Все началось, когда погасло Солнце. Какая-то мультяшная нечисть расправилась со светилом, и на сцену рухнули его блестящие обломки. Актер, смотревший на это из зала, прошел сквозь "четвертую стену", собрал солнечный мусор и отправился просить, чтобы была звезда. Бог спал, черт обманывал. А в раю, где без солнца тоже стало темновато, Ева грызла яблоко, чтобы привлечь внимание Адама. Плод от древа познания оказался яблоком раздора, а потом превратился в красный клоунский нос. Он рос и рос, смеха в мире становилось все больше. А солнца все не было.
К визуальным метафорам, привычным для поклонников Адасинского (он начинал в "Лицедеях", свой стиль создал на основе разнообразных пластических техник), в этой работе прибавились слова. Актер "подгонял" ими сюжет, играл с залом. Порой слов было многовато, что давало странный эффект пародии на клоунаду.
Ближе к финалу стало ясно, что даже в "несерьезном" искусстве надо идти до конца. Ведь оно, если верить "Последнему клоуну…", родилось из стремления падшего человека ввысь. Герой картинно исчез в языках тряпичного пламени, немного перекурил перед тем, как отправиться навстречу дьяволу (которому "продал душу" ради того, чтобы вернуть солнце), и… пустил в преисподнюю пустой гроб. Клоуны еще повоюют!
Антон Адасинский, артист, основатель театра Derevo (Россия - Германия):
- Жизнь стала слишком зарегулированной: сюда не ходи, то не делай, тут не так… Задача клоуна - в мелочах изменять мир, нарушать правила. Нужно показывать людям, что стол может быть меньше стула, что необязательно надевать одинаковые шнурки. Нужно сжигать себя на сцене окончательно (что я, кстати, планирую сделать однажды в спектакле). Клоунада - это раздолбайская форма жизни. Подагра на тебя напала или вода в колене - ты должен всегда ходить с огоньком внутри. Клоун - это не тот, кто тихо сидит тихо и создает номера для сцены.
Смех - это ниточка, связывающая нас с чем-то вышним. Когда она оборвется, наступит конец света. Так что я смеюсь не только от хорошего настроения. Чем хуже дела - тем сильнее ржу. Раньше формой самозащиты были политические анекдоты, сейчас для них нет интересных персонажей. Клоунада достигла в нашей жизни невиданных высот. Взять какие-нибудь последние указы о том, как организовать театральное действие. Там юмор запредельный.