Мы поговорили с режиссером этого фильма Томасом Альфредсоном о разных вещах. В том числе выяснили, что для скандинава скандинавский нуар, почему экранизация так сильно отличается от источника и что следует сделать раньше: прочитать или посмотреть.
Когда-то режиссером "Снеговика" чуть не стал Мартин Скорсезе. Но в итоге он остался в титрах лишь как исполнительный продюсер. Какое участие он принимал в создании картины?
Томас Альфредсон: На самом деле, хотя он предпочел заниматься другим проектом, было видно, что к "Снеговику" Мартин Скорсезе остался крайне небезразличен. На подготовительном этапе и во время съемочного процесса мы с ним почти не пересекались, но зато на стадии постпродакшна его помощь трудно переоценить. Во всем, что касается монтажа. Он внимательно следил за всем, давал ценные советы и рекомендации. Кроме того, он привел с собой своего личного монтажера, человека малоизвестного, но легендарного - Тельму Скунмейкер, с которой они сотрудничают уже 50 лет, начиная с самого его дебюта.
Насколько важно быть скандинавом, чтобы снимать скандинавский нуар?
Томас Альфредсон: Примерно настолько же, насколько журналисту российского издания важно писать по-русски. То есть специально об этом никогда не задумываешься, но по-другому не можешь. Сама идея, сам термин "скандинавский нуар" - это бренд, который используется исключительно за границей. Мы же ничего такого в голове не держим, это можно назвать частью нашей природы.
То есть скандинавский нуар в Скандинавии - это просто нуар.
Томас Альфредсон: Да, в Скандинавии это просто нуар. Или просто Скандинавия.
Фильм очень сильно отличается, от первоисточника. Причем это видно уже в открывающей сцене, где мы видим историю происхождения и мотивации будущего убийцы.
Томас Альфредсон: Видите ли, когда работаешь над адаптацией романа, в любом случае приходится иногда быть экономичным. А в данном случае речь идет о сильной экономии, поскольку это весьма увесистый том, плотно насыщенный действием. Книгу я прочел довольно давно и уже многое забыл, но, например, насколько я помню, в книге убийца и биологический отец убийцы страдали от одной наследственной болезни. Дефекта, вернее. У них было по три соска.
Наоборот, у них не было сосков. Это у Скараманги из "бондианы" было три соска.
Томас Альфредсон: Да, точно. Но, так или иначе, оказалось, что все это слишком сложно показать и объяснить в фильме. Это заняло бы слишком много времени. Поэтому пришлось переделывать всю предысторию злодея, по сути, заново ее придумывая.
Вообще, я считаю, что, когда переносишь литературное произведение со страниц на экран, нужно переносить не ее содержание, а, скорее, впечатление. Потому что если адаптировать дословно, страница за страницей, то какой смысл в таком фильме? Будет просто неинтересно. Необходимо либо добавить что-то свое, собственное видение, либо показать историю под каким-то новым углом.
Майкл Фассбендер честно заявил в одном и интервью, что не читал книгу принципиально - не хотел привязываться к каким-то вещам и не разочаровываться, не увидев их в экранизации. Что бы вы порекомендовали зрителям: прочитать книгу перед просмотром или нет?
Томас Альфредсон: Я бы, пожалуй, прочитал книгу после просмотра фильма, если бы имел такую возможность. Поскольку иначе из фильма бы пропала часть интереса - я бы заранее знал, кто убийца. С другой стороны, это работает и в другую сторону: посмотрев фильм, я бы уже знал, кто убийца в книге, и мне бы было менее интересно ее читать. Короче, не знаю.
На протяжении ленты внимательный зритель может заметить однозначные намеки на сиквел. Есть ли какая-то конкретная информация?
Томас Альфредсон: Я пока ничего конкретного не слышал, но мне известно, что компания Universal Pictures купила права на несколько серий цикла. На сколько именно и на какие именно - не знаю. Я бы, конечно, хотел вернуться и сделать сиквел. Но случится он или нет - решать публике. И Майклу Фассбендеру, без него уже никуда.