Между тем организаторы Зальцбургского фестиваля помянули в этом сезоне собственную историческую дату - 100-летие идеи создания фестиваля, появившейся в годы Первой мировой войны как проект мира, как попытка противопоставить политике искусство, во все времена поддерживавшее гуманизм и этические ценности. И хотя с момента, когда Макс Рейнхардт обратился к австрийскому императору с идеей создания фестиваля на родине Моцарта, прошло 100 лет, а в 2020 году фестиваль отметит фактическое 100-летие, человечество стоит перед теми же проблемами, которые будоражили его в прежние времена.
Именно поэтому "дебютной" темой Хинтерхойзера стала политическая проблематика, игнорировать которую, прикрываясь коммерческими интересами или "комфортной" для респектабельной публики фестиваля эстетической платформой, стало уже невозможно. Впрочем, и те, кто ценит высокую зальцбургскую "классику", не могут быть разочарованы нынешней программой, в афишу которой вошли такие имена, как Пласидо Доминго и Анна Нетребко, Чечилия Бартоли и Диего Флорес, Риккардо Мути, Симон Рэттл, Даниэль Баренбойм, Марта Аргерих, Григорий Соколов. А наряду с "триптихом" ХХ века - "Воццеком" Албана Берга, "Леди Макбет Мценского уезда" Дмитрия Шостаковича и "Лиром" Ариберта Раймана - фестиваль отметил и 450-летие основателя европейской оперы Клаудио Монтеверди, исполнив три оперы oracolo della musica, как называли Монтеверди его современники, под руководством сэра Джона Элиота Гардинера - "Орфей" (1607), "Возвращение Улисса на родину" (1640) и "Коронация Поппеи" (1642), где античные герои так же, как и современные люди, стоят на пороге опасных миров, проходят свой путь страданий к новому пониманию себя в мире. И это понимание того, где находится сегодня человек, в каком мире живет, на что надеется и что его ждет, и есть главное послание Зальцбургского фестиваля.
В этом году даже благотворительный проект фестиваля вписался в его главный тематический формат: прибыль от продажи билетов на генеральную репетицию спектакля "Аида", которую провели Риккардо Мути и режиссер Ширин Нешат (Иран) с участием Анны Нетребко и Франческо Мели, направили на музыкальное образование 6000 детей сирийских беженцев.
Но самым плакатно наглядным, манифистационным по своему антимилитаристскому посланию стал спектакль "Воццек" Албана Берга в постановке южноафриканского художника Уильяма Кентриджа и дирижера Владимира Юровского. Эта опера, написанная по драме Георга Бюхнера "Войцек" и повествующая о солдате времен Первой мировой войны, который сходит с ума от издевательств и становится убийцей, переосмыслена как страшный гротеск войны, уничтожающей не только дома и города, жизни, но и души людей. Образы этого мира войны - дохлый конь-кадавр, передвигающийся на скелетных ногах, противогазы, закрывающие жуткими глазницами и хоботами живые человеческие лица, и странные, хромающие на протезах существа, собирающиеся в дикое сообщество, танцующие в мрачных руинах кошмарный вальс.
Кентридж намеренно игнорирует личную историю Воццека, в приступе ярости убивающего свою возлюбленную Мари, изменившую ему с тамбурмажором. Он лишает эту драму малейшего намека на что-то психологическое, связанное с чувствами и сердцем человека, с его страданиями и рефлексиями, поскольку мир Воццека - это мираж его психики, изуродованной войной, мертвыми головами из окопов ,преследующими его в бреду.
На сцене проецируются рисунки Кентриджа углем, на экране - анимация, фотографии, хроника войны, которую крутит Воццек, вокруг - руины, обрушенные дома, случайный шкаф, за створками которого Доктор в санитарном переднике проводит свои жестокие эксперименты.
Музыка Берга в исполнении Владимира Юровского и Венского филармонического оркестра живописует ужас сценического гротеска. Юровский движется по партитуре неторопливо, артикулируя и обостряя каждую деталь, штрих, тремоло, взрывая оркестровый звук жуткими раскатами литавр или обрывая его мертвенными паузами.
Этот многослойный музыкальный объем и заполняет иллюстративный аллегоризм Кентриджа, главная задача которого была показать ужас того, что несет в себе мировая война, - ужас не только разрушения и смерти живого, но омертвления в человеке человеческого, дегуманизация всей цивилизации.