Картина Германа далека от привычных стандартов "байопика" и не стремится придерживаться "буквы" биографии героя - ей важно создать образ времени, губительного для настоящих талантов. Передать, по слову Иосифа Бродского, "старых лампочек тусклый накал". То, что, по слову Довлатова, "исчезло давно в папиросном дыму". По большому счету, крутых разворотов судьбы в фильме нет - перед нами как бы документальная хроника жизни ленинградского художественного братства, запрещенного, безработного, нищего и вечно вызывающего у властей далеко идущие подозрения. На дворе начало 70-х, когда герой картины журналист Сергей Довлатов, впоследствии один из самых видных русских литераторов, безуспешно пробивался со своими текстами в издательства и журналы. В Союз писателей пробивался: без красной корочки в кармане напечататься в СССР было почти невозможно.
В этой роли - актер сербского театра и кино Милан Марич. Он органично вписался в ленинградскую богему и в то же время чем-то неуловимым из нее выделяется - экзотикой внешности, крупностью фактуры. Так в оперном спектакле любят акцентировать главного героя - ярким пятном в костюме, в гриме, чтобы сразу было видно: смотреть сюда! Как явствует из интервью режиссера, Марича перед съемками специально откармливали салом, чтобы потолстел, и его героя никак не назовешь "парнем из толпы". Его незаурядность подчеркнута уже визуально, что все-таки можно считать данью канонам байопика: классик должен быть наособицу!
Незаурядный талант героя, как и оттенки его личности, однако, остаются вещью в себе: Маричу, при всей его органике, ощутимо не достает внутренней близости к прототипу. Как известно, суть художника - в его творчестве, с этим творчеством нужно сродниться, лишь тогда актер может передать масштаб личности своего героя. Передать чем-то неуловимым, эфемерным и загадочным - интуитивным даром понимания, который, тем не менее, ясно читается в зрительном зале. Зато второй герой фильма, друг Довлатова и будущий знаменитый поэт Иосиф Бродский в исполнении Артура Бесчастного, вошел в роль без зазоров: его ироничности, интеллекту, его манере говорить и читать стихи веришь сразу и безусловно. Здесь самое точное попадание фильма.
Важный персонаж - сам Ленинград той поры, воспроизведенный любовно, бережно, в скрупулезно подобранных деталях и, главное, в атмосфере места и времени, равно уникальных, единственных в русской истории. Мне даже показалось, что здесь на помощь Алексею Герману-младшему пришел его отец, великий автор "Моего друга Ивана Лапшина" с его особым способом создавать свои миры, где время предстает нам в концентрате, но при этом абсолютно достоверно. Блуждание камеры польского оператора Лукаша Зала по загроможденным коридорам знаменитых ленинградских коммуналок неизбежно вызывает в памяти кадры из этого фильма Германа-старшего - одного из самых мощных примеров абсолютного погружения в эпоху и ее обстоятельства.
Фотогалерея: Кадры из фильма "Довлатов"Похоже, эта атмосфера, своего рода рентгенограмма психологического состояния талантов, которым перекрыли кислород, и которые в СССР не могут реализоваться, - и есть содержание фильма. Здесь заканчивается сходство с "Лапшиным", где тягостная размеренность быта обязательно взорвется катастрофой, и, по контрасту, взрыв покажется особенно трагическим. В "Довлатове", по ощущению, ничего существенного не происходит. Герои понуро бредут по жизни, стучатся в разные двери, везде получая отлуп, уныло пьют на интеллигентских посиделках с неизбежной гитарой, слушают полузапретный джаз как знак иной свободы, и даже решение героя уехать от всего этого хотя бы в Эстонию остается за кадром. В действие входят новые персонажи в лице рабочего поэта (Антон Шагин), актрисы (Светлана Ходченкова) и художника-диссидента, который под подозрением у властей (Данила Козловский), но роли эти прописаны так пунктирно, что их функции в сюжете остаются невнятными - они лишь знаки, штрихи в общей картине удушливой атмосферы, где шаг вправо-влево нещадно карается. Механическая поступь этой железной, не переносящей ничего человеческого машины отлично передана в сцене, где мимо поэта проходит, печатая шаг, колонна одинаковых спин в матросских камзолах.
Мне кажется, и несомненные достоинства, и очевидные недостатки фильма коренятся в его сценарии, написанном Алексеем Германом в союзе с Юлией Тупикиной. С одной стороны, в нем тщательно выписаны чертежи, по которым режиссер сумел построить выразительный мир ушедшего времени с его тупиками, безнадегой и отчаянием. Динамику этого мира беспощадно определил Иосиф Бродский: "Этот край недвижим" - что и определило меланхолический тон фильма. С другой стороны, глубоко войдя в судьбы реальных прототипов, авторы слишком доверились эрудиции зрителей, из которых, при нынешнем уровне просвещения, далеко не все хотя бы слышали имя Довлатова. Отсюда такое множество по идее важных и знаковых, а по ощущению служебных персонажей, так много фабульных узелков, интересно завязанных, но не имеющих продолжения.
Фильм в Берлине смотрели с напряженным вниманием, в финале раздались продолжительные аплодисменты. Алексей Герман-младший снял, на мой взгляд, лучшую свою картину, и теперь остается ждать решения жюри под председательством Тома Тыквера. Победителей конкурса 68-го Берлинале объявят на заключительной церемонии 25 февраля.
