Продажа билетов на новогодний "Щелкунчик" вызвала бурю в соцсетях. Читатели "РГ" спрашивают: почему в любой театр мира можно купить билеты онлайн, а в Большой театр надо попадать по паспорту? В чем состоит билетная политика театра?
Владимир Урин: В данном случае речь идет об особой акции, которую мы проводим специально для того, чтобы зритель купил билеты на "Щелкунчик" по ценам, установленным театром. Такого рода акций для зрителей у нас несколько: например, "Большой театр - молодым", когда мы снижаем цену на билеты почти в десять раз. Допустим, на балет "Укрощение строптивой" билеты стоят до 7000 рублей, а мы продаем их тем, кому от 18 до 25 лет, по 600 рублей. Продаем, естественно, по паспортам. Но если бы мы продавали билеты по 600 рублей без документов или онлайн, то все они оказались бы у спекулянтов по десять тысяч рублей. Что касается ограничения - два билета в руки, то никаких новшеств здесь нет: на "Щелкунчик" один человек всегда мог приобрести только два билета. Когда есть дефицит, есть и ограничения. В противном случае билеты скупаются и через 15 минут оказываются на сайте по цене, не имеющей к театру никакого отношения. Если говорить о многодетных семьях, то по нашим правилам они могут покупать и 4, и 5, и 6 билетов на спектакль, предоставив паспорт и копии свидетельств о рождении.
Как людям, живущим в других городах, попасть в Большой театр?
Владимир Урин: Конечно, мы понимаем, что такого рода решение - продавать билеты по паспортам, имеет свои минусы. Но пусть лучше люди придут и купят билеты в кассе по номинальной цене, чем по заоблачным ценам на сайтах, установленным другими. Мы всех предупреждаем: если билеты появляются на каком-то сайте, не покупайте их! Они недействительны, и в театр вы по ним не пройдете. Наши ограничения - вынужденная мера, но это лучше, чем ситуация, которая сегодня существует вокруг билетов, когда в кассу выстраивается очередь и половина этой очереди состоит из подставных людей, нанятых спекулянтами. За каждый билет спекулянты доплачивают по 300-500 рублей, и потом на сайте они стоят в три-четыре раза дороже. Прибыль в подобных махинациях, по самым скромным подсчетам, составляет около миллиона долларов за кампанию.
Разве юридически корректировать эту ситуацию нельзя?
Владимир Урин: Это могут делать только правоохранительные органы. В рамках наших полномочий мы ничего сделать не можем. Мы не можем запретить людям встать в очередь, не можем запретить им приобрести билет, не можем запретить отдать этот билет в другие руки.
А привлечь к ответственности сайты, продающие перекупленные билеты по мифической цене?
Владимир Урин: Мы судимся с этими сайтами. Но, вот, мы выиграли пять миллионов рублей по иску к одному из сайтов, и две недели назад я получил письмо от судебных приставов, что найти владельцев сайта невозможно, поэтому исполнительный лист, несмотря на наши издержки по организации суда, не может быть исполнен. Ситуация такова, что даже если сайт найдут и закроют, он появится ровно через 15 минут, причем зарегистрированный не в России. Это одна организация со множеством сайтов: если их все просмотреть, то окажется, что все они продают одни и те же билеты. Это абсолютно коррумпированная история, и пока не будет принят закон, который мы уже разработали вместе с министерством культуры, о том, что разрешается досудебная блокировка сайтов, не имеющих лицензии от театра и занимающихся продажей билетов, любая борьба абсолютно бессмысленна.
Под знаком Петипа
Наконец в Большом театре полностью укомплектовалась команда - творческая и административная. Какую выбрали командную стратегию и возникают ли у вас конфликты интересов?
Владимир Урин: Не простой вопрос, потому что для меня как руководителя в работе имеет значение не только профессиональный уровень и соответствие специалиста занимаемой должности, но и его человеческие качества. В театре возникает огромное количество ситуаций, когда нужно принимать решение, убеждая, приводя свои доводы, и понимать, что человек находится с тобой на одной волне. Как работают Туган Сохиев и Махар Вазиев, судить не мне, хотя у меня есть своя точка зрения. Но судить должны зрители, специалисты, театральные критики. Что касается личностной стороны вопроса, то они для меня на сегодняшний день ближайшие помощники и сотоварищи в деле, которым мы занимаемся. Это, конечно, не означает, что мы никогда не спорим.
