За семь лет, в течение которых вы руководите Вахтанговским театром, отремонтировано историческое здание театра, построены Новая сцена и общежитие для актеров, реконструирована мемориальная квартира Евгения Вахтангова, теперь открылась Симоновская сцена. Как вам все это удается - и все это, за исключением 50% госфинансирования ремонта основного здания театра, в рамках не бюджетного строительства?
Кирилл Крок: Да, государство в это не вложило ни копейки. Еще Михаил Александрович Ульянов на заре перестройки задумал построить новую сцену, тогда ее называли малой, но от его первоначальной идеи ничего не осталось. 15 лет назад построить за государственные деньги было нереально - вы знаете, какое было положение в стране, было не до строительства театров. Это сейчас строят, несмотря ни на что, а 15 лет тому назад иначе, как по инвестконтракту, возвести что-либо было нельзя. Что такое инвестконтракт? Государство и театр частному бизнесмену передает землю в бессрочное пользование, он за это строит здание себе и часть площадей в нем отдает театру. Готовится проект здания, площади распределяются в пропорциональном отношении. То же самое было и здесь, на частные деньги инвесторов. Сложность ситуации заключается в том, что 15 лет назад была другая страна и другие законы. И то, что можно было тогда, и то, что построено сейчас, нужно привести в соответствие с действующим законодательством. И театру получить свое свидетельство о собственности, а инвестору - свое. Мы этим занимаемся при поддержке вице-премьера Ольги Голодец.
По экономическим показателям Вахтанговский театр - самый успешный среди всех российских драмтеатров, с заполняемостью залов - 97,13%.
Кирилл Крок: Просто мы театр, который очень много работает. За прошлый год мы сыграли 606 спектаклей в Москве и 59 на гастролях. Вот отсюда и экономические успехи. Если заняться чистой арифметикой, все сложить и разделить на 365 дней в году, то получится, что мы играли два спектакля каждый день. Без выходных и праздников. А с открытием Симоновской сцены, надеюсь, по итогам следующего года будет уже по три спектакля в день, учитывая основную, новую сцены, студию и Арт-кафе.
Только в прошлом сезоне на вахтанговских спектаклях побывало 306 000 человек. Что должен делать директор, чтобы его театр много лет подряд устанавливал рекорды посещаемости?
Кирилл Крок: К делу, к театральным стенам надо относиться с большим волнением и уважением, чем к собственному дому - когда важнее то, что здесь, нежели то, что дома. То есть надо не забывать, что если у меня дома, например, обои отклеились, то это вижу только я, а если в театре стена облезлая, то это видит каждый день тысяча человек... Я работал и в маленьком московском театре "Модерн" и к нему тоже относился с тем же фанатизмом. Иначе ничего сдвинуть нельзя. Причем если в Вахтанговском и артисты, и бренд театра со столетней историей, и режиссер с мировым именем, то в маленьком театре ты можешь рассчитывать только на свои силы - один в поле воин. Но при том, когда я работал в театре "Модерн", посещаемость там была тоже почти 97 процентов. Театр, о котором мало кто слышал и знал.
А в Вахтанговском театре бывают дни, когда билеты зависают на какие-то спектакли?
Кирилл Крок: Бывают. И как продвигать спектакли, чтобы влиять на активность продаж, - это огромный механизм, целая лекция введения в театральный менеджмент. Я эту ситуацию для себя мониторю каждый день. Встречаюсь с нашими специалистами, мы играем со стоимостью на билеты. Летом на какие-то спектакли делаем цены ниже, потому что у нас страна северная, холодная, солнышко засияло - всем хочется на природу поехать, на воздух, на дачи.
У вас остается время ходить в другие театры?
Кирилл Крок: Очень редко.
Есть фамилии, на которые вы пойдете обязательно?
Кирилл Крок: На Льва Додина пойду обязательно. Из московских режиссеров мне интересно, что делает Женя Писарев; иногда интересно, что происходит в Московском художественном театре. Я пойду к Сергею Женовачу, к "фоменкам" - вот такой мой круг. Но и в других театрах я смотрю на многие вещи глазами директора.
Чем вам приходится жертвовать ради работы?
Кирилл Крок: Всем. Нервами. Семьей. Я не могу уехать в отпуск больше чем на 10 дней, и тогда, когда я хочу. Я не могу выключить телефон ни утром, ни ночью - никогда.
Какую самую экзотичную актерскую проблему вам приходилось решать?
Кирилл Крок: Кого-то помирить с женой или с мужем. Во врачебном плане помочь выйти из каких-то состояний. У меня в книжке на определенной букве целый список нужных врачей. Актеры ведь как малые дети. Даже знаменитые.
