Чиновников не хватило
Наука способствует цифровизации общества - это видно невооруженным взглядом. Гаджеты стали неотъемлемой частью жизни. Еще 20 лет назад не у каждого был мобильный телефон. Расскажи об этом школьнику, он и не поймет, о чем речь. Тем более что "простого" мобильника у молодежи не найти.
Однако цифровой прогресс породил кризис управления наукой. Причина кроется не только в недофинансировании, к чему ученые давно привыкли. Появились проблемы, к которым на местах оказались не готовы. Так, в регионах ЦФО мощным препятствием для инновационного развития стало отсутствие обособленных структур в органах власти.
- Науку курируют министерства или комитеты, которые также отвечают за образование, - поясняет зампредседателя совета Российского фонда фундаментальных исследований Владимир Квардаков. - Приоритет отдается образованию, а наука осталась в стороне.
Он отметил, что фонд предлагает совместные конкурсы для ученых на соискание грантов. Но решать вопросы порой приходится на уровне губернатора - потому, что нет отдельной структуры, а чиновники от образования не берут на себя ответственность. Уже скоро такие органы придется создавать.
- Недавно была утверждена программа научно-технического развития страны, - продолжает Владимир Квардаков. - Регионам надо разработать свои программы, чтобы присоединиться к ней и получить федеральную поддержку.
Также следует активнее привлекать бизнес, поскольку конкурсы могут быть трехсторонними. В первую очередь это касается высокотехнологичных предприятий. Они проиграют конкуренцию, если не будут использовать передовые разработки. Значит, надо вкладывать деньги в науку, и бизнесу это по карману.
Например, помощь ученых нужна агропромышленному комплексу. Так почему бы и аграриям не помочь ученым? Комбайн стоит 20 миллионов рублей, что сопоставимо с годовым бюджетом небольшого НИИ. Агрофирма может отказаться от его покупки и вложить деньги в исследование, которое поможет повысить урожайность. Через несколько лет затраты окупят себя. По такому пути пошли в Брянской области, и урожайность там растет ежегодно.
Вложения в науку выгодны экономически. Однако надо понимать, что прибыль появится не сразу - все же это не торговля.
Неиссякаемый источник
Проблему недофинансирования пытаются решить за счет укрупнения. В 2013 году объединили государственные академии. Было создано Федеральное агентство научных организаций. Реструктуризация вызвала на местах неоднозначное отношение. В некоторых регионах начали объединять по территориальному принципу. Технические институты объединили с гуманитарными, вместе обучают филологов, медиков и инженеров. В Орле, например, с этим справились, создав опорный вуз: студентов учат в образовательном кластере. Правда, пострадали преподаватели, которых сократили при объединении.
Теперь в Орле создают центр среднего профессионального образования. Планируют готовить специалистов для всего ЦФО - по целевым заданиям соседей, которые испытывают дефицит рабочих кадров. В правительстве заверили, что проект получил поддержку в федеральных министерствах.
- Он предусматривает создание конкурентоспособной системы подготовки специалистов, - рассказала глава департамента образования Орловской области Татьяна Шевцова. - К 2020 году будут внедрены новые стандарты для наиболее востребованных и перспективных профессий.
По ее словам, за последние четыре года с учетом запроса работодателей в техникумах и колледжах уже появилось 19 новых профессий и специальностей. Однако нужна модернизация материально-технической базы. К слову, на Орловщине обучение по программам среднего профобразования проводят 19 ссузов и семь вузов.
В Курской области в основу процесса объединения положили профильный принцип. Сказалось то, что в регионе все академические институты относятся к сельскохозяйственной отрасли. В один центр решили объединить институт сахарной промышленности, институт земледелия и защиты почв от эрозии и НИИ АПК.
- Объединение целесообразно прежде всего для небольших институтов, в которых численность исследователей не превышает сто человек, - считает врио директора ФГБНУ "Курский НИИ АПК" Дмитрий Дубовик. - С маленьким коллективом сложнее проводить исследования из-за высоких затрат - оборудование стоит дорого.
В центре ученые получают доступ к лабораториям коллег, которого раньше у них не было. Снижаются затраты на исследования, а их спектр можно расширить. Центр обретает повышенный статус, благодаря чему возрастает объем бюджетного финансирования. Своя выгода есть и для бизнеса.
- Предпринимателям больше не потребуется ходить по разным инстанциям, - уточняет Дмитрий Дубовик. - Например, один институт занимается технологиями переработки, а другой - технологиями выращивания. Теперь проблема конкретного предприятия, например, сахарной отрасли может быть решена в одном месте.
