К сожалению, "справедливость" и "право" в истории российского общества - понятия неоднокоренные
За последнее время от председателя правления Сбербанка Германа Грефа досталось многим: и физматшколам, которые были объявлены пережитком прошлого, и программистам, чей век, по его мнению, закончился, но наиболее болезненный удар был нанесен по юристам, которых он вообще призвал отказаться от профессии. В своем выступлении перед профессурой и студентами-юристами Балтийского федерального университета г-н Греф обосновал необходимость увольнения всех практикующих юристов. Что об этом думаете вы - человек, чья профессия - готовить управленцев различных уровней, и прежде всего юристов?
- Вероятно, вопреки ожиданиям, я не буду опровергать утверждение Германа Оскаровича. И дело не в том, что не могу позволить себе проигнорировать мнение руководителя крупнейшего российского банка, на эмитированную которым карточку я как сотрудник президентской академии получаю свою заработную плату. Справедливости ради отмечу, что г-н Греф не был столь категоричен, хотя и декларировал свой запрет брать на работу в Сбербанк юристов, "которые не знают, что делать с нейронной сетью": по его мнению, современным компаниям не нужны юристы без знаний в области искусственного интеллекта и понимания того, как работают современные компьютерные технологии. Адекватной реакцией на перчатку, брошенную российской системе юридического образования одним из крупнейших работодателей, считаю не возмущение и обиды, а разработку современных образовательных программ. Если угодно, мы, университетское сообщество, приняли вызов: в 2019 году перечень программ с актуальным прилагательным "цифровое" - "Цифровое государство", "Цифровая экономика", "Цифровая торговля", - пополнится новой линейкой программ бакалавриата и магистратуры, на этот раз в сфере юриспруденции - "Правовое обеспечение финансовых технологий". Думаю, амбициозное поколение студентов по достоинству оценит смысл получившейся аббревиатуры - ПРОФИТ.
"Профит" - и по-английски, и по-французски - это "прибыль", "выгода". То есть расчет на откровенную корысть студенчества при выборе профессии. Неужели так? Мне всегда искренне хотелось верить, что молодые люди выбирают профессию юриста, так как хотят посвятить свою жизнь высоким идеалам законности и справедливости. В конце концов, юстиция и переводится с латинского как "справедливость" и именно в таком понимании вошла во все языки мира.
- Не во все, в русский язык юстиция вошла в значении "правосудия". К сожалению, "справедливость" и "право" в русском языке и в истории российского общества - понятия неоднокоренные. На мой взгляд, различение вплоть до противопоставления справедливости и права в российском обществе имеет не столько семантические, сколько политические и социально-экономические причины. Так, в целом ряде исследований, в том числе по данным Института социологии Российской академии наук "О чем мечтают россияне", среди основных ориентиров российского общества приводится справедливость, но при этом не находится места праву, правосудию, юстиции. Не знаю, чем вызвано подобное игнорирование правовых ценностей самой концепции правового государства - недопониманием конкретных социологов или же действительной незначимостью для российского общества?
Может, историческим недоверием к праву как внешней силе, к юристам как обособленной и противостоящей обществу касте?
- Возможно, и тем и другим. Но сейчас мы говорим о другом: какими должны быть современные юристы? Как должна быть выстроена система их обучения? Какие ценностные ориентиры должны закладываться на университетской скамье (хотя ныне уместнее говорить "за университетским планшетом")? Справедливость, бесспорно, весьма привлекательная ценность, но пока ни один из многостраничных философских фолиантов не ответил, в чем она заключается, и в ходе ни одного из физических опытов не удалось доказать сам факт ее существования. Общественная жизнь, политика, экономика, международные отношения - это столкновение интересов. Это могут быть интересы государств, транснациональных корпораций и малого бизнеса, влиятельных политических деятелей, талантливых и малоодаренных деятелей искусства, спортсменов и рядовых граждан. К кому все эти категории обращаются, когда нарушаются их интересы? К юристам. Предназначение последних - отстоять интересы своего государства, доверителя, клиента, работодателя. Именно отстаивая интересы, юрист движется к справедливости. Можно сколь угодно громко стенать о своей правоте, требовать равноправия и некоей высшей справедливости, но за свою правоту нужно уметь бороться. Юристы борются не на татами и не на ринге: их бои сегодня проходят в информационных базах законодательства и судебной практики, непосвященный наблюдатель видит лишь верхушку профессионального айсберга - в зале судебных заседаний, в палатах парламентов, в переговорных комнатах корпораций. Подготовить хорошего юриста, способного применить весь арсенал норм и принципов, не менее сложно, чем победителя боев без правил.
Современный юрист - это глобальная профессия
Одним из трендов современного образования стала его интернационализация. Университеты борются за вхождение в международные рейтинги, профессора переживают о публикации своих статей в журналах, цитируемых международными реферативными базами данных. Юриспруденция стоит несколько особняком в этом процессе. Мне не раз приходилось выслушивать доводы, что право - исключительно национальный феномен, а юридическое образование ограничено государственными границами.