В новом сезоне заявлено десять премьер. Это не стахановские цифры, которые выдает Мариинский театр, но серьезный репертуарный объем.
Махар Вазиев: Театр действительно коллективный труд, поэтому наличие команды, где люди чувствуют друг друга, - залог того, что результат его будет интересным. Репертуар на этот сезон мы начинали обсуждать, еще когда я работал в Милане. Я не большой любитель разрушать. Спектакль Джона Ноймайера "Анна Каренина", копродукция с Гамбургским балетом, обговаривался до меня, и я смотрел уже его премьеру в июле в Гамбурге. Ноймайер - великий мастер, способный погружать публику во внутреннее психологическое пространство человека посредствам очень самобытной хореографии. В конце сезона мы выпустим его "Каренину" на Исторической сцене, и, думаю, этот спектакль вызовет интерес.
Алексей Ратманский, которого столько лет ждали в Москве, поставит в этом сезоне прокофьевскую "Ромео и Джульетту" на Новой сцене?
Махар Вазиев: Да, но прежде 2 ноября мы выпустим "Забытую землю" Иржи Килиана. Это один из самых замечательных его спектаклей. Что касается Алексея Ратманского, то я постоянно говорю, что мечтал бы каждый год с ним что-нибудь делать. Мы давно работаем вместе, дружим. Он сегодня один из самых востребованных хореографов в мире. У нас есть с ним планы - не только балет "Ромео и Джульетта", надеюсь, мы их реализуем.
Этот балетный сезон во многих балетных труппах мира посвящен 200-летию Мариуса Петипа. Вы долгие годы были связаны с "домом Петипа" - Мариинским театром. Какой проект предложили Большому театру?
Махар Вазиев: Для всех деятелей балетного искусства это знаковый сезон, потому что все живут и питаются работами великого Петипа. И вы правы, сказав, что именно Мариинский театр является настоящим "домом Петипа", поскольку все свои великие творения он создал именно на этой сцене. По значимости с ним вообще близко никого нельзя поставить. В этом сезоне мы восстанавливаем его "Коппелию" в редакции Сергея Вихарева. К сожалению, уже без Сережи, который умер в этом году. Для меня лично это потеря абсолютно невосполнимая.
Был план вечера Петипа, в котором вы хотели соединить Сергея Вихарева, Алексея Ратманского и Юрия Бурлаку в одной программе?
Махар Вазиев: Да, у нас был такой проект с тремя современными хореографами, но без Сережи я его не могу делать. Очень надеюсь, что общими усилиями мы выпустим в конце сезона "Коппелию" Петипа в редакции Сергея Вихарева, выдающегося, великого профессионала.
Случай с Орлеанской девой
Почти каждый сезон Туган Сохиев представляет публике оперу в концертном исполнении: "Орлеанская дева" Петра Чайковского, "Путешествие в Реймс" Джоаккино Россини, в этом году уже в октябре будет "Псковитянка" Николая Римского-Корсакова. Почему эти исполнения так и не становятся спектаклями на сцене?
Туган Сохиев: Мы действительно делаем такие вещи и в этом году уже с июня работаем над "Псковитянкой", а исполним ее только дважды. Мне тоже жалко, что колоссальная работа солистов, хора и оркестра, которые учат огромное количество материала, пропадает. И я каждый раз надеюсь, что мы представим потом эту оперу в сценической версии. "Орлеанскую деву" мы в этом году показали в Париже и в Тулузе, и французы, уважающие свою историю, с восторгом знакомились с этой музыкой Чайковского. Вообще-то эта опера не очень сценическая. Не случайно великий Борис Покровский, ставивший ее в Большом театре, выбрал ораториальное решение спектакля.
А оперные театры Уфы и Челябинска номинировались за "Орлеанскую деву" на "Маску".
Туган Сохиев: Мы пока не нашли режиссера, который мог бы поставить "Орлеанскую" так, как мы представляем ее на сцене Большого театра. Жанна д Арк - исторический персонаж, и переиначивать, менять, говорить, что Жанна д Арк это уже не Жанна д Арк, это несерьезно. Но мы ищем режиссера.
