Вы ленинградец, но уже многие годы руководите екатеринбургским театром. Как вы решились покинуть родной город?
Кирилл Стрежнев: Мне везло. Я учился в ЛГИТМИКе, и ставить дипломный спектакль, конечно, мечтал в хорошем театре. Меня послали в Свердловскую музкомедию, в этот до блеска отлаженный механизм - уже счастье! Владимир Курочкин пригласил в этом театре работать, и я здесь катался как сыр в масле. Не нужно было искать материал, мне просто предлагали: поставь вот это. Но режиссера это губит: зубы стачиваются, фантазия угасает, ему нужна среда сопротивления. И я уехал в Ленинградскую музкомедию к Владимиру Воробьеву, поставил там три спектакля, "Путешествием на Луну" Оффенбаха открыл новое здание Одесской музкомедии. И за эти десять лет работы в двух театрах многому научился и у Курочкина и у Воробьева: я уже знал, что нужно быть не разрушителем, а созидателем, что нужно не на словах, а на деле любить артиста, и все создавать в диалоге с ним, считая его не исполнителем, а сотворцом. Вот тогда и пришли три приглашения занять пост главного режиссера - из Одессы, Ленинграда и Свердловска. Был большой семейный совет, решили ехать сюда, и я ни одной секунды об этом не жалею. Если одолеет тоска, - сяду в самолет и два дня погуляю по Питеру, у меня там квартира и все, что нужно. Но там нет любимого театра, где я уже 32 года работаю главным режиссером.
В Свердловском театральном институте вы создали свою школу мюзикла, из нее вышли многие звезды - в том числе Москвы и Петербурга. Я смотрел у вас в учебном театре "Короля Льва" - замечательные молодые артисты. Василина Маковцева теперь прима Коляда-театра и звезда Каннского фестиваля, Евгений Толстов - среди ведущих актеров Свердловской музкомедии. Как складываются судьбы остальных выпускников?
Кирилл Стрежнев: Они востребованы. Увы, я не могу взять всех в наш театр, но около половины труппы - мои ученики. Выпускники разных лет, но школа одна, и кровь одна. Набирая курс, держу в уме два критерия: творческий потенциал, который можно развить, и человеческие качества. Я убежден, что хороший артист не может быть плохим человеком. Он может быть трудным! Но только потому, что хочет добиться от режиссера внятного ответа на свои вопросы - ведь это ему выходить на сцену!
У вас молодая талантливая труппа. Как в нее вписываются артисты, пришедшие из других институтов и школ?
Кирилл Стрежнев: Хороший пример - Татьяна Мокроусова, наша Анюта из "Веселых ребят", наша Эвита. Она закончила Оренбургский театральный институт, а там преподают по моей системе, и ей было легко понять принципы нашего театра. Бывают более трудные случаи. Но это все люди порядочные, они умеют слушать и тоже абсолютно готовы вписаться в труппу.
Работая здесь в жюри конкурса молодых артистов, я поразился богатствам, которыми театр владеет: такие голоса, такие необходимые жанру фактуры! Сумеет ли театр эти сокровища сохранить, полностью ли сознает, чем обладает?
Кирилл Стрежнев: Театр - семья, а семья хороша, когда поколения передают друг другу традиции и умения. Наши артисты "отравлены" этим домом, для них это место, без которого жить невозможно. Здесь никто не скажет: я пошел на работу, все скажут: я пошел в Театр. Потому что это счастье, за которое еще и деньги платят. И я не волнуюсь насчет того, что кто-то уйдет. Если кто-то затеет уйти в другой театр, он обязательно подумает: с кем там работать? Здесь у него потрясающие партнеры, с ними он сроднился, а там - неизвестность. Была у меня студентка, которая с третьего курса уже играла в театре. Потом вышла замуж и уехала, а через 12 лет попросилась обратно - но на эти роли у нас уже были новые молодые актрисы. Спасибо дирекции нашего театра: идет очень важная работа с молодежью: множество премий, наград, грамот, поощрений, стипендий, помощь от спонсоров. Льготная ипотека: у нас все живут в современных квартирах - зачем отсюда бежать?
Как вы определяете особенности вашей школы?
Кирилл Стрежнев: В основе - владение всеми умениями, необходимыми музыкальному театру: актерское мастерство, пластика, вокал, танец - в равной степени. Только тогда актер может претендовать на занятость в репертуаре. Ведь артист такой человек: для него даже зарплата на втором месте, ему нужно быть на сцене. Смех и слезы зала, аплодисменты - это как наркотик.