- Действительно, нередко приходится сталкиваться с утверждениями, что юриспруденция как предмет образования - продукт исключительно национального применения, что интернационализации нет места в юридическом образовании. Развенчиванию этого не просто ошибочного, но и исключительно вредного посыла посвящено немало юридических конференций, но что несравненно важнее - этот тезис опровергается новыми образовательными программами ведущих юридических школ России. Не только мы в Высшей школе правоведения президентской Академии, но и многие наши партнеры убеждены, что в современном мире международная составляющая подготовки специалистов по юриспруденции имеет особые перспективы. Современный юрист - это глобальная профессия. И потому, что он не сможет отстоять свои стратегические интересы, если будет замкнут национальными понятиями и национальными представлениями. И потому, что юристу в современном мире приходится работать не только в условиях комфортной для него национальной юрисдикции, но и выходить из ее привычных и освоенных заливов в международный юридический океан, где дуют ветры разных правовых систем, где юрисдикции не соревнуются, а воюют за привлечение в свои зоны влияния.
На ваш взгляд, у нас есть юристы, способные выходить в штормовой правовой океан?
- Достаточно включить телевизор или посмотреть на новостную ленту, чтобы испытать профессиональный дискомфорт: отечественные компании, ведущие дела в Европе, в Америке, в любой части света, в судах преимущественно пользуются услугами иностранных, а не российских юристов. Россия вступила в ВТО и другие международные организации, но у нас катастрофически мало тех, кто может настойчиво, профессионально, дипломатично защищать интересы нашей страны, наших корпораций, компаний, граждан. Мы можем сколько угодно критиковать европейскую бюрократию и надеяться на ее прозрение, но в ближайшие десятилетия с ней придется иметь дело. Конкуренция в глобальном юридическом пространстве - жесточайшая. Устранение отечественных юристов с глобального рынка юридических услуг не просто печальный и достойный сожаления факт, это угроза безопасности, правовой защищенности страны. Здесь я отступлю от своей прагматичности в оценке юридической специальности. Профессионализм - исключительно важное средство в достижении задачи юриста по отстаиванию интересов своего клиента, но если этот профессионализм подпитывается не только размером гонорара, но и пониманием, что ты отстаиваешь интересы своей страны, своего бизнеса, своего гражданина, то этот умножающий коэффициент трудно переоценить. Это как в известном тезисе про доброе слово и пистолет.
Как, на ваш взгляд, можно интегрировать отечественную юриспруденцию в глобальное юридическое пространство?
- В России очень хорошая дипломатическая школа, возможно, одна из лучших в мире, и сильная правовая школа, достаточно вспомнить М.Сперанского, Ф.Плевако, С.Алексеева, О.Кутафина. Но смычка между дипломатией и правом очень узка. Редки примеры программ с углубленным изучением языков (в авангарде здесь закономерно - международно-правовой факультет МГИМО), крайне мало программ двух дипломов. Если программы магистратуры с ведущими европейскими университетами существуют, то на первом - бакалаврском - уровне образования. Их единицы, и первой была программа с углубленным изучением права европейских организаций, которую ведут РАНХиГС совместно со Всероссийской академией внешней торговли и французскими университетами. Мы надеемся, что выпускники программ Российско-французского университета смогут юридически выверено и точно ответить на вопрос, которым часто задаются и российские, и европейские партнеры: что разделяет и что объединят Россию и Европу. Начнем с того, что Россия - это значимая часть Европы, а Евросоюз, который пытается монополизировать весь континент, тоже его часть, но не весь континент. Что нас объединяет? История, культура, экономика, право... Что разъединяет? Интересы. Я искренне надеюсь, что новое поколение юристов сможет найти объединяющий вектор, но для этого надо знать тех, с кем предстоит работать. При разработке новых образовательных программ по юриспруденции с международным элементом, с углубленным изучением иностранных языков приходится сталкиваться со шквалом критических замечаний, смысл которых в сжатом виде таков: зачем изучать хитрости работы европейских и американских юристов, корпеть над сложностями профессиональной лексики английского или французского языков, если выпускнику предстоит работать дознавателем в районном центре?
А действительно, зачем?
- Дознавателю в районном центре, вероятно, незачем. Но система юридического образования призвана готовить не только дознавателей. Юридическое образование давно потеряло свою монолитность и целостность. Хотя в годы моего обучения на юридическом факультете Ростовского университета у большинства выпускников юрфаков в дипломах стояла весьма широкая и абстрактная специальность "правоведение". Но уже тогда, в советские годы, университеты и юридические институты готовили разных (не в смысле очень хороших, хороших, посредственных, плохих и очень плохих), а разных по их специализации и даже по образу мышления юристов.
Выбирая профессию, юрист выбирает образ жизни
Когда человек определяется в своем юридическом призвании и поступает на правовой факультет, что он выбирает - юридическую специальность, профессию или правовое образование?