Владимир Урин: Вообще, обычно мы наши планы не раскрываем, но скажу, что одну из опер, прозвучавших у нас в концертном исполнении, в следующем сезоне мы поставим.
Туган Сохиев: У меня есть еще задача - создавать не только качество премьерных спектаклей, но и добиться, чтобы текущий репертуар Большого театра не проседал по качеству. Чтобы сегодняшние артисты, играющие, например, в исторической постановке "Борис Годунов"1948 года, понимали музыку Модеста Мусоргского, чувствовали эпоху, атмосферу, созданную на сцене замечательными мастерами Леонидом Баратовым и Федором Федоровским. Спектакль, выпущенный только что, "впет", он "в ногах" у артистов, как, например, недавний "Идиот" Моисея Вайнберга, и от показа к показу он только набирает форму. А спектакли, которые шли в театре десятилетиями, требуют срочной реставрации. В прошлые сезоны мы уже отреставрировали "Царскую невесту" и "Бориса Годунова", сейчас работаем с другими спектаклями.
Между тем часть премьерных названий Большого театра на этот сезон - "Бал-маскарад", "Богема", "Пиковая дама" - имеются в афише Москвы или заявлены как премьеры в других театрах. "Пиковая дама" будет в "Геликоне", там же идет "Бал-маскарад", в Музтеатре Станиславского идет "Богема" и "Пиковая дама", поставленные недавно. При этом многие оперы Верди, Чайковского, Пуччини вообще не идут на московской сцене. Когда вы формируете репертуар, учитываете эту ситуацию?
Туган Сохиев: Если на репертуарную политику Большого театра смотреть не по сезону, а как на общую картину, которая есть у нас, у руководителей, то выглядеть все будет иначе. Мы знаем, что будет происходить у нас даже в 2020-2021 годах. А зрители этого знать не могут, потому что планы мы объявляем только на сезон вперед. Но даже по результатам трех последних сезонов я могу сказать, что в России ни один театр не может похвастаться, например, тем, что в его афише каждый год появляется барочная опера: в октябре у нас будет премьера "Альцины" Генделя - копродукция с фестивалем в Экс-ан-Провансе (Франция). На нашу сцену вернулись "Травиата", "Кармен", в этом году возвращается "Пиковая дама". У нас идет и опера ХХ века - "Идиот" Вайнберга, "Катерина Измайлова" Дмитрия Шостаковича, мы делаем проекты для детской аудитории, и первая премьера этого сезона - детский спектакль на музыку Бенджамина Бриттена и Камиля Сен-Санса. В прошлом году мы привезли из Английской Национальной оперы замечательную постановку "Билли Бадда" Бриттена. У нас есть и романтический XIX век - веридевский "Дон Карлос", которого очень любит зритель. Конечно, мы видим, что ставят театры в Москве, но мы не можем запретить театрам ставить "Пиковую даму", потому что мы сами хотим ее ставить. Мы стараемся максимально координировать названия.
Сегодня у нас не было бы опер Пуччини и Россини, если бы Ла Скала, Ла Фениче и другие не заказывали композиторам музыку.
Первый за почти полвека случай, когда Большой театр заказал оперу - это была замечательная опера Леонида Десятникова "Дети Розенталя". Но судьба ее драматична. Большой театр больше не заказывает оперы?
Владимир Урин: У нас был еще "Вишневый сад" в копродукции с Парижской оперой, написанный Филиппом Фенелоном. И сейчас мы заказали композитору новую оперу. Как только мы подпишем контракт, мы сможем объявить это в наших планах, но уже на новый сезон.
Большой театр - это государственная институция, а государство в этом году столкнулось с необходимостью отмечать 100-летний юбилей революции. Вам поступали предложения вроде того, чтобы поставить балет "Ленин"?
Владимир Урин: Мы, кстати, отметим еще и 100-летие Юрия Любимова на Исторической сцене 30 сентября. А, вообще, время революции было замечательным для искусства, и все мы знаем этот удивительный период его расцвета в начале ХХ века. Поэтому мы приняли решение сделать программу "Молот и серп" в Бетховенском зале, посвященную 100-летию революции, на нашем языке искусства. Это была идея Алексея Гориболя, замечательного пианиста, музыканта. А что касается анекдотов, то одна из партий сделала нам предложение вместо балета "Нуреев" поставить балет "Ленин". Можно улыбнуться.