Однако пойдет ли на пользу фундаментальной науке укрупнение, если оно предусматривает жесткую линию подчиненности? Александр Олескин, профессор МГУ имени Ломоносова, считает, что необходимо развитие сетей - не виртуальных, а реальных социальных связей. В Китае и Южной Корее их основой стала децентрализация.
- В нашей стране для внедрения инновации необходимо, чтобы она снизу поднялась до директора, получила его одобрение и спустилась обратно, - объясняет профессор. - В других странах созданы децентрализованные сети, для которых характерно отсутствие ярко выраженного руководителя.
По его словам, такие структуры получают стимул для развития внутренней конкуренции, но при этом не забывают о внутренней же кооперации. Отсутствие бюрократических проволочек, типичных для жесткой иерархии, позволяет разработкам быстро доходить до рынка. Возможно, поэтому он и наполнен азиатскими гаджетами.
- Не стоит забывать, что мы живем в эпоху цифровых технологий, когда клиент является "божеством", - отметил Александр Олескин. - Основным ресурсом стала информация, а это - источник неиссякаемый и его надо использовать.
Разработать и заработать
Как свидетельствует статистика, в регионах наука пока играет не самую важную роль в экономике. Хотя она способна и должна зарабатывать сама и помогать зарабатывать другим. Впрочем, наука тоже испытывает проблемы. Так, в Орловской области исследованиями и разработками занимается всего 17 организаций, 11 из которых расположено в областном центре. По данным Орелстата, в них занято 645 человек. В текущем году на исследования израсходовали 105 миллионов рублей, причем 56 процентов средств поступило из федерального бюджета. Для сравнения: в 2017 году затраты за такой же период составили 156,6 миллиона. То есть финансирование сократилось.
Есть мнение, что виноват и наш менталитет. Так, в последние годы Китай захватил мировое лидерство по количеству патентов на изобретения - порядка двух миллионов заявок ежегодно. В российском же реестре всего насчитывается чуть более 310 тысяч патентов. Разница огромная.
- Сказывается наш правовой нигилизм - во всем мире знают, что разработки нужно защищать, - считает руководитель патентно-правового холдинга Юрий Романов. - Первый патентный закон был издан в 1612 году британской королевой Елизаветой. У нас первый закон - манифест о привилегиях - был подписан Александром I в 1812 году.
То ли в шутку, то ли всерьез эксперт добавил, что отставание в 200 лет сохраняется. Кстати, манифест о привилегиях был ориентирован на иностранцев. Думали, что они завезут в Россию технологии. Но регистрация патентов тогда была очень дорогой. После Октябрьской революции система изменилась. Она стала мотивационной, и за патент не надо было платить. К слову, сейчас самостоятельное оформление патента обходится до 25 тысяч рублей, с привлечением агентов - до 250 тысяч. В СССР права на изобретения забирало себе государство. Но оно же и награждало.
Заслуженный изобретатель получал право на квартиру и автомобиль "Волга". Рационализаторам единовременно выплачивали 50 рублей, а заслуженным давали надбавку к зарплате. Научные отделы существовали на каждом предприятии. Система работала, но в 1991 году от нее отказались.
- Дело не в том, что китайцы, скажем, умнее всех и поэтому у них такое количество патентов, - продолжает Юрий Романов. - У нас обычно думают - подавать заявку или нет, а вдруг на Западе есть аналог? Иностранные фирмы отправляют заявку за заявкой, потому что знают - кто раньше подал, у того и приоритет.
Право на изобретение надо защищать. Об этом осведомлены не все отечественные изобретатели. Или не придают значения - и совершенно напрасно. Говорят, китайцы просматривают российские патенты и находят просроченные. Государство берет плату за охрану патента. Она варьируется от 800 до 2000 рублей в год.
- Если правообладатель не заплатил, то любое правовое лицо может взять его разработку и использовать как угодно, - поясняет Юрий Романов. - Конечно, это не означает, что все китайские патенты были получены таким способом. Но интерес к просроченным патентам высок.
Для оценки масштабов "китайского инновационного нашествия" достаточно привести статистику. Так, по данным правительства Курской области, в 2017 году в регионе было выдано 264 патента на изобретения. Мало? Отнюдь, ведь это третий показатель в ЦФО, который к тому же на 25 процентов превышает курский же уровень 2012 года. Но как же далеко до Китая!
Внедрением инноваций стоит заняться куда серьезнее. Вероятно, нужны и объединенные научные центры, и обособленные структуры власти. Однако важно, чтобы попали туда не профессиональные чиновники, а люди, знающие о науке не понаслышке. Иначе двухсотлетнее отставание сократить не удастся.