Когда-то вы здесь поставили "Кандида" Бернстайна - труднейшую вещь, которую все дают в концертном исполнении, а у вас это был полноценный спектакль. Как вы отважились на такой опыт?
Кирилл Стрежнев: В театре была традиция постановки мировых мюзиклов: "Оливер!", "Хелло, Долли!", "Моя прекрасная леди" - великая музыка и блистательный ролевой материал. Выбирая "Кандид", я понимал, что это не кассовый хит, но мне нужно было погрузить артистов в мир музыки Бернстайна и в философию Вольтера. Спектакль шел прекрасно: изумительные костюмы Вячеслава Окунева, хореография, актерские работы. Но для зрителя, привыкшего к "Марице", эта вещь была слишком серьезна, и весь посыл спектакля уходил в пустоту.
Примерно так случилось на недавней премьере "Кандида" в Большом театре: часть публики ушла в растерянности, спектакль приняли прохладно.
Кирилл Стрежнев: Наш зритель теперь готов к таким уровням сложности. Когда мы ставили "Скрипача на крыше" - переворошили горы материалов по обычаям, религии, обрядам , консультировались с раввином, артисты прочли огромное количество книг, связанных с еврейской культурой. Так было и при постановке "Декабристов": какие споры тут возникали! В "Орфее и Эвридике" мы с художником Павлом Каплевичем хотели создать пост-апокалиптический мир мутантов и отправной точкой выбрали Босха. Я пришел на читку либретто с альбомами Босха и стал демонстрировать его шедевры - оказалось, что артисты уже все прочитали и просмотрели!
Скоро премьера с интригующим названием "Моцарт vs Сальери" - что это будет?
Кирилл Стрежнев: Мюзикл Константина Рубинского и Евгения Кармазина, довольно крутой. Смешить не собираемся, но будем дразнить. Большинство зрителей, придя на спектакль, все равно будет гадать: отравил - не отравил? И мы этот тлеющий уголек все время поддерживаем. Классики - они же на небесах живут. И все начнется с того, что Моцарт читает Пушкина. Доходит до сцены отравления: это же неправда!.. Что дальше - увидите.
Со временем театр и его политика менялись. Вы активно ставили мировые мюзиклы, затем пошли мюзиклы, рожденные на этой сцене. Но не потеряет ли город возможность смотреть мировые новинки? Совсем ушла в тень оперетта - предполагается ли некий баланс жанров?
Кирилл Стрежнев: Сбалансировать репертуар - сейчас главная забота. Вот ушла "Марица": спектакли дряхлеют, легче поставить новый, чем чинить старый. И Дмитрий Белов у нас выпустит "Сильву" с новым либретто, которое пишет Алексей Иващенко, а потом я поставлю оперетту Зуппе "Боккаччо". Не прощаемся мы и с мировым мюзиклом: у нас в репертуаре "Эвита" Уэббера, Антон Музыкантский поставит "Одолжите тенора" Брэда Кэролла.
Сегодня начинается юбилейная пятидневка. Что мы увидим в эти дни?
Кирилл Стрежнев: Все откроет шоу "Счастливое место" - по имени книги о театре, которую мы презентуем перед началом. Затем представим работы трех режиссеров: Нины Чусовой - "Яма" по Куприну, Алексея Франдетти - "Бернарда Альба" по Лорке, и мою - "Декабристы". Будет работать видеозал, где Александр Журбин покажет "Орфея и Эвридику", Лариса Александрова - "Анри", Максим Дунаевский и Вадим Жук - "Веселых ребят"… Генеральный директор Большого театра Владимир Урин проведет круглый стол, посвященный проблемам музыкальных жанров, пройдет ярмарка новых сочинений. Покажем эксперимент интерактивной лаборатории молодых режиссеров, которую я веду в Москве. Драматург Константин Рубинский предложил игру - написание совместного мюзикла по сказке "Колобок". Сюжет разделили на семь частей, семь авторов написали текст, семь - музыку, и молодые режиссеры эти отрывки поставят. Пока идет форум, ребята будут это все репетировать, идеи у них интересные: кто-то поместит действие в космос, а кто-то - в болото… Мы все это отсмотрим, я выберу семь лучших, из них соберу спектакль, и он пройдет на Новой сцене 29 ноября. Программа большая, и я надеюсь, всем будет интересно.
*Это расширенная версия текста, опубликованного в номере "РГ"