Расплачиваетесь билетами?
Кирилл Крок: Нет, это в советское время контрамарки считались лучшим подарком. Сейчас на первый план выходят денежные отношения.
В числе других деятелей культуры вы выступали с инициативой об отмене искусственного нормирования при получении актерских званий. Сколько народных и заслуженных в вашем подчинении?
Кирилл Крок: У нас в театре есть люди, которые имеют еще звание народного артиста Советского Союза: Владимир Этуш, Юлия Борисова и Василий Лановой. 12 народных артистов России, 29 заслуженных артистов России. Весь коллектив - 350 человек; 120 - творческий состав. 74 человека - основная труппа, 27 - студия и 18 человек - оркестр. Председатель СТД Александр Калягин много раз поднимал проблему, что надо в год давать не более пятнадцати званий заслуженных артистов и пять народных на всю страну - не размывать ценность. На первое звание можно подавать только после пятнадцати лет профессиональной службы, и так далее. Получить звание стало практически невозможно. Во-первых, существуют бесконечные бюрократические препоны. Раньше ты брал наградное дело, оформлял его, нес в префектуру, в наградной отдел, после этого в мэрию, в управление федерального округа, в департамент культуры Москвы, потом в министерство культуры и в администрацию президента. Но в какой-то момент нам сказали: мы вам жизнь облегчаем, поэтому вы сдаете документы только в префектуру, если это в Москве, а дальше мы сами. И эти наградные дела только через полтора года добирались до администрации президента - и выяснялось, что, например, справка из налоговой инспекции безнадежно устарела, потому что любая справка действительна полгода. И дело возвращали: срочно сделайте новую. Хорошо, если это театр в Москве. А если в Норильске? Во-вторых, главным критерием рассмотрения - дать артисту звание или нет - стал принцип медийности: а кто этого артиста знает? Ушли критерии творчества, стажа, служения, даже самопожертвования делу. Но опять же, в театре Вахтангова, если мы знаем, что человек достоин, мы найдем, как это пробить. Я себя сейчас ставлю на место директора регионального театра. Мы все время говорим про укрепление региональных театров. И что ж плохого, если заслуженный артист будет служить, например, в Омске, или если в одном театре будет несколько заслуженных артистов?
Со стороны кажется, для вас нет ничего невозможного. Даже привозить на каждого "Царя Эдипа" целый греческий хор из Афин... Как можно финансово планировать год в театре, когда у художников обычно по семь пятниц на неделе?
Кирилл Крок: Мы же не планируем копейка в копейку. Есть утвержденная смета, но к ней надо иметь некое НЗ, процентов 10-15, потому что все может произойти. Могут и новые художественные идеи возникнуть, а любая мысль отражается в реквизите и в костюмах.
Во сколько вам обходятся спектакли худрука Римаса Туминаса? И как долго он обычно репетирует?
Кирилл Крок: По-разному. Какие-то спектакли у Римаса рождаются быстро. Но, как правило, на постановку уходит 4-5 месяцев. Туминас мог бы и быстрее выпускать премьеры, но мы завязаны нашими графиками и обстоятельствами. Мы так интенсивно работаем, что у нас все время параллели - гастроли, спектакли на нескольких площадках; нам сложно собрать всех вместе актеров в один репетиционный день.
Вы можете сказать художественному руководителю "нет, это дорого"?
Кирилл Крок: Могу. Но стараюсь не говорить. Мой принцип - дать режиссеру максимальную экономическую свободу в плане того, что можно сделать. Но Римас пользуется минималистическими художественными средствами. Он считает, что на сцене главное - актер, и ничто не должно от него отвлекать. В театр мы идем за эмоциями. Не нужно помпезных декораций, потому что ничего интереснее, чем человек, в мире и в театре не существует - за ним будут наблюдать люди, а на красивую декорацию мы с вами в лучшем случае будем смотреть первые пять минут.
Он режиссер пунктуальный или стихийный, у которого репетиции могут заканчиваться в пять часов утра?
Кирилл Крок: У нас все актеры люди очень востребованные, свое время ценят, и, если вечером у них нет спектакля, не факт, что нет и вечерних съемок. Если репетиция начинается в 11-12, то к четырем обычно заканчивается. Может затянуться, только когда до премьеры остается два-три дня. Есть режиссеры, которые на гастролях из актеров высасывают все силы перед началом. А он наоборот - прогоны делает технические: так, не успеваем, следующее, дальше... Он лучше придет к ним за 10 минут до начала, перед закрытым занавесом они возьмутся за руки, и Римас скажет очень точные, западающие в душу философские вещи. О чем мы сегодня играем спектакль, во имя кого и для чего.