Дату референдума о независимости от Испании и смене монархии на республику, назначенный на 1 октября, пресса Каталонии в последнее время называла не иначе как "день 1-О". Будто результат матча. Тем самым каталонцы изначально присудили себе победу в долгом противостоянии, чем бы оно ни кончилось. В свою очередь, Мадрид тоже проявил спортивную (и не только) злость: референдум испанские власти заранее объявили "аннулированным", противозаконным и полностью вне игры, поскольку "нелегальным". В субботу накануне голосования об этом еще раз заявил министр образования, культуры и (очень логично!) спорта, официальный представитель правительства Испании Иньиго Мендес де Виго.
Утром в воскресенье бой без правил начали, не дожидаясь свистка арбитра. Граждане по всей Каталонии еще с вечера пятницы заняли участки, чтобы их не смогли закрыть и опечатать, провели внутри школьных зданий (где они обычно голосуют) ночь с субботы на воскресенье, а собираться поблизости начали часов с трех утра. Покинуть здание активисты должны были в 6:00, голосование началось в девять. Но утром воскресенья некоторые избирательные участки были блокированы силами Гражданской полиции, подчиняющейся напрямую Мадриду. Гвардейцы демонстративно не церемонились: разбивали кувалдами стеклянные двери, вышвыривали вон волонтеров и активистов, увозили урны и бюллетени. Главу правительства Каталонии Карлеса Пучдемона тоже не пустили на закрытый участок, к которому он относится по месту жительства. Что, впрочем, лишь создало "новостной повод" для СМИ, а Пучдемону абсолютно не помешало в очередной раз выразить свою непримиримую позицию и сказать отделению от королевства "да". Каталонцы на этом референдуме имеют право голосовать на любом участке, если их собственный закрыт. Надо лишь предъявить удостоверение личности и полученный по электронной почте уникальный код избирателя.
На все участки полицейских сил, впрочем, явно не хватало. Ничем другим свое относительное спокойствие не смогли объяснить жители одного из центральных районов Барселоны, которые собрались около школы Эскола де Асумпсьо, на узкой улочке у стены муниципального рынка.
В этой школе я успела побывать накануне. Директор и руководство в акциях гражданского неповиновения не участвовали - должность не позволяла. Главную роль взял на себя, как и в других таких же местах, родительский комитет. До глубокой ночи в здании школы раздавались удары большого мяча об пол и мячиков по столу для настольного тенниса, дети и родители играли в игры, болтали, шумели и всячески развлекались. На ночь человек двадцать из родительского комитета заперлись внутри. Группа сочувствующих всю ночь курсировала снаружи. Настроение было соответствующим. У нас в таких случаях говорят на испанский манер - фразой времен их Гражданской войны "но пасаран!". У каталонцев лозунг "Вутаремос!" - "проголосуем!". Решимость абсолютно такая же, не в терминах дело.
К зданию школы я пришла часов в пять утра, с запасом времени на случай "а вдруг что". "Вдруг" ничего не было. Сразу стало видно жителей теплых краев: с собой на ночную вахту они взяли не термосы с чаем и кофе, а сок, шоколадки и галеты. Щедро ими делились, в том числе и со мной - "возьми две штуки, у нас пословица - на одной ноге далеко не уйдешь". Иногда скандировали свой лозунг, но в общем вели себя спокойно, без лишнего ажиотажа. Каталонцы в принципе сильно отличаются от "средних" испанцев по характеру - более сдержанные, более упрямые, тише говорят, но жестче высказываются…
Кастаньеты и фламенко, разного рода "цыганщина" здесь не в чести - Барселона чисто европейский город-порт, вольный и свободный по духу и сути. Даже по архитектуре он отличается от Мадрида или Севильи примерно так же, как Питер - от Москвы и, скажем, Ярославля. Хотя, конечно, любые параллели условны.
В шесть утра хлынул ливень. Поэтому родительский комитет задержался в здании еще минут на пятнадцать. Вышедших встречали аплодисментами.
В полседьмого приехала машина барселонской полиции - "моссос де эскуадра" и перегородила улицу. Из машины "моссос" не выходили, просто стояли с мигалкой. Они по отношении к референдуму заняли нейтральную позицию и действовать пообещали в соответствии с принципами "пропорциональности, конгруэнтности и необходимости", читай - без рукопашных. За это испанское руководство правоохранительных органов уже высказало им свое резкое недовольство и пригрозило суровыми взысканиями.
Дождь продолжался, пришлось прятаться от него на узком крыльце собора, закрытого на ночь. Те, кто туда не поместился, сидели плечом к плечу под зонтами или просто не обращали на потоки воды внимания.