"Деловой завтрак" с Владимиром УринымЗвезды и контракты
Одно из самых ярких событий прошлого сезона - выступление Анны Нетребко в постановке "Манон Леско" в Большом театре. В январе она снова будет петь Манон. Но есть информация, что через сезон она приедет петь в Большом театре Аиду - партию, в которой она только что дебютировала на Зальцбургском фестивале под руководством Риккардо Мути. Не означает ли это, что за пульт Большого театра в "Аиде" может встать Мути?
Владимир Урин: Мы пока контракт с Анной Нетребко не подписали, но надеемся, что она будет петь.
Туган Сохиев: К сожалению, Мути, как я узнал из средств массовой информации, после Зальцбургского фестиваля объявил, что закончил дирижировать сценические постановки. Но мы пытаемся пригласить его.
По Москве пошли слухи, что в балетной труппе "звезд" отправляют на контракты, кроме Светланы Захаровой, а ставка делается исключительно на молодежь?
Махар Вазиев: Это слухи. Существует государственный театр, существуют задачи и работа с учетом ее балетной специфики. Когда мы договаривались "на берегу" с Владимиром Георгиевичем, мы все откровенно обсуждали. И придя в театр, я не говорил: почему вы мне не сказали про то, про это! Единственное, что вызывало у меня вопрос - в труппе 63 солиста! Имея в месяц даже 20 спектаклей, мы не в состоянии их обеспечить работой. И я откровенно всем сказал: другого решения у нас нет - уважаемых артистов, достигших пенсионного стажа, будем переводить на одноразовый контракт, а с кем-то будем прощаться. Это производственная необходимость. Сейчас ситуация лучше - у нас 52 солиста.
При этом вы набрали и больше двадцати новых артистов?
Махар Вазиев: Но никого из них в солисты еще не перевел. Ни одного человека. Молодые, конечно, мечтают стать солистами, но я им говорю: вас интересует быть солистами или иметь возможность танцевать? Все отвечают - танцевать. Конечно, если к нам придет совершенно незаурядный талант, мы будем решать иначе.
Балет Большого театра всегда был балетом "звезд". И публика из поколения в поколение ходит в Большой театр на имена, на любимых исполнителей, платит несколько тысяч за билет, чтобы видеть именно их. В свое время Ратманский открыл Москве Наташу Осипову. Теперь она танцует в Ковент-Гарден, и Большой театр не может заполучить ее назад. А в этом сезоне она заключила контракт в качестве приглашенной солистки с Пермским балетом. Вы вообще против того, чтобы удерживать "звезд"?
Махар Вазиев: Вы правильно сказали, что Большой театр должен иметь и создавать "звезд", в том числе кордебалет "звезд". Наташу Осипову мы любим: я ее приглашал, еще когда был в Мариинке. И в Ла Скала ее приглашал. Но она меня измучила. Сколько раз мы договаривались с ней! В итоге у нее все время возникали разные ситуации - то в личной жизни, то в профессиональной. Безусловно, она ярчайший талант и для всех остается балериной московской школы: где бы она ни танцевала, все понимают, что она из недр Большого театра. Но, когда мы продаем билеты на спектакль, и люди приходят на ее имя, а она не приезжает, это ситуация невозможная! Повторяю, мы любим ее. Я вспоминаю, как она в "Дон Кихоте" выбегает, и все: это просто вселенная. Будем продолжать приглашать.
Драгоценности и города Большого
Вы дружите с большими оперными домами, пресса широко освещает ваши гастроли в Лондоне, в Японии, в Америке. А что происходит с гастролями по России?
