Алексей Константинович, увидев это название, невольно вспоминается книга Збигнева Бжезинского "Великая шахматная доска. Господство Америки и ее геостратегические императивы". Это неслучайно? Ваша книга - это взгляд с другой стороны шахматной доски?
Алексей Пушков: Конечно, неслучайно. Это название - не столько ответ Бжезинскому, уже покойному, сколько реакция на его труд, который был написан в середине 90-х годов, когда Соединенные Штаты выступали в качестве единственного и неоспоримого мирового центра силы. В 90-е, после распада Советского Союза с ними уже не могла конкурировать ослабленная Россия и еще не мог Китай. Это был период, длившийся, на мой взгляд, около 15 лет. Один известный американский публицист позже назвал это время "однополярным моментом". Удачное определение. Умным людям было ясно, что бесконечно это безусловное господство Соединенных Штатов на мировой арене не продлится - неизбежно появятся другие центры силы. Но этот "однополярный момент" действительно был. Он был связан с резким усилением глобальных позиций США после распада Советского Союза, с откатом России на второстепенные роли в мировой политике, а также с тем, что новые центры силы, которые могли бы поставить под сомнение всесилие США, еще не сформировались.
Название моей книги призвано показать, что, если в то время, когда писал свою книгу Бжезинский, Россия фигурировала на глобальной шахматной доске в качестве ведомого, зависимого и отступающего игрока, то теперь она уже разыгрывает на ней свою собственную "русскую партию". И это общепризнанно. Не случайно президент России, по всем опросам и рейтингам, в том числе американским (например, в таких статусных изданиях, как Forbes или Foreign Policy), неизменно входит в "тройку" мировых лидеров, а часто и опережает президента США. Кстати, говорят, Барак Обама никак не мог такого пережить, это приводило его в бешенство. Трамп, напротив, признает и даже подчеркивает роль Владимира Путина. И сегодня очевидно, что крупнейшие мировые вопросы решаются в треугольнике США-Россия-Китай.
То есть это партия не только между Россией и США? На этой доске не две страны?
Алексей Пушков: В действительности "глобальная шахматная доска" - это аллегория. Игра ведется на многих досках. Партия России с США находится в патовой позиции, где мы играем от обороны, но с острыми контратаками, как в Сирии. Думаю, такая ситуация на этой доске продлится еще долго. Сейчас фактически идет позиционное противостояние двух государств с преобладающим давлением США и без зримых перспектив нормализации отношений.
Вы сознательно употребляете слово "противостояние"?
Алексей Пушков: Речь идет именно о противостоянии - с одной важной поправкой: не столько Россия противостоит Соединенным Штатам, сколько Соединенные Штаты противостоят России, пытаясь поставить ей мат и убрать с глобальной доски как ведущего игрока. Это можно назвать ситуацией односторонней "холодной войны" со стороны США. Ведь классическая "холодная война", которая шла между США и Западом и Советским Союзом почти 45 лет, состояла в том, что США пытались расширить сферу своего господства, а Советский Союз - своего. Мы сталкивались с американцами в целом ряде регионов земного шара - от Дальнего Востока до Латинской Америки, где мы поддерживали Кубу, Никарагуа, правительство Сальвадора Альенде в Чили. Это была глобальная схватка за лидерство. Сейчас Россия не претендует на гегемонию, и, кстати, не причиняет своими действиями серьезного ущерба Соединенным Штатам. Она не вводит против них санкции, не размещает свои военные базы неподалеку от их территории, не пытается выдавить их из Европы, других регионов земного шара. Напротив, Соединенные Штаты стратегически приближаются к нашим границам через расширение НАТО и через размещение своих войск и баз все ближе к России. США ведут против нас и экономическую войну. По подсчетам министерства иностранных дел, они уже объявили нам около 50 санкций различного рода - и персональных, и финансовых, и военно-технических, и экономических. Мобилизуют на борьбу с нами весь западный альянс, пробивают антироссийские резолюции в ООН, ОБСЕ и других структурах. Именно это я называю ситуацией односторонней "холодной войны".