Прямая речь
Алексей Герман-младший (с пресс-конференции):
- 70-е годы в Ленинграде - замечательное время, когда было очень много талантливых людей - писателей, режиссеров, художников, поэтов. Сейчас многим из них ставят памятники, а тогда их не публиковали, они фактически были под запретом.
На вопрос, не содержится ли в фильме перекличка с личной судьбой режиссера и будет ли показан фильм в России, Алексей Герман ответил:
- Показан будет, на большом количестве экранов. Покажут его и по телевидению. Фильм не подвергался никаким цензурным запретам, его поддержали и Министерство культуры, и Первый канал. Но фильм, безусловно, имеет отношение и к моей судьбе, потому что мой папа, замечательный режиссер, страдал от запретов: одна из его картин не выходила на экраны почти 15 лет. Наша семья все это пережила. Есть и сегодня много проблем, которые меня беспокоят. Беспокоит судьба Кирилла Серебренникова, который, я считаю, невиновен. Но в России сейчас нет такой тотальной цензуры, какая была в СССР. Если бы была такая цензура, наш фильм никогда не был бы снят. Как в любой стране мира, у нас есть определенная категория людей ультраправых реакционных взглядов, которые пытаются навязать свой взгляд на мир и ограничить свободу выражения. Число таких людей растет. Пока они не победили, но победить они могут. В этом смысле наш фильм можно считать предупреждением будущему: на уроке искалеченных судеб он показывает, что нельзя губить талантливых людей, нельзя мешать художнику быть художником.
Беда в том, что мы очень мало знаем друг о друге. Запад плохо понимает Россию со всем хорошим и плохим, что в ней есть. Русские тоже плохо понимают Запад. И с каждым годом мы все больше отдаляемся друг от друга по обоюдным причинам. Это, мне кажется, большая трагедия, которая может кончиться войной…
После пресс-показа фильма наш корреспондент в Берлине Анна Розе попросила выходящих из зала зрителей поделиться первыми впечатлениями.
Гизела Херцфельд, журналист-фрилансер:
- Фильм прекрасный, я очарована! После прочтения анонсов я шла на показ со смешанным чувством, но сейчас могу сказать, что время потеряно не зря. В судьбе каждого человека есть периоды отсутствия признания, когда надо сцепить зубы и просто идти дальше, бороться, несмотря ни на что. Однако существуют и внешние силы, которые не позволяют этого делать - как в случае с писателями в условиях тоталитарных режимов. В порядке критики могу отметить, что картина все же длинновата, хотелось бы большей динамичности.
Даниэль Котеншульте, кинокритик газеты "Франкфуртер рундшау":
- Мне кажется, культурный андерграунд Ленинграда 70-х годов показан в фильме очень однобоко. Там, например, почти нет женщин. Как мне известно, в СССР было множество представительниц мира искусства, а в фильме "слабый пол" выполняет лишь служебную роль. Кроме того, непонятно, почему в ленте, заявленной как биография даже в названии, повествуется о судьбах людей в ту эпоху, но нет речи об искусстве, о творчестве героя. Все сводится к теме, будут или нет опубликованы произведения Довлатова. Без сомнения, это решающий момент, однако намного важнее было бы не только слышать стихи Иосифа Бродского, но и узнать о том, как работает писатель Сергей Довлатов. Об этом, однако, вообще не рассказывается. Ранние фильмы Германа-младшего были в визуальном плане очень интересны. Он снимает с большой затратой сил и с огромной тщательностью. Однако в результате получается все тот же социалистический реализм, который он сам и критикует.
Филипп Шатц, кинокритик портала kritik.de:
- С точки зрения киноискусства - неинтересный фильм. Такое впечатление, что режиссер просто ставит актеров в кадр, и они разговаривают. Хотя иногда думаешь - ведь из этого можно было бы что-то сделать... Возьмем, к примеру, сцену в метро, где были найдены трупы детей времен блокады. Трагичность ситуации не прорабатывается визуально, а просто кое-как рассказывается в камеру, причем в преувеличенно патетическом тоне... В целом, я считаю, что фильм не раскрывает основную тему - что происходит с писателем, когда его произведения не публикуются. Да, это множество раз повторяется, но нет психологического анализа состояния творческой личности. Мне немного жаль актера, которому режиссер дает очень мало возможности для реализации. Режиссер заставляет Милана Марича просто смотреть в камеру. Мы видим много крупных планов его лица, но при этом остается ощущение статичности характера.
Анн-Катрин Лоранже, канадский кинокритик:
- В постановочном плане фильм фантастический: необыкновенно точные кадры, как балет. Прекрасный сценарий, великолепные диалоги. Очень хорошо работает актерский ансамбль, удачно показана внутренняя борьба Довлатова. Я думаю, что это отражает и творческие метания самого Алексея Германа-младшего, чувствуется даже его некая связь с Довлатовым. Режиссеру удалось показать сильную личность писателя, страдающего от безнадежности ситуации, в которой он оказался. В картине описывается общество времен СССР, однако невольно спрашиваешь себя - а как сейчас в России? Думаю, что теперь уже прежняя солидарность между людьми, так ярко показанная в фильме, потеряна. В "Довлатове" чувствуешь ностальгию по времени, когда люди хотели писать стихи, заниматься искусством, а не думали только о деньгах, как, быть может, происходит сейчас.
*Это расширенная версия текста, опубликованного в номере "РГ"