Владимир Урин: К величайшему сожалению, в ближайшее время планов поездок по России у нас практически нет. Существует техническая проблема: на большинстве российских сцен мы не можем работать. На днях директор Красноярского Театра оперы и балета, празднующего в следующем году 40-летие театра, пригласил нас на гастроли. Спрашиваю: какая у вас сцена? Выясняется, что мы можем привезти в Красноярск только некоторые спектакли с Новой сцены. Вторая проблема - финансовая. Наши спектакли в большинстве своем очень объемные. И когда мы называем число людей, которые едут на гастроли, даже иностранные импресарио и спонсоры берутся за голову. Сам я считаю, что гастроли Большого театра по России абсолютно необходимы. Но в этом должны быть заинтересованы обе стороны, брать часть расходов на себя, также помощь федерального центра абсолютно необходима. Кстати, мы повезем в Новосибирск на фестиваль Вадима Репина балет Алексея Ратманского "Дама с камелиями". Но вообще, мы не можем себе позволять слишком много гастролировать. В этом году у нас была предельная гастрольная нагрузка: поездка во Францию с "Орлеанской девой", в Швейцарию с концертными программами, гастроли балета в Японии. Затем опера уехала с "Евгением Онегиным" на фестиваль в Экс-ан-Прованс, потом - в финский Савонлинна. Балет гастролировал в Нью-Йорке. Мы участвовали в потрясающем международном проекте к 50-летию балета "Драгоценности" Баланчина и, кроме этого, целую неделю танцевали при полном восторге публики "Укрощение строптивой".
"Деловой завтрак" с Владимиром УринымКуда направитесь в этом году?
Владимир Урин: В этом сезоне мы себя чуть-чуть ограничим: поедем в Китай (опера и балет), Южную Корею (балет) и Милан (балет). А в Большой театр приедет Парижская опера.
В тысяче кинотеатров мира и в России в прошлом году были показаны семь балетов Большого театра, в том числе "Герой нашего времени" Кирилла Серебренникова и Юрия Посохова, лауреат национальной премии "Золотая маска". Планируете развивать эту программу?
Владимир Урин: Будем дальше расширять. Ее начинал еще Анатолий Геннадьевич Иксанов. Мы стараемся показывать миру все наши балетные премьеры, а в этом сезоне покажем и наши оперные спектакли. Но существуют авторские права, и любые показы - это финансовые затраты: выплаты обладателями авторского права и оплата всем артистам - неважно, солисту, артисту хора, оркестра, кордебалета, если даже он не появляется на экране.
Махар Вазиев: Мне хотелось бы отдельно сказать о проекте "Драгоценности" в Нью-Йорке, в котором участвовали три труппы - балет Парижской оперы, New York City Ballet и балет Большого театра. Я с трудом представлял себе, как можно такие известные компании объединить в одном спектакле. Но это был замечательный проект и для артистов, и для публики! Французы танцевали первое отделение - "Изумруды" на музыку Габриэля Форе. Американцы танцевали "Рубины" на музыку Игоря Стравинского. А мы танцевали "Бриллианты" на музыку Петра Ильича Чайковского. Потом мы обменивались актами. Хочется, конечно, чтобы этот проект был показан в Москве. Главный вопрос - договориться о времени и найти деньги. Они не такие большие.
Русская балетная школа известна всему миру. Проводите ли вы международные стажировки?
Махар Вазиев: У нас много молодежных программ для артистов балета и певцов. Мы сотрудничаем и с зарубежными коллегами. Просьбы о стажировке в Большом театре поступают часто и из российских городов, и если на местах находят средства, мы стараемся идти навстречу. Кстати, недавно у нас был Донецкий театр, который существует в сложнейшей ситуации: они приезжали целой труппой и стажировались у нас около десяти дней.
Владимир Урин: В начале октября, если не случится ничего форс-мажорного, мы планируем провести пресс-конференцию, где расскажем о наших совместных проектах с Metropolitan Operа.
Владимир Георгиевич, вам на пять лет продлили контракт. Это дает вам большую свободу или, наоборот, большую ответственность - держать баланс в театре, который финансируется особой строкой из бюджета?
Владимир Урин: Это очень непростой вопрос. Мною подписан контракт на последующие пять лет, и это важное условие для стабильности ситуации, для того, чтобы команда Большого театра спокойно работала и понимала, что у планов, которые мы составляем, есть гарантия осуществления. Но театр - вещь непредсказуемая. Мы и артистам всегда говорим, что профессия у них зависимая, в жизни может случиться всё, поэтому заключаем с ними срочные договора. По трудовому законодательству Российской Федерации учредитель может за 24 часа, не объясняя причины, освободить любого руководителя организации от занимаемой должности. Большой театр - непростой театр, и свою ответственность как руководителя я понимаю. Поэтому подписание этого контракта - очень серьезный груз для меня. Я должен еще раз набрать дыхание на ближайшие пять лет и вести этот корабль, пусть даже вызывая споры, чтобы у людей было ощущение, первый национальный музыкальный театр в России существует по творческим интересам.