Но если сравнивать эту ситуацию с диспозицией на шахматной доске, то это все-таки противостояние, потому что позиций своих мы, тем не менее, стараемся не уступать, отстаиваем их, а на ряде направлений и усиливаем. Например, США долго требовали от нас уйти из Сирии, перестать поддерживать там законное правительство. Мы этого не сделали. Напротив, мы расширили наши операции и оказали решающую поддержку правительству Сирии в освобождении территории страны от боевиков-исламистов. От нас требуют передать Крым Украине. А с какой стати мы будем передавать территорию, которая только в силу исторического казуса и по недомыслию Бориса Ельцина оказалась в составе Украины в 1991 году? Тем более, если народ Крыма этого совершенно не хочет! Здесь мы тоже не уступаем и не уступим. США требуют от нас "умыть руки" и повернуться спиной к Донбассу. Но и этого мы не делаем. Наша позиция известна: Донбасс - часть Украины, но кризис должен быть урегулирован на базе Минских соглашений, а не "зачистки" ДНР/ЛНР, которую планируют в Киеве. Так что патовая ситуация между двумя ведущими ядерными державами мира на глобальной шахматной доске - это именно противостояние, не стоит заблуждаться.
В Соединенных Штатах, похоже, есть лишь два политика, которые хотели бы улучшения отношений с Россией. Первый - это президент Дональд Трамп, второй - сенатор Рэнд Пол, который недавно приезжал в Россию и выступил с инициативой отмены санкций для российских парламентариев. Но президенту Трампу не дают пойти на нормализацию отношений с Москвой, более того, ему навязывают антироссийские санкции со стороны конгресса. А Рэнд Пол после своего возвращения из Москвы подвергся чудовищной критике как "агент Путина" и "предатель американских интересов", а его поправка с предложением об отмене персональных санкций была абсолютно предсказуемо провалена в сенате США. С двумя политиками, которые хотели бы улучшить отношения с Россией, даже если один из них президент, Соединенные Штаты, думаю, далеко не сдвинутся: этого недостаточно - вся американская политическая элита настроена, я бы сказал, на борьбу "до победного конца". Это не значит, что США будут объявлять нам настоящую войну, но экономическую и политическую войну они против нас уже ведут - это очевидно. А у любой войны есть цель. Цель этой войны, как минимум, изменение внешней политики России, отступление нашей страны на ключевых направлениях - таких, как Сирия, Украина, Ближний Восток, Северный поток-2, плюс общее ослабление позиций России на постсоветском пространстве. А задача максимум - это та или иная форма "смены режима", при которой Россия станет управляемой, послушной и признает американскую гегемонию, отказавшись от своего суверенитета и самостоятельного развития. В 2007 году Владимир Путин выступил с речью в Мюнхене, где заявил, что "однополярный мир" во главе с США для России неприемлем, поскольку он противоречит российским национальным интересам. С этого момента он и стал мишенью для американской элиты, а с лета 2008 года, после российско-грузинской войны и признания нами Абхазии и Южной Осетии, мы вступили в новую фазу отношений. Не надо заблуждаться: все началось задолго до событий на Украине. То, что случилось на Украине и вокруг Украины, стало лишь высшей точкой противостояния. Тогда Запад через незаконную смену власти в Киеве попытался осуществить свою давнюю цель: оторвать Украину от России, противопоставить их друг другу. Россия ответила воссоединением с Крымом и поддержкой Донбасса. Началась новая фаза кризиса. Так что мы начали разыгрывать собственную партию на глобальной шахматной доске, на мой взгляд, после мюнхенской речи Путина. В этом ее историческое значение. Мы перестали играть с США в поддавки, и тогда они перешли к политике прямого давления на Россию, стремясь заставить нас вернуться к такой игре.
Как вы считаете, можно ли было начать эту партию по-другому? И как это отразилось бы на сегодняшнем положении фигур на этой шахматной доске?
Алексей Пушков: Любую партию можно играть по-разному. Михаил Горбачев играл ее по-своему, почти не глядя на доску и поддаваясь на все уловки своих визави. Результат известен. Обратите внимание: во время так называемой "перестройки" нашей внешней политики ни одной уступки России Запад не сделал. Более того, даже в ситуации, когда Запад был готов пойти на какие-то шаги, которые учитывали бы интересы безопасности нашей страны, как это было перед так называемым объединением Германии, Горбачев и глава МИД CCCР Эдуард Шеварднадзе не сумели получить ничего.
