила Николаевича Добрели. Второе из Ростова-на Дону от Михаила Андреевича Ржакинского. Выбрала потому, что оба касаются лечения глазных болезней. Автор первого свое письмо озаглавил: "Куда утекают капли?" У Михаила Николаевича глаукома. И в 6-й поликлинике, в которой "в соответствии с местом жительства (цитирую письмо. - И.К.) лечусь, выделены 2 дня в неделю, когда окулист принимает только глаукомников... Получить талон на прием глаукомника к офтальмологу можно только в день приема. Количество талонов ограничено. Количество лекарств еще более ограничено. И не всегда они имеются в наличии. Во всех аптеках есть всегда за деньги, а в поликлиниках бывает только иногда и в ограниченном количестве... Предполагаю, что бюджет оплачивает всю годовую потребность, то есть 12 пузырьков в год на каждого больного. В 2016 году я получил в поликлинике 4 пузырька, а 8 пузырьков утекли куда-то. В 2017 году не получил ни одного. Обхожусь аптекой... Хотелось бы знать, кто кормится нашими каплями? Куда они растекаются?"
Всем хотелось бы это знать. Или надо признать, что о бесплатных лекарствах пора забыть, как и о самой бесплатной медицине? Признать, что лечиться даром - даром лечиться, и направить свои поиски здоровья в частные учреждения, как сделал это пять лет назад житель Ростова-на Дону Михаил Андреевич Ржакинский? Именно тогда, 22 марта 2012 года, он обратился в частный медцентр "Гиппократ" на консультацию. Далее автор рассказывает о своих хождениях в поиске эффективного лечения. Поиск, судя по письму, бесполезный. Несмотря на обращения в местные и не местные инстанции с просьбой о помощи, с просьбой разобраться, за что он заплатил немалые деньги.
...Заметка уже стояла в номере, когда позвонил пациент из Курска. По его словам, у него обнаружен рак печени. Куда обращаться со своей бедой? Называю клиники, где могут помочь. Житель Курска звонит еще и еще: как туда попасть? Как получить квоту? Но разве это вопрос к редакции? Неужели история с Дарьей обречена на исключение?
Дарья Старикова