Я только что обозначил ключевое, на мой взгляд, понятие: он выбирает неизмеримо более важное - свой будущий образ мышления, если угодно, образ жизни. Очень условно выделим следующие типы мышления, образы жизни в юридической профессии и, следовательно, направления юридического образования: академическое право- и государствоведение; глобальное право; цифровое право; правоохрана и правосудие. Под каждый юридический образ мышления должна быть выстроена своя система профессиональной подготовки. Для юристов государствоведческого цикла логична даже не двух-, а трехуровневая система подготовки, включающая аспирантуру. Этот тип юридического образования предполагает глубокое изучение философии права, правовых и политических учений, принципов правотворчества. Именно на такого рода "элитарных" программах должны готовиться политики, парламентарии, управленцы высших звеньев. "Глобалисты" призваны отстаивать интересы нашего государства, отечественного бизнеса в "мировом совете директоров", уметь думать и говорить на универсальном правовом языке. Речь не об английском или французском, о куда более сложных и важных навыках: понимать, как функционируют международные политические и экономические организации, какие инструменты в них применяются.
Управление государством - самая что ни на есть юридическая специальность
Вы увлеченно говорите о профессионализации юридического образования, но при этом все более распространенным становится мнение, что успешные люди не работают по профессии. Все более частыми становятся претензии к профессиональной неподготовленности юристов, сетования на отрыв юридического образования от практики.
- Новое время приносит и новые вызовы. Ценностный кризис, ломка экономических укладов, формирование нового формата трудовой занятости, социальная стратификация - все эти факторы не могут не отразиться на юридическом образовании. Действительно, успешные люди не работают по специальности, в том числе и наиболее успешные юристы. Хотя... управление государством - это самая что ни на есть юридическая специальность. Высокое профессиональное юридическое образование - одно из двух приоритетных основ для будущего профессионального и карьерного роста во множестве направлений государственного управления, политики, экономики, бизнеса. Признаемся, что если выпускник школы не может ответить на вопрос, кем он хочет стать, то выбор преимущественно сводится к престижной развилке: юридический или экономический. Сколько мы ни сетуем на ущербность подобной дихотомии, конкурсы на указанные направления не снижаются. Чему есть веские причины. При поступлении в университет в 17-18 лет очень важно не закрыть себе пути то ли отступления, то ли, напротив, движения вперед. Юридическое образование сохраняет за человеком высокую степень свободы в своем последующем профессиональном определении.
Все это предполагает многоуровневую и многолетнюю профессиональную подготовку юристов. Но ведь для представителей университетского сообщества стало хорошим тоном во всем плохом винить присоединение России к Болонскому процессу с его идеей многоуровнего образования.
- Если задача найти виноватого, то подойдет и Болонский процесс. Но идея многоуровнего длительного образования - не изобретение авторов Болонской декларации. Система подготовки юристов в европейских странах значительно сложнее. Например, в Германии он в среднем занимает около восьми лет. Нам еще только предстоит пройти путь существенного усложнения и получения юридического диплома и допуска к юридической профессии.
Вопрос о качестве юридического образования был остро поставлен еще десять лет назад. Что за это время сделано и что делать дальше?
- Действительно, на рубеже десятилетий было многое сделано для возрождения высокого статуса юридических профессий. Благодаря усилиям министерства образования и науки, Рособрнадзора с профессиональной площадки были удалены многие недобросовестные игроки. Свою позицию выразил и работодатель. Далее отечественному юридическому образованию предстоит существенное усложнение всей системы подготовки. Она должна стать многоуровневой с элементами довузовской подготовки, собственно университетского и поствузовского образования. Речь идет о дифференциации присуждаемых квалификаций, об установлении современных требований к стандартам юридических профессий, о введении государственной аттестации юридических профессий и практик, о системе действительной аттестации практикующих юристов. Особым вызовом университетам стало бы введение открытой системы единой государственной аттестации студентов, обучающихся по программам юридического образования. Основываясь на логике разнообразия юридического образования, нам предстоит разработать новые стандарты фундаментальной (аналитической) юриспруденции, предусматривающие углубленную подготовку студентов, обучающихся по программам академической юриспруденции, усилить изучение иностранных языков, международного и зарубежного права для тех, кому предстоит работать на глобальном рынке, уяснить для себя, что мы вкладываем в понятие "цифровое право". Это лишь краткий перечень приоритетных задач.
Игорь Барциц - директор Института государственной службы и управления РАНХиГС при президенте РФ, доктор юридических наук, заслуженный юрист Российской Федерации, действительный государственный советник Российской Федерации 3 класса, лауреат премии правительства Российской Федерации в области образования. Родился в 1969 году. Окончил юридический факультет Ростовского государственного университета и факультет мировой экономики Всероссийской академии внешней торговли. В 1996-2000 годы работал в Государственной Думе, с 1996 года - в Российской академии государственной службы, в том числе с 2007 года - проректором по научной работе, с 2011-го - в РАНХиГС при президенте РФ. Его книги "Правовое пространство" (2000), "Реформа государственного управления в России" (2008) привлекли внимание не только специалистов, но и широкого круга читателей, а курс лекций "Система государственного и муниципального управления" (2011, второе издание состоится в 2019-м) считается базовым при подготовке управленцев. Возглавляемый им институт является ведущим в России по реализации международных программ в сфере юридического и управленческого образования.