В книге я привел рассказ очевидца-дипломата, который участвовал в переговорах в Москве. В США прекрасно понимали, что образование единой Германии на базе ФРГ, т.е. поглощение Восточной Германии, - это фактически победа в "холодной войне": ведь с образования двух германских государств и началось большое противостояние между Советским Союзом и Западом во главе с Соединенными Штатами. Президент Джордж Буш дал своему госсекретарю Джеймсу Бейкеру указание пообещать русским все, что они запросят, лишь бы они согласились на "объединение" двух Германий. А на территории ГДР, напомню, находилось тогда около 350 тысяч наших войск и несколько тысяч танков. У нас были очень мощные позиции, однако Горбачев уже тогда посчитал, что партия проиграна и ничего нельзя сделать. И когда Бейкер сказал на переговорах: мол, мы понимаем, что появление единой Германии может представлять угрозу в ваших глазах, поскольку ФРГ это часть НАТО, и предложил дать СССР определенные гарантии безопасности, Горбачев и Шеварднадзе ответили: нет, никаких гарантий не нужно, мы верим вам на слово. Ошеломленный Бейкер вернулся в Соединенные Штаты Америки и передал президенту Джорджу Бушу этот ответ. Буш не поверил. Он посчитал, что русские что-то задумали, наверное, хотят сорвать весь план. "Поезжай еще раз, предлагай им все, что угодно, любые гарантии безопасности, но нам нужно получить единую Германию". Бейкер снова приехал в Москву, на сей раз с предложением к советским коллегам выставить свои условия объединения Германии. "Мы вам обещаем, что НАТО ни на дюйм не сдвинется на Восток в случае, если произойдет объединение, - заверил Бейкер. - Возможно, у вас есть свои пожелания? Мы могли бы их зафиксировать". На это Шеварднадзе ответил: "Мы с друзьями не торгуемся".
На мой взгляд, Шеварднадзе уже тогда понимал, что дело, возможно, идет к распаду или резкому ослаблению Советского Союза, и готовился к собственным "особым отношениям" с американцами, поэтому сдавал позиции вполне сознательно. Что касается Горбачева, думаю, причина такого поведения заключалась в том, что он был очень слабым политическим игроком. Ему казалось, что нужно отказаться от "холодной войны", а дальше все выстроится само собой. Не выстроилось и выстроиться не могло. Мы скинули наследие "холодной войны" - был распущен Варшавский договор, Ельцин вывел наши войска из Восточной Европы, но Запад ничего не скинул. Напротив, НАТО не только не перестала существовать, а резко усилилась, вбирая в свой состав те страны, которые оказались "бесхозными" после распада Советского Союза. В политике верить, тем более на слово, нельзя никому, в политике есть только интересы, они "правят бал". И даже если у твоих собеседников добрые намерения, достигнутые с ними словесные договоренности, скорее всего, будут отменены их последователями - будущими премьерами и президентами. Но чаще всего Горбачева западные лидеры просто обманывали - с самого начала, благо он был обманываться рад. За пять лет он умудрился потерять огромную власть и создать условия для развала огромной страны. Горбачев самолично председательствовал при ее магистральном отступлении повсюду на мировой арене. Таковы факты. И это не я, а история вынесла ему вердикт.
Что же касается Бориса Ельцина, то он в шахматы играть не умел. У него была тенденция сметать все фигуры с шахматной доски и пытаться лично договориться с контрагентом. Судя по опубликованным недавно в США стенограммам переговоров с Ельциным, он не раз говорил Биллу Клинтону: мол, давай мы с тобой уединимся там, где нам никто не будет мешать, встретимся на острове или на подводной лодке, и там без всех этих мешающих нам людей (он имел в виду советников, министров, консультантов) обо всем с тобой вдвоем договоримся. Когда это читаешь, то думаешь: каким должен быть уровень мышления у человека, если он считает, что можно обо всем договориться с Клинтоном в подводной лодке? Понимает ли он, что за Клинтоном стоят серьезные и влиятельные круги, у которых есть свое представление о том, какой должна быть американская внешняя политика? И, даже если Клинтон к чему-то расположен, если он хочет быть эффективным президентом, то должен согласовывать свои подходы и со своей администрацией, и с конгрессом. Президент США - это не всесильная фигура. А Борису Николаевичу, как человеку глубоко провинциальному, который всю жизнь был строителем на Урале и никогда не занимался внешней политикой, казалось, что все решают личные отношения. Да, они имеют определенное значение в политике, но только как вспомогательный фактор в "большой игре" на глобальной доске, где взаимодействуют интересы государств. На мой взгляд, худших игроков для страны, чем Горбачев и Ельцин, и представить трудно.
Повезло…
Алексей Пушков: Да, "повезло". Вот Путин играет уже в серьезные шахматы. Он сильный игрок.
Тем более что в мире сейчас мало сильных шахматных игроков.