Около семи часов "моссос" пропустили к школе черную машину, которую собравшиеся тоже встретили аплодисментами и дружным скандированием. Привезли избирательные урны. Их торжественно внесли внутрь - толпа почтительно расступалась. Людей становилось все больше и больше. Сначала я видела человек триста, затем количество явно удвоилось. Дождь, похоже, не мешал никому.
Часов в восемь появились первые члены избирательной комиссии и волонтеры, вошли в здание школы. Предупредили всех, что без документов и кода избирателя голосование будет считаться недействительным.
Отличительная особенность - у собравшихся не было никаких явных или неявных лидеров. Даже "кричалки" возникали явно спонтанно, когда кому-то надоедало стоять на месте и мокнуть. "Мирное сопротивление!" - крикнул кто-то из толпы, и на него немедленно зашикали: "Никакой агитации!". Люди - от совсем юных, лет двадцати на вид, до стариков лет семидесяти и старше - спокойно стояли и ждали. Разве что утыкались в экраны смартфонов и делились новостями.
Около девяти новость оказалась плохой - на соседнем участке гвардейцы устроили потасовку с гражданами, причем с демонстративной жесткостью. Участок закрыли, а избиратели потянулись сюда. Возмущенно делились впечатлениями: "Хуже нацистов, атакуют - и все". Мужчина, оказавшийся рядом со мной, показывал разорванную на спине куртку - "схватили и порвали, когда пытались меня отбросить". Куртка восстановлению точно не подлежала.
На участок приехала местная дама-политик, Нурия де Жисперт, экс-президент парламента Каталонии - в прошлом она активно призывала к референдуму за независимость автономной области. Сказала ровно пару слов и на этом речь завершила. Ораторов и трибунов перед входом на участок отмечено по-прежнему не было. В чистом виде "гражданское самосознание" и самоорганизация - как и было задумано, пояснили стоявшие рядом со мной люди.
За несколько минут до девяти часов утра избирателей попросили пропустить вперед людей самого старшего возраста. Шеренгу седовласых избирателей с палками и на инвалидных колясках тоже провожали внутрь аплодисментами. Когда они позже выходили с участков - тем более. Каждого приветствовали персонально и подолгу.
Дождь продолжал лить, очередь к входу на участок завивалась в две петли.
Избирателям такая погода - неудобство, а пришлому журналисту - благо. Когда долго сидишь с кем-то на узкой ступеньке, спасаясь от ледяных капель, или "преломляешь с ними хлеб" в виде галеты, разговор идет нормальный, не наспех и без лозунгов.
"Понимаешь, я совершенно не "индепедентиста" (сторонница независимости), - говорила мне сотрудница этой школы, женщина лет сорока по имени Неус. - Максимум - голосовала иногда за левых. Но когда тебе затыкают рот, что остается? Я родилась в Каталонии и выросла здесь, но я ничего не имею против остальных испанских провинций, отношусь к ним с искренней симпатией. Однако я не приемлю такого давления, какое нам продемонстрировало правительство сейчас".
В небе появлялись военные вертолеты, люди смотрели вверх, кто-то свистел, кто-то скандировал "Сила - вон!". Разговор продолжался.
"Еще неизвестно, каков был бы результат, если бы референдум об отделении от Испании нам дали провести спокойно, без этого ажиотажа, - говорили мои собеседники. Не так на самом-то деле много в Каталонии тех, кто выступает резко против дальнейшего сосуществования с остальными частями страны.
Голоса сторонников и противников полной независимости автономной области всегда делились здесь примерно поровну. И не случайно главный лозунг нынешнего противостояния - это все-таки "Проголосуем!". Но сейчас волей-неволей люди склоняются к тому, чтобы от Испании обособиться полностью. "Для двадцать первого века демократия - вещь такая же естественная, как воздух, которым мы дышим, - сказал барселонец по имени Мануэль, живо интересующийся, по его словам, не только политикой, но и новостями автомобильного рынка. - Что это за фокусы в духе Сталина или Франко, как так можно поступать в цивилизованной Европе!"
Можно вслед за политологами долго рассуждать, какие в Каталонии за эти три недели были совершены политические ошибки, где ударно поработали манипуляторы и политтехнологи, что и кому из политиков выгодно, и т.д. и т.п. Политика - та сфера, где ангелов не водилось отродясь. Груз ответственности всегда несут обе стороны конфликта, а накал страстей никогда не шел обществу на пользу. Все так, - но нет смысла объяснять это людям, которые в это воскресенье собрались под дождем около места, важного для них как граждан, а не просто обывателей.
"Мы творим сейчас историю, - сказала мне одна из стоящих рядом женщин, и пафос ее слов резко контрастировал с будничной интонацией. - Мы чувствуем себя ответственными за нее. Только ради этого сюда стоило прийти, ты понимаешь?". Трудно не понять.
Референдум о независимости Каталонии