Алексей Пушков: Бесспорно, но с поправкой, что сегодня именно западный мир переживает кризис лидерства. А сильные лидеры действуют за его пределами. Си Цзиньпин, Нарендра Моди, Реджеп Эрдоган - это сильные современные лидеры. К ним я бы отнес и Абдель Фаттаха ас-Сиси, президента Египта, который недавно выступил у нас в Совете Федерации. А на Западе мы видим эксцентричного Трампа, которого ненавидят 95 процентов американского политического класса, да и не любят почти все лидеры стран Запада. Трамп является живым примером и продуктом кризиса американского лидерства. Традиционная американская либеральная элита не сумела выдвинуть из своих рядов политика, который принял бы эстафетную палочку из рук прежних ставленников этой элиты, правившей Америкой все эти годы - Билла Клинтона, Джорджа Буша-младшего и Барака Обамы (кто-то из них более консервативный, кто-то менее, но все они - плоть от плоти американского истеблишмента). Эту эстафету пытались передать Хиллари Клинтон, но она споткнулась, и палочка упала. В этот решающий момент ее подхватил внезапно ворвавшийся на стадион бегун с огненной прической, которого никто вообще не ждал на этом пробеге. И пока Клинтон разбиралась, на что она наступила, Дональд Трамп вдруг стал президентом Соединенных Штатов. Ну, а кто убедительный лидер в Европе? Британского премьера Терезу Мэй уничтожает ее собственная партия. У президента Франции Эмманюэля Макрона период временной популярности сменился колоссальным спадом. Его уровень поддержки сейчас ниже, чем был после полутора лет в Елисейском дворце у его предшественника Франсуа Олланда - самого непопулярного президента Франции за весь послевоенный период. Успешным лидером долго считалась канцлер ФРГ Ангела Меркель - осторожный, взвешенный политик, который пытается играть роль лидера Евросоюза. Но она вступила во время своего заката, совершив крупную ошибку с приемом миллиона мигрантов в ФРГ. Эта ошибка дорого обошлась и ей, и ее партии. Вспомним великих: Уинстона Черчилля, Шарля де Голля, Конрада Аденауэра - в современной Европе нет никого, кто мог бы сравниться с этими фигурами. Похоже, отсутствие сильных лидеров становится устойчивой чертой развития Запада, одним из проявлений политического кризиса, который переживает Европа.
Недавнее заявление Генерального секретаря Совета Европы Турбьерна Ягланда по поводу того, что Россию могут в следующем году исключить из Совета Европы, если она будет продолжать не платить взносы - это тоже показатель кризиса?
Алексей Пушков: Конечно, показатель. Ведь Совет Европы рискует потерять в лице России одного из своих самых важных членов, крупнейшую страну континента и одного из главных плательщиков. Надо сказать, что кризис в наших отношениях назревал давно. СЕ принял Россию в свой состав в 1996 году, предписывая ей определенные нормы и сумму правил. Тогда мы с ними согласились, в частности, ввели мораторий на смертную казнь. Мы согласились, что граждане, недовольные нашим судопроизводством, могут обращаться в Европейский суд по правам человека. Но, начиная с самого своего вступления, Россия постоянно была объектом нападок, жесткой критики или прямого давления в Парламентской ассамблее Совета Европы. Один раз мы уже оттуда уходили из-за обвинений, связанных с чеченской войной. Второй раз мы ушли в апреле 2014 года. В тот период я был главой российской делегации в ПАСЕ, в силу чего имею личный опыт участия в этой организации. Этот опыт говорит об одном: кризис в отношении с ПАСЕ был неизбежен, так как смысл этой структуры состоит в том, чтобы нам предписывать, как себя вести в определенных ситуациях, и чтобы поставить нас в зависимое положение. Кризис в отношениях между нами и другими европейскими институтами (ЕС, Советом Европы, Европарламентом и другими) также вызван тем, что они действуют в жестком предписывающем ключе.
Взять ту же ПАСЕ: это не более чем консультативный орган Совета Европы, о чем там почему-то забыли. Ассамблея может рекомендовать, советовать, занимать позицию, принимать резолюцию, но это не Совет Безопасности ООН: она не имеет права ничего предписывать другим государствам. И не может лишать страну права голосовать в Ассамблее на том основании, что эта страна не выполнила рекомендательные резолюции ПАСЕ. Это нарушение всех принципов и норм парламентаризма, как и участия России в Совете Европы. Эти принципы предполагают равноправие стран-членов организации.
В 2014 году мы отказались играть в эту игру, а в январе 2015-го подтвердили решение бойкотировать заседания ПАСЕ, когда к нам будут применяться санкции. И в случае, если Парламентская ассамблея Совета Европы не примет уставные изменения, которые запрещают ограничивать полномочия национальных делегации, мы не вернемся в ПАСЕ. Позже было решено: раз мы не возвращаемся в ПАСЕ, значит, мы не выплачиваем часть нашего взноса. А поскольку мы один из основных плательщиков СЕ, то отказ от выплаты части взноса создал заметную брешь в бюджете Совета. И вот уже его генсек Т. Ягланд заявляет, что это может привести к нашему исключению из СЕ после июня 2019 года. Но выхода из тупика пока не видно. Поэтому, если мы убедимся, что ПАСЕ в начале следующего года не поменяет подходы и продолжит настаивать на своем праве объявлять санкции России, то считаю, что нам надо быть готовыми покинуть Совет Европы по собственной инициативе.
Чем нам это грозит?
Алексей Пушков: В нынешней ситуации на глобальной шахматной доске - практически ничем. Потерей будет сокращение поля нашего политического взаимодействия с Европой. Но это поле и так уже очень сильно сужено, Евросоюз, судя по всему, не намерен отказываться от своих санкций в отношении России. С теми странами, которые хотят иметь с нами приличные отношения, даже в условиях санкций, мы такие отношения имеем. Речь о Венгрии, Австрии, Финляндии, Италии, Словении. А для тех стран, которые хотят видеть в нас врагов, не имеет значения, будем мы в Совете Европы или нет.
В контексте наших общих отношений с Евросоюзом наш уход из Совета Европы ничего не изменит, но он даст нам большую свободу рук, расширит поле нашей внутренней юрисдикции. Например, мы сами сможем решать, нужна нам смертная казнь или нет. Кроме того, в создавшейся ситуации сложно назвать какие-то плюсы от нашего пребывания в ПАСЕ. В рамках исполнительных структур Совета Европы есть хотя бы регулярные контакты между министрами иностранных дел, программы сотрудничества, в которых участвует наш минюст, наше министерство культуры и т.д. Но мы не можем выйти из ПАСЕ и остаться в Совете Европы. Это невозможно. А принимать ли решение о выходе из СЕ и когда его принимать - это уже должно зависеть от того, как будет развиваться ситуация в самом Совете Европы: ведь там есть и силы, которые обеспокоены перспективой выхода России из его состава.
На прошлой неделе вы вернулись из Брюсселя, где принимали участие в форуме "Минск-2 или война: перспективы решения конфликта на востоке Украины" в Европарламенте. Какое у вас сложилось впечатление: заинтересованы ли евродепутаты в окончании конфликта в Украине, и планируют ли они поехать наблюдателями на выборы главы ДНР, которые пройдут 11 ноября 2018 года?
Алексей Пушков: "Круглый стол", в котором я участвовал, был организован представителями фракции левых, которая к России относится с симпатией, но которая, к сожалению, не определяет общей тональности в Европарламенте. Этот форум показал, что украинская тема остается в центре внимания европейских институтов: на нем была также зафиксирована безальтернативность Минских соглашений. К тому же, на нем некоторые левые европарламентарии заявили о возможности своей поездки в качестве наблюдателей на выборы главы ДНР.
Помимо этого, в Брюсселе у меня были встречи с рядом депутатов Европарламента, в том числе с представителями Европейской народной партии, которая там имеет большинство. У меня сложилось ощущение, что Европарламент пребывает в некотором замешательстве. Во-первых, по поводу того, как быть с Россией, поскольку санкции не приносят нужного результата, и, во-вторых, потому что Украина оказалась совершенно не тем аппетитным сочным плодом, который, как там ожидали, упадет им в руки. "Фрукт" этот оказался не очень съедобным, да еще и требует постоянных удобрений в виде денежных вливаний. Но главная причина этого замешательства - в Брюсселе не знают, что будет с самим Евросоюзом, и в том числе с самим Европарламентом после майских выборов. По прогнозам его депутатов, из-за усиления евроскептических партий у Европарламента будет качественно другой состав. Внешне там все, как всегда, но уже сейчас - за полгода до выборов - только и обсуждают, кто будет следующим председателем Еврокомиссии, кто возглавит внешнюю политику Евросоюза, кто будет председателем Евросовета - ведь и Юнкер, и Могерини, и Туск уходят. И уже ясно, что эти выборы не будут похожими на прежние, которые просто подтверждали безусловное господство либеральных сил в Евросоюзе. В мае им будет брошен вызов. Насколько серьезный - вот в чем вопрос.
* Это расширенная версия текста, опубликованного в номере "РГ"